Бой — этот диалог, разговор. Предметом этого разговора оказывается сама жизнь перед лицом неминуемой смерти. Наподобие капле, стекающей по долу клинка. Каждый взмах, удар или выпад в момент боя — своего рода реплика в ходе беседы о смысле жизни, отсекает от предмета речи нечто лишнее, именно таким образом, что в результате образуется многогранник чистого смысла.
С другой стороны, и любой разговор можно рассмотреть как поединок. Но ставка в обычном разговоре крайне дешева. Падая ниже нижнего предела, она превращает разговор в болтовню, в убийство времени, что, в общем, представляет собой форму самоубийства.
Поскольку поединок затрагивает существо жизни, участник должен вступать в него, будучи полностью пробужденным и осознанным, ведь ему предназначено нести ответственность за каждую реплику, свою и своего противника. А противник на всем протяжении боя — не более и не менее, чем близкий партнер. Но если близкий товарищ встречает меня как жизнь, поддерживая и питая, то противник встречает меня как моя смерть, а я — его. Таким образом, мы отражаемся с ним друг в друге, причем наиболее беспристрастным образом, что редко случается с друзьями.
Речь о подлинном существе жизни соединяет собеседников сильнее, чем родственные узы. Разговор о жизни в присутствии смерти сплавляет собеседников в бестелесности духа, наподобие влюбленных. Но влюбленные не имеют силы для сопротивления, тогда как бойцы противо/стоят, причем, не столько друг другу, сколько самому притяжению, гравитации смерти. Потому что встречая кого-то как смерть, мы сами сближаемся со смертью, удерживаясь на границе
Каждый поединок, если его довести до конца, заканчивается смертью каждого из собеседников. Рано или поздно оба собеседника скроются в тени небытия. Но означает ли такой финал завершение самой беседы? Предмет разговора никуда не исчез, он продолжает присутствовать в каждом моменте противостояния.
Но в моменте поединок кончается смертью одного из участников диалога, второй получает время. Можно сказать и так, что предметом разговора в поединке является само время, вмещающее в себя обоих собеседников. Но это не
Каждый партнер отвечает и за собственную партию в диалоге поединка, за поединок в целом, за то, как бой произойдет в духе, что будет повержено и что нет. Война — это подлинная природа человека и человеческого духа. И любовь — это такой же поединок, иногда даже еще более острый, чем поединок скрестивших мечи, поскольку цель любящих еще более возвышенна и они могут бросить вызов даже самой смерти.
Предмет разговора один, но темы могут быть разными.
Следует помнить о том, что поединок в любом случае заканчивается смертью обоих партнеров, именно поэтому участники боя не могут быть врагами друг друга. Сражающийся должен помнить, кто является его истинным врагом — его собственная лень, страх, ощущение собственной исключительности и ограничивающие его идеи. Его враг — то, что ослабляет и умерщвляет его тело и обездвиживает его дух, делая его испорченным, жалким, виноватым и извращенным. В этом плане противника необходимо рассматривать как партнера, помощника, который помогает пробудиться участнику диалога стряхнуть собственную лень и страх, хотя бы и ценой жизни. Ведя кинжальный диалог с противником, боец атакует своих подлинных врагов, а противник лишь помогает ему направить его чувство в нужное русло и указывает на ошибки. Причем, он указывает на ошибки таким образом, что от этого нельзя просто отмахнуться или игнорировать.
Бой — это парный танец на виду у терпеливо ожидающей смерти. Хореография этого танца всегда различна, но развивается по одним и тем же законам, независящим от участников. Бой имеет собственную логику и собственный дух.
Места сражения могут отличаться. Отдельный вид поединка — это любовная битва, в которой участвуют двое самых близких и страстных бойцов. Такие битвы наиболее безжалостны и кровавы, требуют самых больших жертв. Влюбленность — это вид поединка, участники которого уже осознали свою тягу друг к другу, свое притяжение к познанию самих себя в отражении друг друга, но пока не видят и не осознают неминуемый финал. Не менее опасными являются сражения родителей и детей. Ввиду того, что каждый знает и видит друг друга насквозь, участникам невозможно скрыть свои уязвимые и болезненные места. Другой диспозицией боя могут быть отношения учителя и ученика, встреча случайных прохожих, встреча враждующих кланов или классов.
Поединок проходит через серию фигур, а внутри каждой из фигур собеседники совершают жест. Таким образом, каждая из фигур состоит из как минимум двух жестов. Жест каждого из партнеров должен быть полным и насыщенным, иначе собеседник не сможет поддерживать равноценный разговор о смерти, и умрет раньше времени. Полнота и насыщенность означают, что каждая реплика отражает в себе всю жизнь и весь опыт человека, подобно тому, как в каждом маленьком огоньке отражается весь жар Солнца. Напряжение каждого из партнеров должно быть примерно равным, собеседники должны быть сопоставимыми для того, чтобы разговор был достаточно увлекательным и длительным для того, чтобы дух, как зритель, был удовлетворен. Именно к этому должны стремиться собеседники, независимо от того, чем они пользуются — мечом или словом.
Сражающийся должен иметь смирение. Он должен иметь согласие с духом по поводу самого себя и согласие с самим собой по поводу духа. Если все правильно, то через это согласие начнет струиться непрерывная радость. В этом случае у него не будет противоречий в его обмене репликами с партнером и не будет никаких случайностей в том, что он говорит и в том, что говорят ему. В этом случае все предметы и люди вокруг него станут его партнерами и начнут помогать ему, независимо от их желания.
Бой должен иметь законченный и совершенный вид — такой, словно он был отрепетирован и отшлифован до блеска. Для этого воин должен иметь доверие к бою, как к живому существу и следовать за тем, как закручивается спираль войны, не пытаясь опередить, но и не отставая.
Драматургически поединок состоит из пяти естественных частей.
Первая часть — прелюдия. Дух посылает человеку знаки, ставит на его пути метки, пытаясь вывести человека на прямой разговор. Момент, когда неотвратимость встречи с духом с точки зрения человека выглядит еще совсем необязательной, маловероятной. Это часть полна ожидания и надежд.
Вторая часть — это вступление в бой, первая проба и поиски верной интонации. Приняв приглашение, воин изучает предложенную ему тему и начинает нащупывать понимание. Он пробует то и это, исследует ошибки, перебирает варианты. Это момент представления и поиска. Кроме того, в этот момент происходит знакомство собеседников с мечом партнера. Он собирает информацию по крупицам и опробует ее.
Третья — это движение по направлению к центральному событию боя. В этой части оба бойца начинают все более ясно догадываться, о чем идет речь. Их энергии затягивает, как в воронку, скорость возрастает и
Центральное событие — это, апофеоз, вершина, зенит боя. В этой точке дух, увлеченный зрелищем войны, сам вмешивается в бой и начинает непосредственно руководить действиями сражающихся. Бойцы описывают этот момент как вдохновение. Оба партнера испытывают в этот момент необычную ясность и остроту понимания. И на пике этой ясности один из партнеров находит и указывает другому на его слабое место таким образом, что наступает ясность финала. В этот момент конец становится виден, как будто отодвигается некий занавес.
И в пятой части поединка наступает рефлексия перед смертью. Это момент прощания участника сражении с жизнью. Этот момент отдачи долгов и момент расставания. Оставшийся в живых должен проводить своего партнера и отдать ему должное. Это пауза, в которой все замирает. Очень важно, чем завершается разговор.
Победить другого человека невозможно, поскольку у того есть его собственный дух и его отношения со своим духом — это его личное дело. Поэтому победителем в поединке является не тот, кто остался жить, но тот, кто поднялся к вершине своего духа и заглянул за край пустоты.
Тот, кто потерял жизнь в ходе поединка, исполнил цель своей жизни. Если он не думал о таком исходе, как о своей цели, значит, он был введен в заблуждение. Если же знал и готовился, значит ушел из жизни в полноте и блеске осознания.
Весь бой может произойти в одну реплику, в один жест. Так же как и разговор может начаться и остаться единственным словом или фразой. Это не имеет значения, но все части боя содержатся в таком случае словно бы в свернутом виде. Их можно увидеть, только если заново развернуть сцену боя.
Быть свидетелем разговора мастеров — великая честь для любого. Это означает стоять и пребывать вблизи или внутри наблюдающего и заинтересованного духа.
