На земле не было такого места, куда мне хотелось бы уехать, однако это вовсе не являлось причиной, чтобы остаться

Michael Chabon

Бывает так, что накипело, а рядом слушает Отсутствие, кромешная пустота. Мысли -лесными орешками вызревшими, падают наземь, и так страшно объяснить, а тем более пораниться в ответ. Желаю на легке преподнесения участия. Зеркало с вином? Оставьте себе. Кипит, дребезжит на огне крышечка, бурлит негодование внутри, ошпаривают рассуждения вопросительные, с историями, замороченными, о природе людей, и их необязательности. Как вовремя Ты -тишина и ласковые кивки. Оставь. Тяжелые умные советы, кричащие схожие примеры, кейсы для принятия решения. А милая Твоя подаренная тишина и так ладошкой нежно по волосам.

Заметь, сам, без всяких взглядов, слов, намеков, сам. Бескрайняя схожесть в лицах, эмоциях, словах, когда зашкаливает барометр от удовольствий. Тишина, взгляд, искорки без лишних слов. Ведь знаешь из чего устроена, как в какую сторону вращаются шестеренки. Волшебный напускной туман. Пестрящая воздушная решительность, а за картонной тонкой стеночкой- та самая, маленькая, испуганная на рефлексах продолжаю топать ножкой. Желтым цветом расстроена, обижена, испугана внешним величием. Страхи быть согнанной с ветвей усыпанных зеленью, чуть больше, чуть меньше. Снова собою брошена. Снова в поисках, снова крыльями, вращая шеей подозрительности, расставляя силки перепроверяя сказанное, опасаясь быть преданной. Перелистывая загадочность великолепия сетевых фрилансов, тешащихся мнимой свободой, впиваясь подковками в очередного за его россыпь зерен в клетку, брошенных. Ретушью, фильтрами, сервисами бирюзовым деланное, видимое благополучие. Игры закулисья за тяжелыми занавесами, абсолютно не в интересах большинства быть для бенефиса поднятыми. Просматривая сценки из арт-хауза картины, игра по Станиславскому хочется верить лавине клятв, без обеспечения золотом поступков, красноречивых звуков о кейсах и снова, о дефицитной преданности при победе среди прочих. Доверяют сказанному, секунда, другая и плотные слои тональника стираются для новой роли. Забавно. Интересует исключительно фулл тайм, не менее, все прочее от лукавства и желания попытаться очередной раз удержать равновесие булочками на паре табуретов деревянных — строгих комплиментами балующие. Глупости, раздеваемые лишь временем. Перелетая с одной на другую с непостижимой скоростью, страхуя стальным тросом бонусы. Местами глупая милая, безоговорочно увлекаясь взмахами крыльев на скорости, безусловно теряются нити искренности. Беспощадные к фальшивому зрители подбрасывают уже крошки мякиша, забавляются как в шапито сценами, соблюдая безопасное, но не ближе. Опасно, можно порезаться откровенностью, проще легкой вежливостью.

Прижимаясь к каменным валунам, страхуясь от обвалов, шансы исключительно в доверии безоговорочном, безусловно обнаженном, не оставляя тысячных долей процентов на мрак черноты внутри каркающих. Стерилизуя пошлое. На основе прикрытой корой черствою, коричнево- черною от напастей внешних. Путники.