Похожая на фельетон Семена Альтова первая глава романа со странным обилием слов в уменьшительно-ласкательной форме (видимо, тоже для смеха) вполне может отбить желание читать остальное. Но это зачин, лишь притворившийся безобидным: ближе к середине посмеиваться над Петровыми будет уже некомфортно. А в конце вы забудете, что вы в конце.

Петровы: отец, мать и сын (а не та шайка с бабушками и тетками, которая встает перед глазами, когда читаешь заголовок) — заурядная семья из столицы региона. Петров — автослесарь, Петрова — библиотекарь, Петров-младший — ученик начальной школы. Петров рисует комиксы, Петрова читает советских детских писателей, Петров-младший боится, что из–за гриппа (заразился от родителей) он не пойдет на Ёлку. Петров считает страдание сына от сорокаградусной температуры ненастоящим, потому что чужое страдание всегда кажется наигранным, — не то, что свое. Петрова с горечью понимает, что скоро станет участником клуба взрослых мамочек, вспоминающих, как росли их дети. Петров-младший… не стоит сомневаться, что и из него вырастет какой-нибудь чудак. Если вообще вырастет, если родители его раньше нечаянно не убьют.

В 2014 году режиссер обеих серий «Горько» Жора Крыжовников снял мало кем замеченную короткометражку «Нечаянно» — новогоднюю комедию абсурда, где ничем не примечательная семейка в полном составе «нечаянно» убивает соседей, а потом, раскладывая салат и обсуждая Билана, решает, куда девать трупы. Кажется, Петровы из романа Алексея Сальникова при желании могли бы посоревноваться с ними за звание самого бесстрашного и чокнутого семейства. А потом вместе же сорвать кубок «Семья года» на муниципальном фестивале любви и верности.

(Поспорить они могли бы и за место на экране: сложно избавиться от ощущения, что уже где-то видел — именно видел, а не встречал в книге — все эти неловкие абсурдные сценки. В «Сумасшедшей помощи» Хлебникова? В «Изображая жертву» Серебренникова?…)

Так вот, когда мы доброжелательно называем их «чудаками», как бы отстраняясь от них, мы поступаем так же, как сами Петровы, которые считают коллег по работе или соседей по сиденью в троллейбусе странными или даже сумасшедшими — при том, что сами совсем не являются примером для подражания. И даже не потому, что за ними числится пара или больше невинно убиенных. Милые, с одной стороны, открытым отсутствием всяческих амбиций, с другой стороны они — разносчики смерти, транслирующие ее и вовне, и вовнутрь самим своим существованием (а точнее, незнанием или нежеланием знать, что с этим существованием делать). Их жизнь не имеет векторной направленности, оно не устремлено вперед, а движется по кругу. И автор «закругляет» текст, бросает нас из его конца снова в начало и смешивает на игральном столе портреты героев.

Такие герои — перманентно чем-то недовольные и при этом совершенно невнятные как личности — нам хорош знакомы, и есть ли смысл снова про них писать (особенно если они никак с течением романа не меняются и свои проблемы никак не решают) — хорошая тема для интеллектуального ток-шоу на «Культуре». Ведь что с ними происходит? Да в сущности, ничего. И приходится констатировать факт, что в лучших русских романах ничего не происходит. Авторам важнее и интереснее концентрироваться на той части жизни героев, которая разворачивается лишь в их голове.

Но Алексей Сальников хотя бы не забывает сделать так, чтобы его историю было интересно читать до конца. И думается, благодаря этому роман был замечен, будучи опубликованным только в толстом журнале. Сальников прибегает к безопасному, вроде бы очевидно однослойному, без второго дна, стилю письма, чтобы незамеченными оказались разбросанные тут и там монетки. А Екатеринбург представляется эдаким отрезанным от мира гнетущим замком, куда, как в классических детективах, вы наведываетесь чтобы просто разобраться, кто чем занимается, а потом все больше хотите быстрее уехать, бросив всё как есть. Но если все монетки не соберете, никуда не уедете. Так что совет: тогда как «Петровы» располагают к быстрому чтению, вы наоборот — читайте медленно.