Я хочу задать тебе всего один вопрос. Сколько раз ты влюблялся ? Нет, серьезно , мне очень важно это. Могу с тобой пооткровенничать … Я слишком влюбчивый. Любовь…Эх , я отдавался этому чувству бесконечное множество раз. И я искренне любил. Любил тою невинною и юношескою любовью, влюблялся так робко и искренне. Я по-настоящему был влюблен… -Человек не может влюбляться по-настоящему такое количество раз, это абсурд. -скажешь ты. Почему же не могу ? Я влюбился , и началась новая маленькая история , со всеми эмоциями ,всеми чувствами , обезбашенными поступками. Да , все было. Но как только все заканчивалось, а, зачастую, причиной очередной раны на моем сердце были шиллеровские прекрасные души. Я их не обвиняю, не в коем случае. Что же поделать, если природа обделила представительниц столь прекрасного пола таким ненужным и уязвимым органом ,как сердце? Они должны , нет же ,они вынуждены нагло и бессовестно отбирать (не исключено : красть) его. Уж такова их природа. Влюбленностей в моей жизни было немало, как и девушек, которые уходили из моей жизни по-французски. Если бы только этот уход был латентным , а так ведь , уходя, каждая выцарапывала на моем сердце свое имя, лишь оставляя глубокую рану, которая в скором времени незамедлительно начинала гноиться. Каждый раз закрывая за предметом моего воздыхания дверь, (нет, они сами захлопывали ее с такой силой и жестокостью, поэтому я лишь только закрывал на замок) , чтобы хоть как-то уберечь свое сердце , чтобы не дать своим только зажившим ранам засочиться с новою силою, я клялся себе ,что это будет в последний раз. Клялся себе, что нужно оставаться холодным и равнодушным , жестоким и черствым к этому миру. Ты будешь таков — сохранишь себе жизнь. Проявишь слабость — съедят с потрохами. Когда в последний раз я лечил раны на моем сердце , я почувствовал : еще одна — и оно не выдержит.

Нужно было действовать. Я пошел на кухню. Взял нож, огромный такой , с блестящим острым лезвием, и вырезал свое сердце. Знаю ,трудно поверить, но другого пути не было. Вырезал. Горячее такое , бьется , пульсирует. Любить хочет.

-Приятель, трудно тебе, в курсе , но еще одной моей несчастной истории ты бы не выдержал .

Я засунул его в самый темный ящик , в самое укромное место. Его больше никто не потревожит …

“Бессердечный человек” ,”человек с черствым сердцем ”- так меня называли мои знакомые. А я лишь тихо улыбался ,потому что знал, что его у меня и так нет. Надобности достать его не было. Я был холоден и равнодушен ко всем и всему. Всем, кто привязывался ко мне , и я чувствовал , что они уже имеют нужду во мне, — я имел привычку дерзить и грубить.

Все считали меня (подожди, процитирую) «су-ха-рем», серьезно, сухарем, неспособным проявить хоть какие-то эмоции, у меня не вызывали слезу даже бездомные животные. Я слишком изменился .Знаешь зачем я так поступал с людьми, которые души во мне не чаяли ? Не от моей холодности и закорузлости ,нет. Я любил людей. Я очень их любил. Глубоко в душе моей темной все же осталась частичка человечности , я знал это. Вырвав сердце , ты не выбьешь из себя человечность. Я так поступал с ними , чтобы научить их , чтобы в дальнейшем они не привязывались к таким , как я. Я так поступал с ними , потому что мне когда-то сделали больно , и они должны научиться принимать эту боль как должное , чтобы рана от оружия человеческого равнодушия не делала смертельных ран …

-Папочка, что случилось ? Почему ты плачешь ? Не плачь, пожалуйста , ничего не стоит твоих слез.

-Ничего, все хорошо , Настён, просто нашел свой старый дневник. Ты знала ,что у меня когда-то не было сердца ?

-Папочка, что ты говоришь , ты самый сердечный человек на всей планете !- Крепко обняв , тихо пролепетала моя пятилетняя дочка.

— Моя милая , позови свою маму, скажи ,что я самый счастливый человек на Земле…