Ханс Блюменберг (1920–1996), как отмечает его ученик — культуролог и богослов Уве Вольфф — может считаться «самым известным неизвестным» философом XX столетия [1]. Действительно, академический неймдроппинг сегодня всё реже обходится без его имени: как мог бы сказать Борис Гройс, оно играет роль могущественного знака, усиливающего магическую силу, излучаемую текстом. Хотя Блюменберга часто вспоминают ради красного слова, содержание его мысли для многих продолжает оставаться тайной. По мнению редакторов англоязычного сборника текстов философа, лишь в последние годы его жизнь и деятельность понемногу начали выходить за пределы академических слухов или секретов, предназначенных для посвящённых [2].

Одна из причин этой таинственной известности (или известной таинственности) — в невероятной плодовитости автора, работавшего, как бы сегодня сказали, в междисциплинарном и потому «неуловимом» пространстве. Хотя Блюменберга принято считать философом, уверенно причислить его «ко своим» могут и историки, и антропологи, и исследователи культуры, и даже католические богословы. Мысль Блюменберга словно сопротивляется схематизации и формализации. Философ Юрген Гольдштайн, попытавшись в своей монографии изобразить «портрет философа», говорит о Блюменберге как об авторе, который принципиально «не хочет быть видимым» в том смысле, что его наследие не поддаётся строгой дисциплинарной классификации [3].  Об этом заявляют и составители упомянутого выше англоязычного сборника: мысль Блюменберга обладает способностью выстраиваться вокруг интересов и интеллектуальной традиции читателя. Уве Вольфф, в свою очередь, говорит о мысли Блюменберга как о, вероятно, последней в западной философии, способной целостно охватывать и удерживать в своём пространстве вопросы человеческого мышления, истории и бытия.

Язык немецкого «нового классика» — одного из самых известных мыслителей послевоенного периода в Германии — тоже в некоторой мере отражает его междисциплинарные устремления. Это не сухой язык академических рассуждений: он, как заявляют переводчики, —- весьма художественен, поэтичен. Поэтому переводить Блюменберга непросто. Лишь недавно некоторые из наиболее известных его работ, охватывающих самые разные дисциплинарные пространства и темы, были переведены на английский язык. На русском языке, увы, пока доступны лишь три его текста: «Жизненный мир и технизация с точки зрения феноменологии» (1963) [4], «Антропологическое приближение к актуальности риторики» (1971) [5],  а также первая и восьмая главы книги «Легитимность Нового времени» (перв. ред. 1966) [6]. Важная работа по переводу и осмыслению наследия Блюменберга выполняется в рамках Научно-исследовательского семинара А. В. Михайловского «Феноменология и герменевтика техники» ВШЭ [7], однако рабочие переводы семинара пока не были опубликованы.

Ещё одна причина «известной неизвестности» Блюменберга — в его стиле коммуникации. Он никогда не стремился к публичности, как-либо проявляющей его телесность: за всю жизнь он позволил растиражировать всего две портретных фотографии, не давал интервью, не посещал телевизионных и радиостудий, предпочитал обмен письмами и телефонные звонки личным встречам с коллегами [8]. Опосредованную известность ему обеспечивали тексты: он активно публиковался (в том числе в качестве писателя и фельетониста, действуя под псевдонимом Аксель Колли [9]). Его мысль оказалась «распределена» по разным коротким (эссе) и длинным (книги) форматам, сетью окутывая различные пространства и даже время: поток публикаций Блюменберга не прекращается и по сей день, спустя уже четверть века после его смерти [2, P. 1–32]. И не то, чтобы он нарочно «работал в стол»: просто он очень много работал и не всё успел опубликовать лично.

Стол, однако, сыграл свою особенную роль в продуктивности Блюменберга. Этот стол стоит в кабинете Уве Вольффа, друга и ученика. Но символическое значение стола для близких и посвящённых — не единственное, о чём допустимо рассуждать в связи с творчеством Блюменберга. Медиатеоретик Фридрих Киттлер, коллега Блюменберга, работавший вместе с ним в Бохумском университете, например, обращал внимание на столы других выдающихся личностей. В частности, на стол святого Фомы Аквинского. Вероятно, многие вещи Фома не смог написать, если бы не специальный округлый вырез в столе под его живот [10]. Этим же взглядом можно удостоить и стол Блюменберга. Нет, этот стол не требовал выреза под живот владельца. Но, определённо, остро требовал ящиков.

Работы Блюменберга, создающие впечатление монолитных исследований, на самом деле есть продукт непрестанной компиляции, духа «сетевого мышления», воплощённого в этих ящиках. Речь идёт о специальной системе хранения и организации знаний, обеспечиваемой и поддерживаемой в доцифровую эпоху физическими ящиками и бумажными карточками. Zettelkasten (уже в цифровых, программных воплощениях) в России сегодня известен благодаря сильному сообществу и энтузиастам, которое возводит начало её использования к очень плодовитому социологу Никласу Луману (1927–1998) [11]. Блюменберга в пример не приводят, вероятно, по уже упомянутым причинам.

Ханс Блюменберг использовал Zettelkasten, похоже, с самого начала своего академического и творческого пути (уже к 1942 году его каталог насчитывал более 30 тысяч карточек). Система из ящиков и карточек позволяла организовывать заметки, выдержки и цитаты не в иерархическом (папка–файл), а в сетевом (распределённом) формате. Каждая карточка «связывалась» с другими с помощью специальных ссылок, поэтому работа с постоянно растущим каталогом в чём-то напоминала сёрфинг в интернете или «путешествие» по связанным страницам Википедии: прямо во время взаимодействия с карточками Блюменберг не просто вспоминал нечто записанное, но и генерировал новые идеи, выстраивал и обнаруживал новые связи. Эта логика с одной стороны поддерживала, а с другой — учреждала его разносторонние интересы.

Другой особенностью организации рабочего пространства и процесса Блюменберга стала диктовка текстов: с 1960-х, в эпоху распространения плёночных диктофонов, за письменным столом он уже редко пишет, вместо этого надиктовывая свои тексты и отдавая их на расшифровку и машинописный набор секретарю. Такой метод позволял Блюменбергу параллельно работать над несколькими текстами и темами.

Сетевая логика Zettelkasten и технологическая возможность распределения внимания не только позволяли более эффективно использовать время, но и, как отмечают исследователи [2, P. 2–5], модифицировали исследовательскую оптику Блюменберга: от постановки и решения всеохватных вопросов он перешёл к работе с кейсами и к отдельным наблюдениям. «Задумчивость» (1980) — так называлась речь, посвящённая присуждению ему премии Зигмунда Фрейда за научную прозу, и так можно назвать и сформировавшийся способ мышления Блюменберга, во многом предвосхитивший стиль и способы исследовательской и теоретической работы с текстами в цифровую эпоху.

Литература и источники:

Main A., Wolff U. Zum 100. Geburtstag von Hans Blumenberg — Der ganz andere Philosoph [Электронный ресурс]. — URL: https://www.deutschlandfunk.de/zum-100-geburtstag-von-hans-blumenberg-der-ganz-andere-100.html (дата обращения: 20.12.2021).

Blumenberg H. History, Metaphors, Fables: A Hans Blumenberg Reader / H. Blumenberg; trans. H. Bajohr, F. Fuchs, J.P. Kroll. — Ithaca: Cornell University Press, 2020. — P. 1.

Goldstein J. Hans Blumenberg: Ein philosophisches Portrait / J. Goldstein. — Berlin: Matthes & Seitz Berlin Verlag, 2020.

Блюменберг Х. Жизненный мир и технизация с точки зрения феноменологии / Х. Блюменберг // Вопросы философии. — 1993. — № 3. — С. 69-92.

Блюменберг Х. Антропологическое приближение к актуальности риторики / Х. Блюменберг // Это человек: Антология. — Москва: Высшая школа, 1995. — С. 101-124.

Блюменберг Х. Из книги «Легитимность Нового времени»: Гл. I. Понятийный статус. Гл. VIII. Политическая теология I и II. — Журнальный зал [Электронный ресурс]. — URL: https://magazines.gorky.media/nlo/2007/5/iz-knigi-legitimnost-novogo-vremeni-gl-i-ponyatijnyj-status-gl-viii-politicheskaya-teologiya-i-i-ii.html (дата обращения: 07.12.2021).

«Феноменология и герменевтика техники»: ХАНС БЛЮМЕНБЕРГ (13.03.2021) — Youtube [Электронный ресурс]. — URL: https://www.youtube.com/watch?v=CYe9_ORnR8w (дата обращения 08.12.2021).

Goldstein J. Hans Blumenberg: Ein philosophisches Portrait / J. Goldstein. — Berlin: Matthes & Seitz Berlin Verlag, 2020. — P. 5.

См. Blumenberg H. Neue Rundschau 2018/4: Hans Blumenberg alias Axel Colly. Frühe Feuilletons. Neue Rundschau 2018/4 / H. Blumenberg. — Frankfurt am Main: S. Fischer, 2018. — 256 s.

Киттлер Ф. Медиа философии, философия медиа / Ф. Киттлер // Логос, 2015. — №2. — С. 173–188.

См. Zettelkasten: как один немецкий учёный стал невероятно продуктивным. — Хабр [Электронный ресурс]. — URL: https://habr.com/ru/post/508672/ (дата обращения 08.12.2021).

Подготовила Ольга Щедрина

Центр междисциплинарных исследований и Научный зал имени Вяч. Вс. Иванова Библиотеки иностранной литературы