Очищение без повелителя невозможно. Очищение через огонь или слово, через крещение или смерть — все это требует власти и подчинения. [1]

Так начинается книга Лапорта «История Дерьма», где с самого начала включается лингвистическая, религиозная и социальная тема в отношении нечистот и смелое заявление, что даже такой простой и естественный акт как дефекация — управляется государством.

Это так же излюбленная тема психоанализа, которой многие психоаналитики смакуют свои уста — анально-фекальная тема. Мой преподаватель буквально облизывался, когда рассказывал студентам о какой-нибудь анальной ретенции. Но надо сказать, что и студенты на подобных лекциях были оживлены и возбуждены как никогда обычно. Если бы вся скучная учеба была пронизана (хотя бы косвенно) дерьмом, то, возможно, усвояемость материала была бы выше. Но, конечно, не Фрейд ввел дерьмо в научный дискурс, хотя Лапорт во многом отталкивается именно от психоаналитической традиции.

Экскрементальное у Лапорта — это отходы человека вообще: мусор, определенные пласты языка, экономические издержки, гигиенические вопросы, канализация, трупы, кровь и многое другое — почти все.

Лапорт первый, кто провел лингво-аналогию с законном, который приняли 15 августа 1539 года во Франции — «приказ об использовании французского языка при судебных тяжбах, оформлении актов гражданского имущества и оформлении нотариальных бумаг» с эдиктом от ноября 1539 года, где король Франции Франциск I воспрещает выбрасывать мусор на улицы города, испражняться, разделывать туши и захламлять какими-либо вещами улицу. Это замечательная параллель между очищением речи и очищением улиц от «грязи».[2]

На самом деле закон, который должен был очистить улицы Франции от отходов, не особо соблюдался еще очень долгое время, что легко прослеживается во вспышках бубонной чумы и примечаниями врачей того времени о том, что грязь и отбросы, валяющиеся на улицах в городах, могут способствовать ее распространению.

В 1750 году Руссо, покидая французскую столицу, обращался к ней такими словами: «Прощай, город грязи!», — а имел он в виду совсем не нравственную грязь.[3]

Не мусор!

Дерьмо не всегда воспринимается как нечто отвратительное, порой экскременты становятся «священным дерьмом» и объектом фетиша. Подробно этот вопрос рассмотрен Мери Дугласом в книге «Чистота и опасность», в частности, в главе под нейтральным названием «ритуальное нечистое», где описано соотношение нечистого и священного у первобытных общин; не обходят его стороной и многие другие исследователи, в том числе и Лапорт.

“Нет, даже кал отнюдь не всегда воспринимается как нечто уродливое и мерзкое. Дети, например, не испытывают к нему отвращения. Их надо специально учить, чтобы они не хватались за него руками. Что же касается меня, то мне хоть и противен ваш кал, но мой собственный — уже не в такой мере”. [4]

В действительности же детская литература тоже затрагивает тему дерьма, стоит вспомнить известную книгу Таро Гоми «Все какают» или известную иллюстрированную историю «Маленький крот, который хотел знать, кто наделал ему на голову», несомненно и то, что люди, прочитавшие эти книги, в большинстве своем давно уже не дети, что только доказывает нашу природную любовь к этой теме.

Тут надо остановиться на мысли, которая несомненно возникнет в таком контексте, где дерьмо не является отбросом и мусором: дерьмо как пища или как средство существования.

Например в одной из своих работ Башляр связывает мифологические представления об огне с экскрементами: «дым — это экскременты огня», представляя, что человеческое здоровье и жизненная сила во многих мифах связаны с животом и правильным пищеварением. [5]

Увидев на лондонской улице работягу, нацарапавшего мелом на лопате: «Ищу работу», Пьер Леру искренне возмущается: «Неужели ни один из этих несчастных не может прожить за счет своих испражнений?»

Далее в книге следует диалог между Леру и Ученым, где сравнивается питательность вина, молока и мочи. [6]

Лапорт вводит в дискурс религиозный мотив, оправдывая евхаристией тематику священного дерьма, где Христос говорит: «все вещи, входящие в рот, спускаются в желудок, а затем покидают его», чтобы формировать плоть и кровь соответственно.

Тем самым плоть и кровь, поглощаемая при причащении, становится эквивалентом дерьма. [7]

Некоторое дерьмо неоспоримо хорошо.

В Египте экскременты обожествляли, а в Полинезии самоаньяне называют детей не иначе, как «дерьмо божества». [8]

Жерар Бертолини, в своем эссе «Мусор — это другие» определяет место экскрементов в жизни современного человека. Для Бертолини экскременты — это бытовой и промышленный мусор, а так же трупы. Интересно его соотношения действий по утилизации мусора с действиями, которые обычно совершаются с трупами людей: гроб — мусорный бак, катафалк — мусоровоз, погребение — вывоз на свалку или захоронение, кремация — сжигание мусора. Единственное, действие с мусором, которое не имеет эквивалента в действиях с трупами людей — переработка в другой полезный материал. Бертолини, как и Лапорт, во многом следует психоаналитической традиции, в частотности за Фрейдом. [9]

Данный взгляд на людей как на мусор не нов. Бодрийяр открыто говорил, что люди сегодня ничто иное как бесконечный поток отходов:

«Сами человеческие существа бесконечно воспроизводят себя в виде отбросов или в виде обыкновенных статистов, удел которых обслуживать этот холостой механизм, символизирующий порочный круг производства…» [10]

Нельзя обойти стороной и ольфакторную сторону дерьма, ведь если говорить о свойствах дерьма, то одно из основных будет его запах.

Изначально любой запах — это запах говна.

Нельзя исключать, что во многом история дерьма — это история его запаха, так как дерьмо это не только некая субстанция определённого цвета и консистенции, но и образцовое зловоние.

«В качестве неприятных, как, наверное, в большинстве культур, будут рассматриваться запахи продуктов выделения, немытых волос и др.», в том числе и дерьмо. [11]

Веспасиан ввел налог на кал и на мочу, которые позже стали называть chrysagire (златоносное). С этим налогом связана известная крылатая фраза: деньги не пахнут.

«Тит упрекал отца, что и нужники он обложил налогом; тот взял монету из первой прибыли, поднёс к его носу и спросил, воняет ли она. «Нет», — ответил Тит. «А ведь это деньги с мочи», — сказал Веспасиан». [12]

Нищета и плохой запах всегда сопутствуют друг другу. Раньше запах был неизменным атрибутом какого-либо класса, социальное различие заключается не только во внешнем виде, манерах и речи, но и в особом запахе, который имеется у каждого класса.

«Ежедневная ванна обеспечивает классовую замкнутость куда эффективнее крови, богатства или образования. […] Смею думать, что для демократии выгребная яма важнее всех парламентских институтов. Изобретение «санитарных удобств» уничтожило в людях ощущение равенства». [13]

Дерьму сопутствует плохой запах, именно поэтому дерьмо вычленяемо из жизни всеми возможными способами, даже разговоры о дерьме — неприличны и для некоторых оскорбительны. В этом тема отходов очень сходна с сексом и смертью.

В репрезентативном театре тела, как и деньги, уже не будут говорить без оглядки, ни слова не скажут о своем происхождении, не брякнут ненароком: inter faeces et urinas nascimur*. Вот почему должно исчезнуть все, что обозначает дерьмо как таковое, но прежде всего — его запах: эссенцию отбросов нужно отделить от эссенции (сущность) дерьма — так, чтобы запах исчез, и осталось одно вещество. [14]

Некоторые исследователи продолжают рассматривать связь божественного с человеком через запах.

«Откуду ти припахну воня Святааго Духа?» [16] Так задается важнейшая для дальнейшего становления древнерусского ольфактория идея — Дух Святой получает «человеческое» измерение в виде дуновения, благоуханного веяния, которое имеет неявный, невидимый источник, а человек, вдыхающий этот запах, оказывается «сподоблен» этому счастью. [17]

«У них даже канализация была…»

Приходилось ли вам когда-нибудь слышать о величии древних цивилизаций по факту того, что там существовала канализация? «У них была даже канализация» — обычно это говорят с удивлением и восхищением. Если общество задумывается о массовой утилизации выделяемых человеком отходов, то развитие его находится на высочайшем уровне.

Римляне, как и другие цивилизованные общества, придавали огромное значение дерьму и культуре, которая должна была контролировать экскрементальное, ведь это действительно одно из основных отличий цивилизованности от варварства.

Внимание к дерьму может быть обусловлено вниманием некоторых авторов к агрономии, которых в Греции называли «геопоники». Уже в Древней Греции было известно о продуктивности человеческих фекалий в агрономии.

Насколько большую роль играло экскрементальное в Риме показывает то, что у римлян сущестовал бог мусора и отходов — Стерций (Stertitius), Крепит (Crepitus) — бог отхожих мест и Клоакина (Cloacina) — богиня канализации «Cloaca Maxima».

«Общественные сооружения, названные в её честь «клоаками», имели специальные святилища, где люди могли делать жертвоприношения Клоакине. В более поздние времена само существование храма богини Клоакины («очистительницы» — эпитет Венеры) вызывало язвительную иронию христиан. Между тем, несмотря на эти насмешки, само существование Cloaca Maxima является одним из величайших достижений римской инженерной мысли, непревзойденным в христианской Европе вплоть до XIX в.».[18]

Cloaca Maxima (от латинского cluo — чистить) — древнее и величественное сооружение Римского Форума, которое хоть и не возвышается над всем остальным, но является одним из сложнейших достижений римской цивилизации. Основная её функция заключалась в отводе дренажных вод, но в имперские времена появились так же большие общественные бани и туалеты. [19]

Римляне практиковали открытую дефекацию, то есть не пытались скрыть самого акта испражнения. Туалеты посещались примерно как сегодня бани: там общались и обсуждали какие-либо вопросы, посещение туалета было социальным действием. В 315 г. н. э. в Риме было около 144 общественных туалета — это цифры, которые вполне сопоставимы с современным мегаполисом. [20]

В заключение хотелось бы добавить, что иногда о прошлом может поведать не огромное здание, возвышающееся над головами и закрывающее небеса, не какие-то сооружения и даже не письменные источники, а просто окаменелый кусок дерьма (копролит).

Найдя окаменелости экскрементов, археологи подвергают их химическим анализам, делают тончайшие срезы (50 микрон), чтобы на этих срезах увидеть остатки пищи, которыми питались люди и животные того времени. Все это дает подробное представление о среде обитания и условиях жизни давно и навсегда ушедших существ. [21]

Список литературы.

[1] Laporte D. Histoire de la merde. P.: Bourgois, 1978 (Laporte D. History of Shit / Trans. Nadia Benabid and Rodolphe el-Khoury. Cambridge, Mass.: MIT Press, 2000), P. 1.

[2] там же. Стр. 2

[3] Катрин де Сильги “История мусора”. (Перев.с франц.).―М.: «Текст», 2011. Стр. 6.

[4] Lars Reichardt Umberto Eco “Hässlichkeit ist amüsant”, SZ Magazine AUS HEFT 01/2008.

[5] Башляр Г. Психоанализ огня. М.: Издательская группа «Прогресс», 1993. 176 с.

[6] Laporte D. Op. сit. P. 131-132.

[7] Laporte D. Op. сit. P. 110

[8] Laporte D. Op. сit. P. 110-111

[9] Отечественные записки. Жерар Бертолини, «Мусор — это другие» № 3 (36) 2007.

[10] Жан Бодрийяр Лекция, прочитанная в Москве во Французском Университетском Колледже при МГУ им. М.В. Ломоносова.

[11]Пак Сон Гу «Запахи в различных языках и культурах. Попытка сопоставительного анализа. Язык, сознание, коммуникация: Сб. статей/Ред. колл.: В.В. Красных, А.И. Изотов, В.Г. Кульпина. — М.: МАКС Пресс, 2009. — Вып. 37. — с. 30

[12]Гай Светоний Транквилл. Пер. М.Л. Гаспарова. Жизнь двенадцати цезарей. Москва, «Наука», 1993. 368 с.

Так же Lexikon der Antike: Die Toilette. Leipzig, 1987. S. 590./

Транквилл Г. С. О жизни цезарей. О знаменитых людях. СПб., 1998. 435 с.

[13] Моэм С. На китайской ширме / Пер. И. Гуровой // Моэм С. Собр. соч.: В 5 т. М.: Худ. Лит., 1994. Т.5. С. 211-212.

[14] Laporte D. Op. сit. P. 64

[16] Библиотека литературы Древней Руси / РАН ИРЛИ; под ред. Д.С. Лихачева, Л.А. Дмитриева, А.А. Алексеева, Н.В. Понырко. СПб.: Наука, 1997. Т. I [Электронный ресурс] Режим доступа: http://lib. pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4868 (дата об- ращения 14.05.2012).

[17] Н.Л. Зыховская «Ольфакторные сюжеты: запах как временная смерть»., Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2013 № 1 (2), с. 106-109.

[18]«Сосуды тайн. Туалеты и урны в культурах народов мира». Петербургское востоковедение 2002. С. 110.

[19] там же. С. 6.

[20] там же. С. 21.

[21] там же. С. 26