Donate

Посольский город в октябре

Alina Shtraus21/08/19 10:52347

Наступить на песню

Когда-то миллион «Властелинов колец» Толкина продали за один день, а «Гарри Поттера» Роулинг семь миллионов. Но кто прочитал ее дважды? Мартин рождает в муках сагу «меча и орала», и от его мучений мечтаешь сдохнуть во сне. А Геймана и Мьевиля обозвать фантастами сможет только слепоглухой. Фантастика болтается в тухлой луже Калаби-Яу ложных вакуумов теории струн с фэнтези-вампирами-зомби-попаданцами. Всего лишь литературный прием, один из многих в колоде постмодернизма.

Стояли звери

Около двери,

В них стреляли,

Они умирали.

Круче не скажешь, и не сказали. Надеюсь к Гитлерюгенту отношения не имеет. Поэтому о плохом не будем, начнем с приятного.

«Посольский город» Чайна Мьевиле постмодернистский роман XXI века. Увы, в России недооцененный. ЭКСМО тираж 4000 экземпляров, импринт Эксмо Fanzon 3000.

— Перевод средней паршивости, — приличный по сравнению с «Кракеном» и «Рельсами», а «Город и Город» просто испоганили.

— Сложно, первые 70-150 страниц заставлять пришлось, — профессионалы и упертые, которые 70 страниц осилили:

— Потерпи, дальше легче.

— Сюжет собирать по крупинкам.

Кайф, дрессировка мозгов. Словесная головоломка, причем если где-то не догнал, читать не мешает абсолютно.

— Персонажи обезличены, диалоги не информативны.

Мир создаваемый Мьевилем необъятный, и в нем есть место шевелить воображения извилинами.

— Ависа, и не женщина вовсе, а транс какой-то или мужик.

Апофигей феминизма. Она иммерлетчик. Летчик, как Цветаева поэт, а Тэтчер премьер-министр. Ависа с вывернутыми воспоминаниями детства на фарси «вещь в себе» и в стране Чудес. Чуть не забыла: три мужа, жена и посол Келвин, т.е. его половина Вин. Минимум морали и постели.

— Много незнакомых слов. Иммер, например.

Так астрофизика лексика ненормативная. Вселенная 11-мерна на сегодняшний день. Иммер — тип подпространства со скоростями больше сверхсветовой, фанат Вархаммера разжевал что там и как. А еще иммерсионная оптическая система. И производитель гибких пластмасс, очень гибких, которые сворачиваются в ленту мебиуса. И созвучно Амбер, Эндер, сомер-кеммер сексуальная андрогинность Ле Гуин.

— Начало перегружено, конец скомкан.

Нанизывание осталось 100 лет назад, для непонятливых Цы жует и жеваное в рот кладет, по-восточному затейливые оборки. «Посольский город» вариация на тему Ветхого завета с Ависой, сбежавшей Лилит. Ависа бежит, а через 4 года возвращается. И Лилит вернулась, у иудеев амулет с ее именем защищает младенцев. Местных аборигенов. Ариека — дельфийская пифия, от которой отвернулись языческие боги Голдинговского «Двойного языка», I век Рождества Христова, арии, каин, кай. Метрополия Бремен из жестоких сказок братьев Гримм, в них мать крошит в похлебку младенца, отец жрет и нахваливает, принцесса хранит голову возлюбленного в горшке с базиликом. Столько изящных крючков. Воронка ассоциаций, метатекст, элементы фантастического, не заскучать. Обильно и вкусно написаны. Город с артериями толщиной в человеческий торс, перистальтикой трубопроводов, с башней, которая, корчась, откладывала яйца с молодыми машинами, а похожие на бумагу птицы склевывали с нее паразитов. Хозяева-ариекае на человеческий взгляд уродские пауконогие инсектитоиды со странным языком:

— Мы были как охотники. Мы были как растения, которые едят свет… До прихода людей мы не говорили… Мы были немы, мы лишь роняли из наших ртов камни, которые мы упоминали, мы открывали рты, и из них выпархивали птицы, которых мы хотели сказать. Чистая психоделика, золотой Климт под «Дождь» The Doors.

За словом должен стоять разум. Разум Хозяев неотделим от их раздвоенного языка. Они не могут учить другие языки, потому что неспособны даже помыслить об их существовании, равно как и о том, что шумы, которые мы производим, — это слова. Хозяин понимает лишь то, что сказано на его Языке, осознанно, кем-то, у кого есть мозг. Когда говорили машины, Хозяева слышали только шум. В каждом голосе они слышат душу. Так у них передается смысл. В словах есть душа. Она должна быть, чтобы был смысл. Слово должно быть правдой, чтобы стать Языком. И только то, что произносилось двумя ртами имело смысл. Да, у них было 2 рта и 2 параллельных сознания. Подрез и Поворот. Аут, каждый ариекай почти Нэш из «Игр разума», адаптированный без бредовых галлюцинаций. Чтобы наладить коммуникации люди создали послов — генетически измененных монозиготных клонов, синхронизированных телепатов.

— Невозможна Цивилизация такого уровня без полисемии, абстракций-синекдохов и прочих тропов.

Биотехнологии ариекаев сделали возможным все от лампочек и оружия, домов и протезов плодилось и размножалось, как в Эдеме. Брендан, Эсме, Эзра, Рандольф, вслух орфография не слышна, даже имена послов совершенные до грехопадения. Знание — зло, а неведение — добро. Или наоборот. Было слово и слово ложь Бог Наркоманский. Окультурить, одурманить, поработить, ошейник на цепь и в конуру.

— Хозяева не бастовали, цен не завышали и демпинг не устраивали. Какая логика, — вопрос. Логика — сарказм.

Пришел, увидел, нагадил. Существам, потерявшим связь с природой не понять жителей Ариеки, вырубившим тропические джунгли под плантации масличных пальм, чьи овцы затоптали Австралию, а из–за Ассуанской плотины обмелел Нил, не удобряемая больше илом Нильская дельта, превратилась в бесплодную землю. Химикаты, антибиотики, геномутанты, пластиковый мусор и радиоактивные отходы. Колониальная политика не изменилась со времен Киплинга. В Космическом Рейхе экзоты-иномирцы лишь гастрарбайтеры. О, эти недочеловеки-черные-индейцы-желтые-арабы, а здесь принципиально иное мировосприятие, чуждый разум, язык, который нельзя выучить, только повторять: сам дурак.

Лет 80 и на редких выживших полубезумных юродивых калек-абсурдов охотились бы залетные туристы. Социалист содрогнулся и два пальца об асфальт, хэппи-энд. Всех спасла одна единственная девчонка. Иисус, пророк Магомет, Будда Гаутамо, мессия Ависа пушистая. Добро победило, потому что оно добро. Оптимизм, вера в справедливость и прогресс. Чайна Мьевилле гуманист, оказывается, идейный, в антиутопии Нью-Кробюзон незаметно. Зато пишет, как дышит, после «Хроник» ничего увлекательнее не попадалось. Мьевиле оторвался. Заговор, революция, гражданская, трупы, жертвы. Ненависть больше любви. И нет бы продолжить по сценарию, когда живые позавидуют мертвым: загнать в концлагерь, копать котлован.

Прямо в 17-й.

О Мьевиле говорят, что он и меню напишет. Вот и написал «Октябрь». Ясный четкий язык, цитирование первоисточников, узнаваемый стилеритм: Петр Первый был фантазером, и весьма жестким при этом. Со всей серьезностью, будто сгоревшие спички, беседующие о пожаре. Последняя карта спасения родины бита, больше не стоит жить. Апрель завершился существованием. История движется ужасно тихо, гадину ползучую пнуть. Плотность текста запредельная, чуть ли не каждый абзац новое событие. Только на научную монографию «Октябрь» не тянет, оставаясь околобеллетристикой, типа «Чужестранки». Для западного читателя возможно и найдутся какие-то откровения на 480-ти страницах. История России, цари и тираны, убийцы, кровопийцы, психопаты по размаху и смертности не уступают падению Древнего Рима, Нерону и Калигуле. Каждый абзац знакомый с детства по учебникам, по хорошим книгам и фильмам. Петр I умирая кричал так, что слышал весь Петербург. Дочери Николая II спали под солдатскими одеялами, а наследник загибался от гемофилии. Про царские репрессии и ссылки читать невозможно, слова вроде те, а эмпатии ноль. И ты Брут. Было больно узнавать и вспоминать, потому что это наше, мое. Ну хоть не противно, как от «Блокадного Ленинграда» BBC или от соплей Алексиевич. Скажите, есть и похуже. Есть, реал сплошной бесконечный отврат.

Author

Comment
Share

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About