Сны, пришли другие, пришли нагрузив систему нервных окончаний до предела, позволив образу войти картинкою мгновенно. Сны разные: ртутные, тягучие, тяжелые, ветреные, солнечные, дождливые, не торопливо раскладывающие ночь на минуты.

Просыпаясь в поту, глотая жидкость из холодильника — утолить и снова отключиться. Видения разными…, с красками, с кровью, с вседозволенностью, неконтролируемые режиссерские фантазии, обогнав на десятилетия возможности человеческие в кинематографе по своим эффектам, впечатлениям, восприятием, сюжетностью. Перед погружением, с просьбой к кассиру сумрачному продать Вам квитки на этот раз сеанс с комедией, насытив яркими путешествиями, обволакивая смехом и счастьем беззаботным от просмотра свежего.Безмолвие. Интрига билетных распорядителей в их молчаливости, отсутствии комментариев, непроницательности безликих лиц, билеты возможно взять, но заглянуть за- невозможно, пока невозможно.

Самый продолжительный фильм, без перерыва и антракта, от шести до восьми часов, что в сравнение с ними сто восьмидесятиминутные карлики, смешные и забавные в сравнении с еженочной трансляцией художников изощренных в фантазиях, получающих зрителя безвольного, с отключенными рецепторами критики, элементов самосохранения, их просто нет. Пробуждаются лики разные, обитающие во внутренних замках, от ребенка маленького-капризного, до лианы обвивающей, соблазняющей, следующий пробуждает хищника коварного, капканами владеющего, за ним -до милоты няшной, шерстяной обнимашной, разные, многоликие персонажи собранные в одну постановку кромешную, с ролями сменяющимися.

«Намусорили , снова намусорили»- кряхтел старик, проходясь метлой влажною, из прутьев осенних собранной, беспощадно выметающее из памяти сновидения уже просмотренные. Кряхтя и наводя порядок, стирал до блеска лишнее, служитель кардинала серого. Десятилетиями держали его на службе за ответственность. Раз, раз, раз, звучали под ранее утро взмахи метлы уставшей