Умные не столько ищут одиночества,

сколько избегают создаваемой дураками суеты

Arthur Schopenhauer

Капля за каплей падала с потолка, ровно на тысяче двадцать первой, с утра, распахивалась оконце и дребезжа появлялась тарелка с едой. Обитая железом снаружи и живым деревом внутри внешне спокойная дверь, невозмутимо охраняла свободу. Лязгали подковы на солдатский сапогах, звучали разговоры резкие, пахнущие страхом самих клацающими словами, агрессия сочилась сквозь, но это был выбор каждого из них. Процарапала ногтем на стене рисочка очередной день, старалась ровно и аккуратно, но вышла упрощенная седьмая черточка, совсем не по правилам каллиграфии. Не суть, оставим, выдумали, рассказали, потребовали , привили показательно на соседних, сопротивляться бессмысленно. Не беспокоить по пустякам. Но в спустившийся вечер скрутило, свернуло внутри, раскаленная температура внутри о себе выворачивая, противная тошнота вытворяла свой танец, таблетка раз, два для верности и одна за другой десяток активированного угля, успокоить, унять, снять приступы. Бесполезно. Слова, советы проходивших схожее, поверхностное и страх от предстоящего в глазах, стук, без сожаления стук.

Взглянул, оценил, задал вопрос и получил ответ, секунда, две, три на принятие решения, щелкаю засовы , свежий воздух. Шарканье среди готовящихся ко сну и холод открывающихся и мгновенно хлопающих рассерженных дверей за… Тяжелые глаза в затылок, запах ожидания подвоха и синие глаза с болью и помутнением. Стук, звук со скрипом, лязг и снова тишина, холод мерзкий и пронзительный в ограниченном метровыми повидавшими стоны стенами. Шаг, два, три… По живому из себя, ради сохранения, неудачно, снова, без сожаления и жалости, выдавливая из себя, безрезультатно, глубже, отключив сострадание и никчемную жалость, собрав силы, жесткость, снова и снова. Опустошение, до края, до отсутствия лишнего внутри, оставив лишь для существования, открытия губ для звуков, для переставления шевеления, кивок и несколько звуков в знак благодарности.

И снова ночь, укутавшись , запрятавшись, нырнув глубоко, глубоко, в свое одиночество каменное, без вежливостей, сомкнув глаза от воронов мыслей, с просьбой единственной уснуть, выключить до восхода, до биологического трезвона пора, пора, пора. Глубоко во снах, забывая с утра напрочь о картинках видений, очнувшись от объятий коварного сна.

Синдром, синдром, синдром…