30 и 31 марта 2019 года в Центре имени Вс. Мейерхольда — премьера спектакля «Питер Пэн. Фантомные вибрации». Режиссёры Александр Андрияшкин и Роман Феодори вместе с независимой актерской компанией «Июльансамбль» исследуют поколение миллениалов в формате перформанса, опираясь на роман Дж. М. Барри «Питер Пэн» — именно с ним часто связывают поколение Y, не желающее взрослеть. Но создатели спектакля представят своё видение — а каков общепринятый образ миллениала и из чего он складывается?
Миллениал — термин, который многие знают и употребляют, однако его значение остается расплывчатым, что-то вроде «поколение молодых». Мемы распространяются быстрее научных исследований, поэтому первые ассоциации с ним: тосты с авокадо, неоправданно высокая самооценка и вопрос, что миллениалы убили на этот раз. Популярная культура действительно схватывает многие знаковые характеристики поколения быстрее, чем наука. Вторая, к тому же, четкой картины тоже не предоставляет, но это не вина ученых: поколение Y (второе название миллениалов), составляющее минимум треть, а в некоторых странах и больше, от общего населения, описать непросто. Выпускница техникума из глубинки и дочь депутата — обе формально миллениалки, однако классовая (расовая и иные) пропасть может подчас быть сильнее, чем объединяющие поколение черты.
Тем не менее, например, американские социологи преуспели в исследованиях миллениалов и собрали данные, позволяющие сделать хоть какие-то выводы о поколении. При этом нужно учесть, что написавшие о миллениалах целую книгу социологи Штраус и Хоув в труде о теории поколений выделяли три их основные черты:
1) переживание одних и тех же исторических событий в примерно одинаковом возрасте (по-простому — нужная дата рождения);
2) общие верования и модели поведения;
3) и главное — ощущение причастности к данному поколению.
Именно третий пункт позволяет относительно вольно обходиться с датировками. Штраус и Хоув обозначают границы поколения 1982 — 2004 годами, а американский исследовательский центр PEW остановился на 1981 — 1996 годах (позднее — уже центениалы, или поколение Z). Для рожденных на границе или сомневающихся главное — самоидентификация, а не цифры в паспорте.
Теорию поколений Штрауса и Хоува активно критикуют в академическом сообществе. Придуманная для решения маркетинговых задач, она позволяет легко стереотипизировать миллениалов и отличается удобной капитализму избирательностью: характеристики, вписывающиеся в образ поколения, остаются, остальные — игнорируются.
Однако раз есть термин, значит есть и обозначаемое, и данные о нем. Я опираюсь на американские исследования, так как они обширнее и полнее, а ещё — потому что российские миллениалы мало чем отличаются от западных.
Интернет как ключевое событие
Главное совместно переживаемое поколением Y событие — появление и развитие интернета. Миллениалов называют первым цифровым поколением: оно формировалось вместе с интернетом и под сильными влияниями технологий. Для них виртуальный мир — это не только источник информации и развлечений, но и новая социальная экосистема и способ поколенческой самоидентификации.
Важность интернета для миллениалов подтверждает и статистика: поколение Y использует его чаще и активнее, чем все предыдущие поколения. У миллениалов больше профилей в социальных сетях, они чаще их обновляют, не стесняясь публикуют информацию о себе и своей жизни. Они же быстрее других поколений осваивают новую территорию: в 2005 году лишь 5% американских миллениалов использовало соцсети, а в 2010 — уже 75%. Данные об использовании технологий сообщают также интересную деталь: само поколение делится на старших и младших миллениалов, и последние, очевидно, более активны в социальных сетях.
Логично, что и отношение к техническому прогрессу у миллениалов позитивное. Они открыты инновациям и в целом смотрят на развитие технологий как на нечто положительное. Есть ряд исследований, увязывающий активное использование социальных сетей с неумением взаимодействовать с людьми в «реальном» мире, а обилие селфи — с нарциссизмом. Конечно, жизнь в интернете накладывает на миллениалов отпечаток, но однозначное отрицательное (или положительное) влияние на поколение всё же пока не доказано, и вряд ли когда-нибудь будет.
Образование миллениалы тоже предпочитают получать в интернете: в США, например, выплачивать образовательный кредит поколению Y не под силу, учитывая постоянные финансовые кризисы. Кроме того, классическое университетское образование не способно быстро подстраиваться под изменения: профессии устаревают, а курсы недостаточно гибки. Интернет-курсы позволяют выбрать собственную траекторию, а работодатели, особенно в гуманитарных областях, смотрят не на диплом, а на навыки.
Знания, деньги и оптимизм
Согласно исследованиям, сама структура предоставления образовательных услуг тоже меняется. Студентам больше не нужны факты, по крайней мере, не в прежнем объеме. В эпоху постправды и повсеместного интернета фокус смещается со знания — на его интерпретацию, с заучивания фактов наизусть — на получение опыта и изучение мира вокруг. Миллениалы вообще склонны критически относиться к различным, в том числе и образовательным, институциям, а не слепо доверять суждениям предыдущих поколений, живших в гораздо более стабильных условиях.
Поколение Y осознает, что им, возможно, придется несколько раз за их жизнь сменить не только работодателя, но даже и профессию. Изменения в структуре образования как раз позволяют быстро приобрести нужный для корректировки карьерного пути набор навыков. Сами работодатели ценят не знания (их получить не так сложно), а скорее набор навыков, рабочую этику и то, насколько легко человек адаптируется к современному темпу жизни.
Финансовые кризисы и экономическое наследие, доставшееся миллениалам от благополучных беби-бумеров, изменили отношение поколения к финансам и накоплениям. Миллениалы вынуждены быть финансово грамотными и следить за тратами. Но и этого не всегда хватает: многим приходится жить с родителями или рассчитывать на их финансовую помощь. В шутках про любимые миллениалами тосты с авокадо доля шутки всё же больше правды: регулярно потреблять инстаграмную еду могут далеко не все, но, даже если и экономить на подобных удовольствиях, миллениалы всё равно не могут позволить себе, например, купить жилье к 30-40 годам, что было вполне достижимой целью для их родителей.
При этом опираться на родителей миллениалам несложно: поколение X вырастило их в уважительной и доверительной атмосфере, где главной ценностью было счастье и благополучие детей. Такое воспитание сделало миллениалов, в среднем, оптимистично настроенным и ориентированным на интересы группы поколением. Миллениалы чувствуют, что у них есть подушка безопасности если не в виде финансовой, то хотя бы просто поддержки семьи. Тут же надо учитывать, что беби-бумеры не всегда готовы принять и понять, что времена поменялись, и применяют привычные лекала к своим детям, что, конечно, не отменяет общей готовности поддержать их в любых начинаниях.
Власть и ценности
На фоне стереотипных ценностей миллениалов несколько неожиданно их отношение к другому институту — государству. Миллениалы ценят его как поддерживающую их структуру и готовы сотрудничать с ним, но, конечно, в рамках демократии. Поколение Y опирается на власть и надеется, что она поможет им преодолеть экономические кризисы, поэтому готово на государственное вмешательство в экономику, особенно на федеральном уровне. Очевидна параллель между семьей и государством: миллениалам важно ощущение безопасности, которые им могут дать общественные институты.
О взглядах, особенно политических, миллениалов сложно сказать что-то общее, не наткнувшись на критику. Поколение разнородно, а образ жизни отдельных его представителей чаще оказывается продиктован их социальным статусом (полом, политическими взглядами, расой, классом, размером зарплаты и так далее), чем возрастом и принадлежностью к поколению. При этом что-то общее выделить всё же можно. Миллениалы, с одной стороны, ценят свободу и индивидуальность, с другой — уважают ценности общества, в котором живут, и нацелены на мирную коллаборацию. Поколение Y толерантнее всех предыдущих и большая его часть выступает за равенство в гендерных, расовых и других вопросах. Миллениалы позже взрослеют (если считать самостоятельностью жизнь отдельно и финансовую независимость) и часто зависимы от поддержки со стороны государства и семьи, при этом они открыты новому и с энтузиазмом воспринимают перемены.
А что в России?
Что касается российских миллениалов, работ по ним немного и, как правило, они описывает не поколение как таковое, а в сравнении с предыдущими. При этом основные психологические черты, интересы и ценности совпадают с западными: российское поколение Y также откладывает взросление, брак, рождение детей и выход на работу. Оно тоже «первое цифровое» и активно использует социальные сети. Миллениалы в России так же следят за здоровьем, переживают за экологию и внимательны к своим близким.
Миллениалы и медиа: почему цельность поколения — это иллюзия?
В разговоре о первом «цифровом» поколении не получится уйти от разговора о медиа. На восприятие миллениалов сильно повлияло то, как о нем пишут в СМИ: термином «миллениалы» сегодня называют скорее субкультуру модных, открытых новому и обеспеченных молодых людей, по сути — последователей хипстеров.
Из американского поколения Y рисуют стереотипный портрет представителя небольшой подгруппы белых американцев, представителей среднего класса, в России — небедных жителей Москвы, Санкт-Петербурга и тех, кто мечтает туда переехать. Это создает иллюзию огромного поколенческого разрыва, который на самом деле не так велик. К тому же такой подход игнорирует менее привилегированную часть миллениалов, которая оказывается слепой зоной для медиа. Воспроизведение представлений о миллениалах, зачастую несколько анекдотичных, укореняет их в общественном сознании, рисует карикатуру на поколение, над которой радостно смеются все, кто не родился в рубашке.
Стереотипная жизнь миллениала формируется под влиянием медиа, статьи в медиа — по результатам статистики и опросов, а статистики и опросы опираются на жизнь миллениалов, построенную по прообразу в медиа. Отсюда — замкнутый круг, мешающий понять, что миллениалы не гомогенная общность, не субкультура привилегированной молодежи, а поколение очень разных людей, которым пришлось пережить одни и те же события и на которых теперь лежит ответственность за их осмысление.
Что почитать, чтобы стало ещё непонятнее?
Очевидный и основополагающий — буквально — труд — книга Штрауса и Хоува “Millennials Rising: The Next Great Generation”. Рассказывает о теории поколений в целом и объясняет, почему миллениалы — новое “Великое поколение” и почему оно так отличается от предыдущих. Если вы миллениал и вам очень надоели обвинения в нарциссизме и лени, рекомендуется к прочтению: Штраус и Хоув не экономят на комплиментах.
Из более новых — книга Малкольма Харриса “Kids These Days: Human Capital and the Making of Millennials”. Миллениал Харрис не превозносит поколение с энтузиазмом Штрауса и Хоува, но здраво и на основе исследований рассказывает, почему мы так вкладываемся в человеческий капитал, не торопимся создавать семью и при чем тут корпорации.
Если вам не хватает скепсиса в разговорах о поколении Y, можно почитать книгу Джин Твенге “Generation Me: Why Today’s Young Americans Are More Confident, Assertive, Entitled — and More Miserable Than Ever Before”. Заголовок, в общем, говорит сам за себя: Твенге считает миллениалов нарциссичным и депрессивным поколением, к тому же ещё и не уважающим авторитеты. Главная же проблема миллениалов — много слов и веры в себя, но мало дела, что, по мнению Твенге, и ведет к психологическим проблемам и неудовлетворенности жизнью.
