Ему не хотелось плакать, ему казалось, что так надо, но он не мог этого сделать. Парень стоял на высоком холме укрытым зеленой травой. Тогда он подумал, отчего сегодня такая яркая и зеленая трава, почему сегодня погода пыталась радовать такой феерией цветов, он словно был чужим, он потерял и это в первый раз. Парень стоял и тер кулаками лицо. Он надеялся, что так на глазах появятся слезы, но, увы, ничего не выходило. Парень стоял и смотрел на небо. Там заходили грозные тучи, ему не было страшно. Ему не было больно, ему не было даже больно. Он первый раз потерял поистине дорого человека, он смотрел и ни о чем не думал. Ему казалось, что на холме стоит вовсе не он и все что дальше произойдет, будет не с ним, но он будет наблюдать со стороны, тихий немой созерцатель, запомнивший события как облигацию. Он знал, что через три минуты ноги его понесут к подножию холма по подлой ярко-зеленой траве, и он не успокоится и направится бегом к кладбищу, что в метрах трехстах от подножия холма. Может быть, это все снится, может быть, родители знают, что он удумал, и не перечат его решению. Может это так? может все правильно и нужно сейчас отправиться туда куда решил. Парень закрыл лицо руками и понял, что не сможет плакать, но он не понял одного, от чего ему грустно и он не может пустить слезу. Может он не жалеет ни о чем? Может ему все равно не зачем сбегать и лететь на кладбище. Парень поставил огромный чехол, в котором была виолончель, и пошарил по карманам. Найдя сигареты, он открыл пачку и бросил в рот сигарету, раскурившись, он уселся на траву. В черном строгом костюме и маленькой бабочке он курил на холме, возможно ожидая дождя, чтобы он смочил его лицо, чтобы все подумали, что он плачет, возможно, в его голове не было ничего, просто парню захотелось покурить. Сигарета подло быстро ползла к концу, и парень понимал, что когда она закончится, ему нужно будет сделать выбор и идти либо вперед, либо назад домой и вот он почувствовал, что на кончиках пальцев начинает расти температура. Он резко выкинул окурок, встал, взял в руки футляр и тяжело вдохнув, побежал по склону вниз, он бежал, не боясь упасть и разгоняя скорость выше и выше. Спустившись вниз, он оглянулся, ему показалось, что на холме никого никогда не было такая же трава, такие же неприкосновенные склоны, ему стало грустно. Парню захотелось плакать и он помчался по дороге на кладбище, он бежал, не чувствуя тяжелой ноши, он бежал и в один миг понял что ни о чем не жалеет и что он правильно все делает. И тут когда он увидел людей, где-то посредине кладбища, ему захотелось плакать. Но теперь ему было стыдно приходить со слезами, он ругал себя, пока шел к людям, он хотел расплакаться там на холме. Подходя к людям, парень словно впал в безмолвие, ему казалось, что он не руководит собой. Он молча прошел и сел на свободное место. Святой отец, читавший молитву, замолчал, проводя парня глазами, затем приветствуя, попытался продолжить.

Парень тем временем достал виолончель, и последний раз посмотрел на лицо, изображенное на фотокарточке, которое было надежно прикручено к надгробию. Он вспомнил все легато, пиццикато и флажолеты. Он закрыл глаза и вспомнил все уроки учителя, все его слова и напутствия. Глубоко вдохнул, и его пальцы забегали. «Лебедь» Камиля Сен-Санса разносился поверх кладбища. Парень, закрыв глаза, играл, он вспоминал уроки, вспоминал учителя, ему нечего было жалеть, играя, он улыбался, и вот он почувствовал на своей щеке влагу. Открыв глаза, парень посмотрел на небо, тяжелые капли падали и разбивались о лицо, а вокруг никого не было, только знакомая улыбка на фотокарточке.