Бедность заключается не в уменьшении имущества,

а в увеличении ненасытности. Платон

Поколение меняется, уже не то, они совсем другие, им нужна только виртуальность,им нужны только эмоции и наслаждения, забрюзжала кастрюлька на кухне,закипели кости в щах готовящихся на неделю, промурчал и спрыгнул с разорванного пледа домашняя милота, включилась передача в голубом трансляторе

переживаний. Как всегда ни о чем, просто очередной час старости ради сжигания жизни, попытке пережить, как бывает, как было у других, на безопасном, как на лавочке у подъезда.

Чуть раньше позволяла себе напитываться содержанием книг, не нуждаясь в обществе безграмотности, было уже в этом большое счастье. Позволив себе допустить вовнутрь сторонних из миллиардного общества, истекал день, два, три , год и страданиями начинала пропитывалась подушка, печалью. Грусть поселялись внутри от наличия инородного, терялось спокойствие духа. Подкашивалось, как старенький подгнивший и заброшенный домик, элементарное здоровье мыслей, самый драгоценный элемент счастья. В очередной раз зализав раны, выглянув к солнцу, шрамы напоминали о подвергаемой опасности чуждого общества, а потому и невозможно было надолго, невозможно было потом слепо, невозможно было потом безрассудно, невозможно было в следующий раз доверяя играть в правду, без известной меры одиночества. Позволяя находить в себе столько содержания,столько яркой роскоши, чтобы, не нуждаться в запачканной по морали лицам, принималось за невероятное счастье. Осознавая глубоко, глубоко внутри серую истину, пугающих и омерзительных мыслей о том, что внешние страдания беззаговорочно вторгаются во внутренние дворцы собственного счастья, неся грязь, серость, иногда усмешки, улыбки, истекали только из внешнего разнополого общества. Оно живя в заботах и хлопотах о наживании себе богатства, нежели об образовании души, оттачивании своего ума и сохранении душевности сердца, купив у ловкого торгаша в лавке себе цели и представление о настоящем счастье, совсем позабыв то, что есть в самом, несомненно, важнее того, что есть в кошелке или в сундуках его.

Находила компании себе по уровню и интересам в древних собеседниках. Нет лучшего средства для наслаждения серого кардинала. Эти искорки растекающейся энергии от слов в строках. Стоит пригласить кого — либо из вечных на ужин, перелистывая их речь льющуюся с страниц, пусть на полчаса, пусть на… Позволив себе расточительство впитать их монолог, почувствовать себя перезагруженным, облегченным и очищенным, поднятым и укрепленным. Как будто бы перенесла себя в дикую чащу с необузданным горным водопадом, приняла дары энергии природы искупавшись в чистом источнике. Невозможно на долго, невозможно навсегда, прерывал далеко. далеко одинокий вой,переходящий плавно в хор присоединявшихся охотников, в своей свирепости и беспощадности не уступающим ни одному тигру и ни одной гиене,маскируясь за доброжелательностью и вежливостью, выползали из нор, голодные и сверкающие, готовились добывать. Вполне вероятно, что так оно и правильно. Брысь, брысь, брысь,отмахиваясь перелистывала, чтобы отвлечься от внешнего, заглядывая в историю, созерцала, как кровожаден человек, теряла веру и не верила строкам… Проникали слова, опьяняя своей выдержкой, понимала, что может зайти совсем далеко, менялась,сбрасывала кожу, просачивалась грусть о мире. Мой собеседник за столом произнес слова о природе мира: «с эстетической стороны музеем карикатур, с интеллектуальной — желтым домом, а с моральной — мошенническим притоном…»

Но это было, было, и прошло, сейчас видимо совсем все по другому… Взглянула на стеллаж населенный тонной книг, с великолепными персонажами и историями на тысячах страниц, нет времени с ними сегодня, да и уже не так тянет, так утомительно и долго погружаться. На кухне дребезжала взволнованная кастрюля со щами, на экране метались реплики с эмоциями…рука повисла, уронив пульт.