I

О, Лола! Посмотри в мои глаза!

Судьба вершится рядом, расскажи,

Что лоб Плутона загорел из–за

Веселья, а любовь рассудит жизнь.

Держись, когда предсказанный финал,

Погибель на пороге, боги смерти

И жизни подружились, раз познал

Пилата Ирод царь, хотите верьте,

Хотите — нет! О, Лола, подойди,

Давай прочтем открытые страницы

Закрытой книги. Тайну соблюди,

Храни любовь и честь, моя юница!

В конце времен и после пораженья

Мы бьемся в эпицентре напряженья.

II

Взгляни в лицо врагам, исчисли их!

Пожми их руки, посчитай удары!

Мы посадили (и в саду сплели)

Венки из рос любви невинным жаром.

Гермес оранжереи тетиву

Спускает с пальца, и стрела стремится

Пронзить подкрылок жаркий божеству,

И кровь из сердца неба заструится.

Отравленной стрелой к земле прижаты

(Зловонной раной лакомятся черви),

Мы ранены, подавлены. Богаты

Чернейших лярв проклятые резервы.

Так деву тростникового экстаза

Насилует сатир болезни и проказы!

III

Я вас любил, но должен ли хранить

Обет перед лицом увядшей плоти?

На лбу венца Венеры не укрыть,

Не спрятать шлейф проказы в позолоте!

Тот бог, что разрушает плоть живых,

Наполнил рот — теперь сплошную рану.

Тот зверь, что мозг костей грызет, привык

К молитвам, что творим мы неустанно.

В продажной нежности, в болезненной постели,

Барахтаясь, должны ли мы бороться?

Артерии, что живы еле-еле.

И черных язв бездонные колодцы.

Мы поженились в трепетном молчаньи

И Сифилис был третьим на венчаньи!

IV

Мы победим, любя! Проклятье тела

Так горько, но решает во вселенной

Не жизнь, что за мгновенье облетела,

Такие тайны есть в душе — нетленны!

Мы не сожмемся от ужасной боли,

Пронзающей горячим жалом печень,

И от надежды — ранящей — не взвоем,

И клык змеиный в сердце не залечим!

Не зря мы призывали божество,

Что стягивает юбку со служанки,

Но состоянье мира таково,

Что это — мир пугливой прихожанки.

Растет живот, накапливает жир –

Все потому, что проклял бог инжир!

V

С опухшей шеей и набухшей грудью,

Что молоко струит фонтаном яда,

Ты еле дышишь, монстра словоблудье

Внутри тебя, усталая менада!

Чудовище сидит внутри тебя,

Он — Минотавр искусственный позора,

Любовь с весной, тоскуя и скорбя

Не выйдут из скорлуп, не кажут взора.

Ты белой лебедью явилась мне!

Не Зевсу, злому Церберу невеста.

На яйцах гарпии сидела при луне,

О, сладкая сестра, мы пили вместо

Вина — сбродивший уксус. Пей до дна,

Ты будешь этой горечью пьяна!

VI

Над бюргером смеяться и невеждой

Мы можем и в агонии и в страсти.

Безвкусных девочек презрели мы надежды

И пыльных мальчиков жалеем мы несчастье.

Жалеем и различных шарлатанов,

Что говорят об этике, Исусе,

О разуме и вере. Критиканов,

Чья жизнь скучна, в одном тоскливом вкусе,

Как серая земля, сезон унылый.

И, напрягая зад в ватерклозете

Церковном или светском, что есть силы

Они проблеют о больном поэте,

Чья жизнь была напрасна. О, дебилы!

Наш самый скучный день вам не под силу!

VII

Когда нам скучно, увядает плоть.

Мы счастья не выносим, только в муке

Живем, себя нам нужно измолоть.

Мы засыхаем в радости и скуке.

Великие Аида божества

(Наш путь премудр, конечно, дорогая!)

Нам шепчут нежной кротости слова.

Мы счастливы, себя превозмогая.

Мы знаем что-то. Что узнали мы?

Неважно, только сфинкса убивая,

Мы вышли из его загадок тьмы,

В могильном мраке вина разливая.

Мы пили бычью кровь, но в скорби и тщете

Нам веселее, чем в невинной чистоте.

VIII

Но если плоть падет, возможно, мы

Не станем падать, не начнут у ложа

Стервятники сбираться и лгуны:

Бубнить, протяжно хныкать, невозможно

Их Галилейский шепот слышать мне,

В последнем вздохе слышит сожаленье

Зловонная душа. Горят в огне,

Сияя, свитки — странное томленье!

Мерзавцы ползают, но нужно их унять!

Кувшины смысла воском запечатать.

Напыщенность не будем обонять,

В раскаяньи не будем низко падать!

Ослабим тетиву, что натянули вместе,

Уйти с тобой навек — вот почести и чести!

IX

На цыпочках подкрадываясь, Смерть

Пускай крадет сквозь сонные ворота

Жизнь девы, надо тихо прилететь

И бархатным крылом укрыть кого-то,

Уговорить. Спокойный белый конь

Послушно ждет перед роскошной дверью,

Мы сядем на него без страха, тронь

Спокойствие, испытывай доверье!

Тебя не напугает кипарис,

Не ужаснет акация, довольны

По темным рощам тени мы прошлись,

Во мраке нам не страшно и не больно!

Посыльного пошлем послать привет —

В Аиде счастье есть, а горя нет!

X

Давай бродить по маковому полю,

Что снежным пламенем лежит пред нами!

Пить сладкий сок греха на вольной воле,

Стерильной страсти упиваться снами.

Скучны и тусклы сонные глазницы,

Аннигиляцию ждут злые боги,

Безвольные опущены ресницы,

Огни погасит Лета в эпилоге.

Соединим лобзанием уста,

Соединим тела в последнем стоне,

Пока к нам не явилась красота —

Что будит пребывающих в истоме.

Нам мягкое колдунья сварит зелье

Любовь за гробом — просто новоселье!

XI

В последний раз я повторяю имя,

Что наполняет музыкой как эхо,

Почти что растворяясь меж другими,

Как призрачный восторг, как тени смеха.

И, в одинокой спрятанной звезде,

Над видимыми всеми небесами,

Приди ко мне, я жду тебя везде

Стань ближе смерти, и дохни духами!

Мы — часть вселенной в бриллиантах звезд.

Сотки меня известными словами,

И поцелуй, не в шутку, а всерьез,

Люби меня со всеми волшебствами

Твоей любви. Освободим пространство

Души от облаков непостоянства!

XII

Как йеху будут бушевать и бредить,

Когда мы совершим самоубийство!

«Ужасные детали!» Обезвредить

Не сможет этот мир мое витийство!

Но что нам делать в океане смысла,

В пещере счастья? Плавая, играя,

Мы, как дельфины, в воздухе зависли.

Но как нам жить со слепнями, не знаю!

О, сладкий сон, что завладел тобой,

Моя сестра и тайная подруга,

Бог сновидений манит за собой.

Гермеса жезл открыл цветенье луга,

Что полон сна, любви и наважденья,

С тобой свалиться в бездну — наслажденье!

XIII

О, Лола, тишина сейчас богата!

И сонный мир распахивает крылья

Над нами, словно розами заката

Багряными дарами изобилья.

В ночи вещей видения падут,

Угаснут голоса, когда проходим

Безмолвным залом — тени пропадут,

Ничто и Все здесь рядом, там, где бродим!

Но голос наш все также исчезает,

А символы — как пятна на светиле,

Любовь возникнет там, где тень лобзает

Другую тень, где возникает сила.

Мы боремся с судьбой как с чужеземцем…

(Ро, тау, эпсилон,

Омега, эпсилон)

Афиняне, приветствую всем сердцем!

XIV

О, страстный мир изменчивых часов!

Прощай! Засни скорей! На Елисейских

Полях нас ждет Любовь в тиши садов,

Там будем мы любить в приютах сельских.

Пойдем, целуясь, милая туда —

Переплетенье бедер, наслажденье.

И в бездне ночи плавает звезда,

Пророчество, престранное виденье.

О, Лола, нет счастливого финала!

Тебя люблю и ты мне отвечаешь

Взаимностью! Пусть ты воображала

Другие берега, но мир встречаешь

Реальный коронованной цветами,

Спи, Лола, спи! Пусть сон царит над нами!

Пер. с английского Екатерины Дайс