«Умной молодой женщине приходится

выбирать между тупыми и пышущими

силой и здоровьем молодыми мужчинами

и умными и — как бы это выразиться —

падкими до женщин старыми козлами»

George Bernard Shaw

Случайно, правда, случайно. Даже повода не было. Аптека, рынок, закрытый концерт? Какая разница? Один из ветреных вечеров прохладных в отношениях. Случайно обратили внимание на мелочи кажущиеся мелочами. Глупые, растерянные. Сопровождающие спутники случайно произнесли наши имена в беседе, внешних обращениях, так и познакомились. Не сохранилось, кто из-задержался, кто из — вернулся забыв в столпотворении что- то безделушное, почувствовали нити на расстоянии. Улыбнулись, вновь встретившись, так просто, протянутая рука с Х смартфоном и набор из цифр устанавливающий реальные координаты для связи, не более, секунды на измену бездушную.

Сколько стоит этот курс обновления? Разговоры, выяснения, желание быть услышан… Бесполезно. Нужна новая капсула, выписанное лекарство уже не раздражает клетки с ощущениями , продержалось пару месяцев. Понимаешь? Пора, стучится необузданное, неизведанные специи, так необходимые для вкуса дней. Давай остановимся, произнесено, больно. Пока не вжились намертво, не заразилась старением обыденности. Поверь, ученые рекомендуют новые фармацевтические разработки, масса побочного, ядовитого, но смысл появляется, вкус игры впрыскивает продолжением. Там, там шепчут фантазии, краски волшебного сна, манит другой реальностью, развитием, срывает, хочется… Нет еще на прилавках, не испытано, нет никаких гарантий, как скоро процедуры апробирования? Продление молодости. Не могу ждать, не смогу ждать, это гложет, изнутри наблюдая за отрофированием частиц оболочки внешней, всегда такой упругой, прошение за прошением к действию. Прости, сперва боль, потом отпускает… Пора.

Капилляры на кончиках пальцев не подчиняются, выводят сами узор новых цифр, оставленных. Гудки осенние. Наше первое: «Алле». Словами в первом предложении. Шутка между. Словами в предложениях следующих. В желании не испортить, вперемешку со смущением. «Здравствуйте» — завораживает. Объявлен старт для скоростей Формулы… Вжались, ладошки вспотевшие, зрачки в зеркало, все подготовлено к началу…

Так было, уже было… «Мы с Ремарком проговорили до рассвета. Это было восхитительно! Потом он посмотрел на меня и сказал: «Должен предупредить вас: я — импотент». Я подняла на него взгляд и, вздохнув с огромным облегчением, ответила: «О, как чудесно!» Ты же знаешь, как я не люблю заниматься «этим». Я была так счастлива! Значит, мы можем просто разговаривать, спать, любить друг друга, и все будет так мило и уютно!»

Они как и мы врали, бесстыдно и бесповоротно, принюхиваясь и подкрадываясь, откладывая наличие изысканного блюда на потом. Оттягивая, удовлетворяясь наличием раздражителей постоянных. Изучали, прислушиваясь, анкетируя журналистскими вопросами, сканируя каждую мелочь реакций сказанного, конспектируя в глубине опыт поздних вечеров, отдавало в висках нарастающее желание. Правда в том. Лжецы, хищники… Проникая вовнутрь, делились, не скрывая сокровенным, отшучивались, обличая железные шестеренки, маскировали неадекватность взъерошенную. Так, сперва страшно быть недопонятой (ым), смеялись. И снова новой волной делились съеденным, спрашивая разное, получая ответы красочные, напиваясь звучанием слов, еще, еще, еще, выходя за пределы понимания. Дегустируя на слух. На новый снова наблюдали, принюхивались, примеряли в обстановках разных, напитываясь. Проникали вовнутрь, не стесняясь уже, сразу в жилы с кровью, обживаясь в глубине зрачков ярких, хозяйничая в обнаженном сознании, приобретая с каждым свиданием по частичке другого в собственность. Оформляя эфемерными документами — доверия, топча смехом слабость окружающих. Томясь, страдая, упиваясь виноградным, потом зерновым. Тяжело без, вызывает ломку без, тягостные 1 -2 дней без, потом отсчет в часах, зарубки на каждой утекающей ртутных минут без… Подсадили, завладели наличием, присутствием не задекларированной собственности.

Такие голодные…