Она лежала на операционной кровати, раскинув руки в стороны. Её тело, если посмотреть с высоты, напоминало крест. Резиновые трубочки обвивали руки, как плющ. Лучи ламп освещали то, что находилось у нее ниже груди. Перед глазами небо хирургической ткани. Мужчина в маске, закутанный в одноразовый костюм зашёл в операционную резиновым крик-крак по линолеуму. Анестезиолог нажал на кнопку монитора. По венам пробежал холодок. Анестетик витал в воздухе. Она больше не чувствовала низ своего тела, оставался только запах и звук. Крик-крак. Зажим. Прерывистый писк монитора. За небом хирургической ткани движение. Она хотела спросить, что происходит, но язык перестал слушаться. Монитор кричал. Ей показалось, что запахло ладаном, или это сладковатые духи медсестры. Небо погасло. Отслойка. Доставайте ребёнка. Перед глазами спокойное лицо врача. Он говорит, что не надо бояться. Кесарево сечение делают несколько тысяч лет. Клик-клак. В древние времена был закон Цезаря — из мертвой матери достать ребёнка.Клик-клак. Начинаем реанимацию. Атропин. Разряд. Она не могла дышать. Материнская смертность портит статистику. Она знала, что жива, пока слышала врачей. Голоса растворялись, залитые кровью, которая хлестала из её утробы. У нее ещё был запах, запах лекарств и духов. А потом пустота. Если у нее нет ощущений, то нет и ее самой. Маленький кусочек плоти кричал на весах, пока медсестра делала отметки. Она не исчезла бесследно, ее жизнь продолжалась в этом маленьком теле. Закон Цезаря существует тысячи лет. Май, 2024