Если вы не мечтаете, вы не ничего не добьетесь.

Richard Charles Nicholas Branson

Догоняю лето, остановись, я еще не насытилась тобою. Запах осени разбавляю добавляя в бокал ощущений, есть изюминка в коктейле этом, совсем еще маленькая глубоко. Запах крыльев твоих осел в моей памяти, не плохо, они позволяют мечтать, они не дают разбиться, облака, взмывая высоко к ним, обнимают, да, да, там они поддерживают, я почему-то им нравлюсь, правда нравлюсь, странно. Против ветра, наперекор страху, плаксиво, дрожат коленки, но идем маленькая, идем. Промокла совсем от слез. Обветрило. Максимально на барометре, учили пугаться, прятаться. Там это разорвет рубашку на груди, сорвет шляпу, растопчет, прозвучат внутри тысячи слов упрашиваний к домику, сотни тысяч сомнений сердца. Так у всех сменяющихся лиц, как картинок внутри маршрутного автобуса везущего в будущее твое. Обязательно слезы, без них невозможно. Словно замороженными кубиками льда под свитер теплый, ранят события, согревая себя вежливостью, прячась от ураганов возможных страхов, подстраиваясь под течения, гребя, гребя, улыбаясь. Нащупывая ветер несущий вперед. Не понимают, крутят у виска и восхищаются пьянея, разные. Что-то не так ? Ответьте. Бесполезно, в глаза не осмелятся многие вежливые. Перелистывая странички истоптанные визами, не осталось места, на замену и потом о нем -прошлом не вспомнишь, лишь опыт или краски оттенками слетят с губ в компании за бокалом вина. Но вне, не рядом, вне. Нет, не графитово все и этот не так плох, собственный -серпантиновый путь, без кальки, шаблонов придуманных, со счастьем и разочарованием, без него никак.

Очередная остановка для следующих пассажиров, обязательно выпачкают своими бедами, желаниями, мыслями и стремлениями, желанием достичь, добраться до сопки, классные. Улыбнулась, вздохнула, поймала на мысли, интереса, а кто же в следующем, заранее прощаясь с данными, не успев глубоко погрузиться в них настоящих. Устала, хочется больших объятий теплых рук, ладно пусть без них, но беззвучно моля о спасительном круге сейчас, ладно пусть без родных пальцев, тише, тише, тише. Дни, как древние счеты из костяшек.

Без десяти четыре утра, носит, тяжела голова, не могут уснуть глаза, вина? Что нового у него? С кем сейчас? Перебирая тонкими гнутыми указательным и большим косточки, роем за эмоциями, теплым деревом сдерживают каркас, остальное все холодное, невозможно согреть.

Очень хочется, как глупая маленькая напевала песни ему давние, из самого самого детства прошлого, дурачилась, кривлялась, отпускала колкости, а мне улыбались в ответ, маленькой.