На календаре 2021 год — но порой возникает чувство, будто переводчики книг о музыке живут в
Впрочем, устарелость трудов не отменяет необходимости донести их содержание до жаждущего читателя. В случае с «Опалённой землёй» — книгой, перевод которой на русский сделан основателем фанатского паблика Pumpkins Евгением Грузевичем вместе с супругой Екатериной — своевременность миссии подчёркивается нынешним состоянием отношений описываемых в тексте людей: незадолго до пандемии Билли Корган возобновил сотрудничество с гитаристом Джеймсом Ихой, после чего впервые за две декады образовался максимально приближенный к оригинальному состав группы.
Две декады отделяют нас и от первого российского концерта The Smashing Pumpkins. Тогда на разогреве выступали Tequilajazzz; оба ансамбля в России частенько друг с другом сравнивали — не то ввиду визуального сходства фронтменов, не то по творческому наполнению — но с тех пор утекло уже много воды. При всей броскости визуального образа Коргана (обрит, вампирической внешности), культ его группы прижился в стране относительно слабо, а пик востребованности так и остался на заре местной локализации MTV. К 2004 году, когда журналистка Эми Хэнсон завершила о «тыквах» книгу, Россия — да и вселенная — были увлечены уже другими, более юными персонами альтернативной музыки. А соревнование за зрительские симпатии в похожей весовой категории в одни ворота выиграл Мэрилин Мэнсон.
Для тех, кто (подобно автору этих строк) знал The Smashing Pumpkins именно «по одёжке», чтение «Опалённой земли» будет не шоком, конечно, но открытием. Открытие раз: знаменитый двухдисковый (и девять раз платиновый) альбом группы 1995 года, Mellon Collie and the Infinite Sadness — не самое обширное творение в её дискографии. Открытие два: Корган вошёл в историю одним из немногих в музыкальной вселенной, кто воспринял участие в сессиях британского телеведущего Джона Пила на BBC не как путёвку к сердцу местного слушателя, а как подставу и то ещё испытание; и микрофоны ему не те, и времени на раскачку мало. Впрочем, возвращение в эту же студию через пару лет прошло гладко: весьма в духе эпохи гранжа, внутренняя злоба очередного героя была успешно аннигилирована внешней средой.
Среда эта в книге описана богато — начиная с ранних дней Коргана под покровительством отца-блюзмена, продолжая фанатством от
Немногие вопросы возникают, лишь когда помимо исторически понятной соревновательной аналогии с Nirvana авторка пару раз задействует сравнения с Joy Division (для убедительности приводится ещё и история знакомства совсем зелёного Коргана с Питером Хуком; много лет спустя они встретятся в студии и на сцене в составе New Order) — и тут становится понятно, каким близоруким может быть взгляд
Хотя при чтении нет-нет да увязнешь в духе времени, благодаря ремаркам Хэнсон удаётся держать баланс между холодным дневниковым повествованием и соблазном поддакивать тому образу Билли Коргана, который с самого начала проецировался в СМИ: едкого, закрытого, чуть ли не тиранически управляющего собственной группой. Последнее, несомненно, на момент написания книги ещё не приобрело формат безнадёжной проблемы — пусть костяк Pumpkins дважды и рушился (сперва с увольнением барабанщика Джимми Чемберлина и гибелью на его глазах сессионного клавишника Джонатана Мелвила, затем с уходом басистки Д’арси Рецки — в обоих случаях повинны пагубные пристрастия), до превращения Корганом «тыкв» в формацию имени одного человека было весьма далеко. «Опалённая земля» описывает те славные времена, когда в Билли вовсю летели копья — а он, пусть и выглядел обиженным, пока ещё умело уворачивался, уходя в долгие творческие запои, из которых выходил с громогласными двойными альбомами по три дюжины песен и окружённый бесконечной мифологией и слухами.
Для предисловия своей книги Хэнсон, казалось бы, наобум выбирает миф об Икаре — чтобы завершить повествование словами самого Коргана, в которых тот проводит аналогию пути своей группы с этой же историей. Тут, глядя на современное положение дел артиста, без замедления хочется завязать идеологический спор: единственное, что связало бы Коргана с славной древней Грецией — это период, когда он был кудряв и похож (даже транслируя сплавом шума и сиплых завываний обречённость) на пышущего вдохновением полубога молодости и гедонизма — но с возрастом его биография стала повестью о карикатурном реальном упыре, вросшем в собственный смехотворный и угрожающий одновременно образ. Угрожающий чем и чему — не слишком уже понятно, однако эта проблематика ловким образом оказывается вне поля зрения автора: едва начинают браниться на героя за скверный характер Кортни Лав и жена Оззи Осборна, как история подходит к своему финалу.
Семнадцать лет выдержки идут повествованию на пользу — вместо хроники текущих событий, в которой нам сообщалось бы об очередном бесполезном альбоме молодящейся звезды, мы получаем героическую сагу об оных подвигах со своевременным концом. Что ж, от прогресса ради прелестей исторической дистанции можно слегка и отстать.
