Электронная музыка как то, что мы потеряли
У Ксенакиса есть электронное сочинение под названием Concret PH и, абстрактно слушая, я была поражена какой-то необыкновенной живостью распадающихся стеклянных осколков (как я себе представляла), той полифонией, тем сочетанием, что, несмотря на разные ассоциации с разными сэмплами (обработанный звук стекла — далеко не самое редкое явление), это звучит как ничто другое…
Но еще больше я была буквально сражена, когда услышала фактически то же самое, но вживую — это многочисленные угольки на полене, когда еще не все догорело и если их пошевелить… тогда в
Если бы лет двести назад, когда люди помнили, что такое печь и камин, пришел бы кто-то с подобной электронной музыкой, ему, видимо, сказали бы, садись, брат, попьем чаю, у нас такая электронная музыка каждый божий день играет…
И кто помнит, например, звук многочисленного шевеления муравьев в большом муравейнике? Если не огласить, что это муравейник, это тоже будет электронная музыка? Ведь когда мы используем современный аудио формат, где различие между акустической, конкретной музыкой и электронной музыкой, сделанной с помощью разных программ… различие в итоге — на уровне распознавания… то если я не распознаю, допустим, крик какой-нибудь дикой птицы или звук угольков на полене, то далее следует — «о, какая электроника». Также я могу найти какой-нибудь эффект на музыкальном инструменте — и кто затем скажет, что это — акустика, где тогда акустические критерии? Меня будут спрашивать, какой программой я пользовалась…
Получается, что в
