Я не способен что-то чувствовать, я отсутствующим взглядом вижу белое, мне покойно. Я еще не знаю что такое счастье, потому что не видел, как выглядит горе. Мне не страшно, но только пока. Только пока мне спокойно и вот приходит ощущение, что скоро все измениться, приходит некое чувство страха, я тревожусь и начинаю бояться белого, стараюсь отделиться от него уйти подальше, но ничего кроме белого полотна не вижу.

На белом полотне проявляется рука, правильная форма руки четко вырисовывается на белой ткани, давит и давит, пытаясь ко мне прикоснуться. Белое становится небезопасным, мне страшно теперь, мне теперь не спокойно. Но деваться мне некуда. Я остаюсь один на один со страхом в лице этой жуткой формы руки на белом полотне.

Белая ткань волнуется, теперь рука не одна их несколько, через какую-то секунду рук большое множество все пытаются найти меня, достать. Я вижу, как руки желают запустить в ткань когти, но у них ничего не получатся.

Тишина. Минута, другая страшной тишины.

Треск, разрывающейся ткани, кинжал разрезает живую ткань, я слышу, как ткань плачет и боль застилает почему-то мои глаза. Я вдруг начинаю понимать, что где-то во мне появляется какой-то стук.

Лица, лица, лица. Куда их деть. Везде лица и руки, черт возьми, откуда они, где ткань?

Холодно, закрываю глаза.

Открываю и вижу, что уже руки не тянуться ко мне, но лица, они обращены ко мне, липко и страшно, вчера еще пахло хлором.

Все эти лица проносятся мимо меня, картины, картины. Мне здесь не нравится. Закрываю глаза.

Открываю, у меня было имя? Я ломаю себя. Или нет, я уже сделал это, во мне что-то пропало, что-то исчезло, что это было? Помню что-то ужасное, помню, как разорвалась белая ткань.

Надломленный кусочек меня уже висит на тоненькой жиле и вот-вот оторвется совсем. Но сделать я уже ничего не могу, мне кажется, что я сам когда-то надломал этот кусочек, его не прикрепить назад. Закрываю глаза.

Открываю глаза. Черт возьми, кусочек был меньше!!! Или я успел от себя оторвать что-то еще. Что-то было, что же это? Какая-то белая ткань, но она рухнула, пала как Троя. Ее теперь не вернуть, уже точно, зачем тогда нужен я?

Кусаю себя и выбрасываю сочные куски, сливаю себя в унитаз. Смотрю по сторонам, так делают все!

Опять закрыл глаза. Черт возьми, у меня не получается их открыть! Что же такое, может быть, я их выбросил?

Меня кто-то трогает, я что-то делаю. Чем-то занимаюсь, с кем-то разговариваю. Падаю в воду. Хорошо.

Плыву, во всю силу, ныряю, наслаждаюсь прохладою. У меня рождается идея, нырнуть как можно глубже. Что тогда произойдет? Погружаюсь. Давление давит на мои уши, хотя помнится, я тоже от них избавился, пузырьки такие смешные вылезают из дырок на черепе, там, где был нос. Я нырнул так глубоко, что теперь не понятно в какой стороне дно, но мне хорошо. Мне спокойно, я уничтожил себя. Совсем скоро появится живая ткань, и мой потерянный мозг будет тщетно силиться вспомнить, зачем он отрезал от себя части.