Create post

Писатель - живописец

Simon Libertine

С каждым новым открытием для себя Рэя Брэдбери, я словно встречаюсь со старым другом, я словно повстречался с родными. Брэдбери не просто воодушевляет, нельзя сказать, что он поражает, в привычном понимании этого слова, нельзя сказать, что он окрыляет, все эти слова ничего не значат, ибо не могут передать всего того, что ощущаешь, когда читаешь его. Даже незначительная вещь, рассуждение о какой-то бытовой вещи, описание стандартных идей выходит у него так, словно он корпел над сюжетом всю жизнь, а, меж тем, многие его гениальные творения рождались за каких-то два часа старательного написания на пишущей машинке.

Гениальность? Этого мало, чтобы описать творчество Брэдбери. Простота? Да, но и этого мало. Его нужно читать, а разбирать его творчество бессмысленно и невозможно, даже глупо, как, если бы, мы захотели разобрать и академизировать дзэнские загадки.

А ведь как написано, вы только прочтите: «Дети чувствовали, хотя и не умели сказать, что фэнтези и ее механическое дитя, научная фантастика, это вовсе не бегство от действительности. Это хоровод вокруг реальности, чтобы заворожить ее и заставить вести себя так, как надо нам. В конце концов, что такое самолет, как не пляска вокруг реальности, вызов, брошенный силе тяжести: смотри, у меня есть волшебная машина и я тебе больше не повинуюсь!»

Писатель советует не выбрасывать ничего из головы. Но не просто складировать, корпея и боясь, что какая-то из вещей может разбиться, нет — нужно брать, забывать, ронять и собирать вновь, играть вещью, менять ее, вспоминать что случилось с тобой и с ней, как ты ее нашел и тогда родиться НЕЧТО, тогда родиться вдохновение, родиться пустота чаши, которая способна вместить в себя многое.

После прочтения философа Брэдбери, писателя Брэдбери, Брэдбери — живописца, хочется писать и писать о многом, а главное, после его прочтения ПОЛУЧАЕТСЯ писать, даже если за основу берешь совершенно незначительную вещь.

Как-то он сказал про себя, что его детство и его творчество было переполнено чудовищ, что он вырос на комиксах и фильмах, даже не всегда стоящих фильмах, что его жизнь, буквально, пропитана кинематографом, но на сколько его творчество уводит далеко от массового потребления, от ужасов и тошнотворной тревоги. Пусть он не столь психотерапевтичен как Саймок, с его всегда добрым космосом, добрым, на сколько бы чудовищные существа его не населяли, не так остроумен как Шекли, который мог любой сюжет повернуть в самую неожиданную сторону, заставив снова изумляться читателя и разводить руками, с восторгом и словами: «Это невозможно было предугадать!». Но Брэдбери может соединить все вместе и добавить, кажется малость, кажется крупинку — КРАСОТЫ слога, волшебства слова, лишенного пафоса, но полного ярких цветов.

Слова Брэдбери словно мазки акварели, а может яркие краски гуаши, а может легкий мазок китайской туши. Брэдбери, всегда намек, всегда приглашение к путешествию, всегда призыв к смелости.

Не надо бояться своей наивности, своих детских мечтаний, своей любви, своей старой коллекции, ведь все это может породить шедевр.

Что толку твердить о возвышенном или громко заявлять о смысле, переполняя ядовитым снобизмом себя и все вокруг, в тот момент как можно восхититься самыми простыми вещами, самыми наивными вещами, а потом сделать из них шедевр.

Не обязательно упаковывать свое детище в твердый переплет смысла и прошивать его жесткими нитями конкретного жанра. Нужно уметь играть и быть самоироничным, ведь ничто так не губит величие как неумение посмеяться над ним, особенно страдают отсутствием самоиронии художники, писатели, музыканты, они слишком серьезны к тому, чем заняты и не видят ничего кроме себя самих.

Задайтесь вопросом те, кто пишет и выкладывает свои труды на различные ресурсы, публикует их в самых различных журналах, на сколько вам интересно что-либо кроме ваших стихов и рассказов?

Мы стесняемся своих произведений и, одновременно, требует признания, но признали ли мы что-то кроме самих себя? Этому и учит Брэдбери — признавать. Признавать и себя, и других, и даже самые незначительные вещи, которые только вчера были полезны лишь для разжигания печи, но сегодня стали ценнее всяких наград.

Последуем совету Брэдбери и, однажды, ранним утром, встав с кровати, вдохнув чистого весеннего воздуха, услышав шуршание занавесок, которыми играет ветер, разорвемся на частицы, на бескрайние куски, чтобы потом этот радужный фейерверк собирался снова и снова, рождая новые акварели бесконечности.

Немного слов — картин:

«Каждое утро я вскакиваю с постели и наступаю на мину. Эта мина — я сам, после взрыва, я целый день собираю себя по кусочкам. Теперь ваша очередь. ВСТАВАЙТЕ!».

«….и вы спросите, чему же, все же учит писательство?

Во-первых, оно напоминает о том, что мы живы, что жизнь — привилегия и подарок, а вовсе не право. Если нас одарили жизнью, надо ее отслужить. Жизнь требует что-то взамен, потому что дала нам великое благо — одушевленность

И пусть искусство не может, как бы нам не хотелось, спасти нас от войн и лишений, зависти. Жадности, старости или смерти, оно может хотя бы придать нам сил.

Во — вторых, писательство-это вопрос выживания. Как, разумеется, и любое искусство, любая хорошо сделанная работа».

«Если не будешь писать каждый день, яд постепенно накопится, и ты начнешь умирать, или безумствовать, или и то и другое».

«Нужно опьяняться и насыщаться творчеством, и реальность не сможет тебя уничтожить».

«Потому писательство дает столько правды жизни в правильных дозах, сколько ты в состоянии съесть, выпить и переварить без того, чтобы потом судорожно ловить воздух ртом и биться, как умирающая рыбешка».

«Стоит ли говорить, что женские журналы и прочие массовые издания переполнены до краев юными авторами и авторшами, дурачищами себя мыслью, что они создают что-то новое, хотя на самом деле они лишь подражают Кларенсу Бадингтону, Келланду, Ани Сетон или Саксу Ромеру?»

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Simon Libertine

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About