Лишь только однажды кто-нибудь даст ложную клятву,

тому после верить не следует,

хотя бы он клялся несколькими богами

Marcus Tullius Cicerо

Меня носила, не стая воронов внутри, не тысячи шебуршащих тараканов на пирушке из остатков, а тупая боль внутри черепной, беззвучный звук из гортани, как на луну среди похожих, не дающий спать, необъяснимо, но так было и это не просто ветер принесший заразу…

Снова нарисовала в башке всякого разного с розовым вином после уставшего вечера со швейцарским сыром с колой, якобы без сахара. Прочла и поверила написанному, а ты всего лишь ветренен, по весеннему пишешь слова, обещания, забываешь тот час же, забиваешь, отвлекая букетиками и не думаешь о последствиях.

Все, к сожалению не так много общего, так хотела, но магнитам свойственно переворачиваться на расстоянии. Нос учуял лицемерие, напускную предательскую вежливость, чертенок с хвостиком на левом плече обхватил мою голову двумя копытцами, принялся будоражить воображение, разбудив среди полуночи и ломтиками нарезая картинки из поступков воображаемых твоих. Издеваясь до самого раннего, отпустил позволив глотнуть сна измотанной на часок под взошедшее солнце.

Также привыкла к одиночеству, также долго одна и в лесу обращались, как с дворовой. Нет веры, уверена в себе в ни ком более, минута, две и удален хирургически. Страхуюсь по своему, так как подсказывает инстинкт, не привязываться, страшно, если глубоко, потом с корнями, с кровью вырвут ноет. Как ранее, пытаешься оградить и не проникать без запаса воздуха. Заводя лишних для страховки, как спасательный круг, сохраняя вежливость на каждом конце провода, на каждом окончании слова, очаровываясь расцветающей своей востребованностью, увлекаясь затеянной новой будоражащей игрой без чувств. Растопчут.Не пожалеют. Вживляется капсула недоверия и охотницы на диких, совсем не домашних, совсем не веганов, напильником выводит омерзительный звук точа зубцы капкана. Поставила, как положено на привычной хищной тропе, припорошу вниманием, улыбкой, приманку аккуратно уложу, назову его «свобода». Без контроля над доверием, оставим, будем ждать не долго. Охотничий инстинкт нашептывает: «Не долго, не долго, не долго…» Врет чертенок.