* * *

очнитесь, чтобы отметить друзей, Володя,
если считаете их политически неблагонадежными.
вы средоточен и собран,
но куда же вы собираетесь,
вы здесь один,
как заборчик затэганный, посреди пустыря
ограждающий ничего

* * *

мы не саженцы твои, а беженцы,
не сеянцы, а бездомные собачцы,
мы пришли осваивать чужие высказывания,
чужие линии электропередач.

станем фотографировать себя и друг друга
на мутном фоне,
станем поле пустое пинать,
которое сняли в соседской стране
без детей и славянских привычек, —
вдруг что доброе выйдет:
вид на жительство,
разрешение на работу.

* * *

по техническим причинам
его больше нет с нами,
но он умер отличным сотрудником,
выдающимся краеведом района,
не то что мы.
мы же не знаем,
кто основал Большелуг,
кто построил ратушу в Шошке,
кто отстоял Щельяюр
и до конца отстреливался в Продольном.

или в Югэре кто
ввел повсеместно
концентрат пищевой,
и дал нам есть,
и мы ели,
некоторые из нас ели.

* * *

запишусь в школу мяча
буду бить сгоряча

потом в школу меча
буду рубить с плеча

потом в школу вождения
школу нахождения

школу юного приверженца
школу политического убеженца

школу усталости и досады
школу умения говорить о действительно важных вещах

* * *

засыпая, слышал незнакомые голоса, дерево
видел, огнем охваченное,
ветер с реки,
время, в Новогиреево
потраченное на пустяки.

о ты, которого я не видел,
легким судом суди меня,
составь протокол в присутствии двух запятых.
и не из–за последнего имени, сказанного во сне,
но за то, что не понял, с кем жил, не узнал своих,
махни на меня:
не высовывайтесь, не прислоняйтесь, не
задерживайтесь,
проходите