Donate


radio.syg.ma is a community platform for mixes, podcasts, live recordings and releases by independent musicians, sound artists and collectives
Cinema
Music
Books
Art
Psychology
Philosophy
Society
Poetry
Prose
Theatre
Architecture
Technology
Notes
Self-organization
Map
e-flux
Tashkent-Tbilisi
more...
Music and Sound

«Музыка должна быть путешествием, которое возвышает над обыденностью»

Степан Ботарёв
Vanishing Twin. Слева направо: Фил M.F.U. («Человек с Урана») — «странные звуки»; Сусуму Мукаи (Zongamin) — бас-гитара; Кэти Лукас — вокал; Эллиотт Арндт — флейта, перкуссия; Валентина Магалетти — ударные. Фото взято с официальной страницы группы на Facebook.
Vanishing Twin. Слева направо: Фил M.F.U. («Человек с Урана») — «странные звуки»; Сусуму Мукаи (Zongamin) — бас-гитара; Кэти Лукас — вокал; Эллиотт Арндт — флейта, перкуссия; Валентина Магалетти — ударные. Фото взято с официальной страницы группы на Facebook.

Знакомьтесь — Vanishing Twin. Пятеро гениев-аутсайдеров из Лондона, исполняющих необычайно приятный для ушей психоделический поп. В детстве Кэти Лукас, лидер коллектива, узнала о том, что у неё была сестра-близнец, исчезнувшая на стадии эмбрионального развития. С тех пор Кэти интересуется двойной жизнью, а себя считает амфибией. Эти личные истории нашли отражение в дебютном альбоме группы — «Choose Your Own Adventure», цель которого, по словам Лукас, заставить каждого человека написать собственную мифологию. Об этом и многом другом музыканты рассказали изданию The Quietus в прошлогоднем интервью.

Беседовал: Патрик Кларк

Перевод: Артём Сухомлинов


Мне кажется, ваша группа всегда была невероятно сильна в визуальной эстетике. Для вас это очень важно?

Валентина Магалетти: Есть много замечательных групп и исполнителей, которые, кажется, либо не уделяют внимания своему визуальному образу, либо тщетно пытаются его найти. Я абсолютно убеждена, что ни то, ни другое не относится к Vanishing Twin. У каждого из нас очень хороший вкус и визуальные ориентиры.

Кэти Лукас: Вообще, мы все увлекаемся искусством. Сусуму какое-то время работал иллюстратором, Эллиотт — профессиональный оператор и художник. Мне кажется, каждый из нас любит что-то делать. Это раз. Ещё мне кажется, что у нас схожие вкусы. Мы с Валентиной и Филом любим продакшн-музыку. Обложки альбомов такой музыки с эстетической точки зрения сделаны очень здорово.

В. М.: Всю художественную работу мы проделываем самостоятельно, сами оформляем конверты пластинок и делаем видео. Все клипы, которые у нас есть на данный момент, были сняты Эллиоттом. Мы с Кэти занимались дизайном конвертов. Большое влияние на меня оказало коллажное искусство и в частности работы Ханны Хёх, наша эстетика и её художественный подход во многом схожи.

У Vanishing Twin просто чумовой состав. Кэти, ты не могла бы сказать пару слов о каждом из музыкантов?

К. Л.: Валентина — моя любимая барабанщица, и для меня большая честь играть с ней в одной группе. У неё огромная коллекция пластинок, она по-настоящему увлечена звуком и очень хорошо разбирается в ударных, знает, какую роль они играли в разные времена, что они значат в разных жанрах и контекстах. Играть в группе с человеком, который столько всего знает, это невероятно интересно, так как она умеет создать определённую ауру и воссоздать звучание той или иной эпохи. У неё есть целая октава гонгов — гигантских, крошечных, с какими-то рожицами. Она собирает перкуссию, всё «необычное».

Валентина Магалетти. © Transformabile
Валентина Магалетти. © Transformabile

Эллиотт играет на перкуссии и флейте, он очень хороший музыкант, но его главная фишка — это видео, он занимается нашим визуальным образом. Мы хотим снять короткометражку. Когда в последний раз какая-нибудь группа снимала кино? Возможно, это было не так уж и давно, но когда в последний раз какая-нибудь группа снимала хорошее кино?

Эллиотт Арндт. Фото: Ник Хельдерман
Эллиотт Арндт. Фото: Ник Хельдерман

Фил единственный из нас, кто занимается музыкой всего лишь последние лет 10-15, но у него установилась с ней магическая связь. Нельзя сказать, что он техничный и вообще музыкальный парень, он всегда будет отличаться от остальных — своего рода аутсайдер. Он невероятно плодовитый музыкант, у него очень много идей, и всё это он делает без особо представления, как это следует делать, — он просто это делает. Прекрасной иллюстрацией того, кто такой Фил, служит фильм «Группа из одного человека», в котором рассказывается о пяти-шести соло-музыкантах, которые играют на сцене за всех, и Фил один из них. Он говорит о музыке, как о чём-то волшебном, для него это очень личная тема.

Фил M.F.U. © Gonzaï
Фил M.F.U. © Gonzaï

И, наконец, Сусуму — он родом из Японии и он также один из тех, кто меня постоянно удивляет. Вообще, они все просто замечательные музыканты, у каждого из них есть ощущение того, что музыкально и оригинально. Я чувствую себя хитрым капитаном, который пытается выбирать для нашего корабля какой-то осмысленный курс.

Сусуму Мукаи (Zongamin) и Кэти Лукас. Фото взято с официальной страницы группы на Facebook.
Сусуму Мукаи (Zongamin) и Кэти Лукас. Фото взято с официальной страницы группы на Facebook.

Ты выросла в Брюсселе и играешь в группе с людьми родом из Америки, Люксембурга, Японии и Италии. Думаешь, это просто случайность, что вы все выросли в разных местах?

К. Л.: Интересный вопрос… Мне определённо ближе более европейский подход. В Великобритании «джаз» долгое время был немного грязным словом, и существовала пропасть между миром инди-музыки и миром джаза. Мне кажется, — по крайней мере, я надеюсь — что ситуация меняется, но, возможно, есть что-то европейское в этом желании открываться джазу. Не то чтобы кто-то из нас на самом деле играет джаз, нам просто нравится его звучание!

К слову о джазе, можешь подробнее рассказать о том, как сильно он на вас повлиял?

К. Л.: Есть и другая сторона джаза — например, Sun Ra, который своим подходом к музыке отрицал сам джаз, он был немного аутсайдером в этом сообществе. Нам определённо близка такая эстетика. Даже в сегодняшнем джазе чувствуется невероятная строгость. Послушайте Sun Ra Arkestra, и вы увидите, что, по сравнению со многими другими джазовыми коллективами, они порывают с прошлым.

Фил M.F.U. («Человек с Урана»): Многие популярные психоделические группы могли бы перенять уникальную экспериментальную особенность джаза и его мелодику, вместо того чтобы гнаться за тяжёлым, грязным маскулинным звучанием, как сейчас. Всё это для меня уже звучит, как хэви-метал, и, к несчастью, это отражает общество, становящееся всё более легкомысленным и бесчувственным, тогда как музыка должна быть способом побега, полётом фантазии, путешествием, которое возвышает над обыденностью. Весь джаз — это отношения между звуками, движущимися в пространстве и обыгрывающими друг друга разными оригинальными способами, и, мне кажется, наша группа перенимает эту особенность джаза. Источником наибольшего вдохновения для нас служит экзотический лаундж и продакшн-музыка, основанные на джазе и сыгранные джазовыми музыкантами.

В. М.: Подобно тому, как Джеймс Тёрбер однажды охарактеризовал работы Дали, голая правда о джазе в Vanishing Twin относится к голой правде о джазе примерно так же, как «старая укулеле на чердаке относится к роялю на дереве, а именно, к роялю с сиськами». Я думаю, что наш музыкальный подход, которого мы до сих пор придерживаемся, можно смело назвать прогрессивным, и Dorothy Ashby, Sun Ra и Yusef Lateef во многом этому поспособствовали. Все участники группы слушают модальный, атональный джаз, фри-джаз и пытаются проникнуть в этот разноцветный свободный мир, при этом избегая использования каких-то устоявшихся схем.

Ваша новая кассета была записана на старой мельнице в Садбери во время «практики импровизации, глубокого погружения и групповой терапии». Почему вы выбрали Садбери?

К. Л.: Садбери в принципе было идеальным местом для того, что мы хотели осуществить. Оно находилось вдали от всего, там было нечего делать и не на что смотреть, и музыка — это единственное, чем там можно было заниматься. Мы отправились туда все вместе и прониклись этой атмосферой. Мы пытались добиться лучшего звучания при записи, поскольку, как мне кажется, для каждой группы очень важно заниматься развитием своей самобытности и поиском своего звука. Если вы можете записать вашу музыку самостоятельно, вам будет проще создать ваш собственный мир. Уже было достаточно поздно, мы играли, и мне пришло сообщение от хоста с просьбой играть потише. Я благодарна тому, что пришёл этот приказ свыше, и нам вдруг пришлось играть максимально тихо. Когда тебя в чём-то ограничивают, случается что-то волшебное.

В. М.: Изначально я была настроена скептически. Я думала, что будет очень сложно работать вне зоны комфорта, но этот опыт стал одним из самых забавных за последний год. Мы много записывались, заказывали тромбоны и еду онлайн. Чудесным музыкальным свидетельством того, что случилось на мельнице в Садбери, может служить кассета «Magic & Machines». Мы возьмём с собой несколько копий на концерт в Лондоне 15-го мая.

Кэти Лукас. Фото взято с официальной страницы группы на Facebook.
Кэти Лукас. Фото взято с официальной страницы группы на Facebook.

Не могли бы вы подробнее рассказать о том, что такое Vanishing Twin («Исчезающий близнец» — прим. пер.) и почему вы выбрали такое название для группы и такую тему для исследования?

К. Л.: Иногда во время беременности на раннем УЗИ вы можете увидеть близнецов, два эмбриона, а на более позднем — уже только одного, потому что один из них поглотил другого. Момент, когда я узнала о том, что у меня был исчезающий близнец, был достаточно переломным для меня. Мне было 12 лет, я всегда хотела сестру, и меня всегда тянуло к близнецам. Поэтому, когда я узнала об этом, я расстроилась. Это просто стало чем-то, что ты знаешь, и это знание о себе, которое сокрыто в глубине души, однажды вылилось в песню «Vanishing Twin Syndrome», когда мы ещё назывались Orlando. Мне показалось логичным назвать группу по аналогии с песней, потому что в своих текстах мне было интересно развивать тему двойной жизни. Меня захватила идея о том, что я, возможно, амфибия, и я писала много песен о плавании!

Этими темами пронизан весь первый альбом Vanishing Twin?

К. Л.: Если можно так сказать, концепция этой пластинки — это личная мифология, так я это называю. Я пишу истории о себе, о том, откуда и кто я. Этот альбом — манифест, объясняющий, почему каждый должен иметь возможность сделать это — написать свою собственную мифологию. Он также является высказыванием против движения «новых атеистов» и Кристофера Хитченса, весь этот мир кажется мне просто бездушным! Сейчас я очень не люблю о чём-либо спорить, но в то время я вступала в жуткие споры с людьми на эти темы.

На следующем альбоме вы продолжите развивать эти темы или будете исследовать новые области?

К. Л.: Вообще довольно здорово находить какое-то направление или что-то такое, что может тебя повести за собой. Я подумала, что было бы классно записать альбом о языке и коммуникации во всех её проявлениях. Мы с Филом начали изучать всё, что связано с телепатией, ещё мне интересно, как люди создают миры и общаются друг с другом. Обмен текстовыми сообщениями может открыть новую вселенную с точки зрения взаимодействия между людьми, это очень личная вещь, происходящая между тобой и другим человеком, особенно если вы много переписываетесь. Я пытаюсь идти за этой идеей. У меня также есть и другие, но хорошо, когда у тебя уже есть что-то, с чем ты можешь работать.

Vanishing Twin также свойствен и юмор? Я сейчас говорю о клипе на песню «Choose Your Own Adventure», например.

К. Л.: Юмор, конечно же — это большая часть Vanishing Twin. Мне становится не по себе, когда всё слишком серьёзно, это неестественно. Я не пишу трогательных песен, юмор для нас многое значит. Надеюсь, что и тексты кажутся слегка несерьёзными.

В. М.: Мне немного сложно оценить творческие усилия кого-либо, кто слишком серьёзно к себе относится. Мне не хотелось бы, чтобы выступления Vanishing Twin называли чудными, но юмор — это определённо важнейший элемент нашей музыки.

Vanishing Twin. Фото: Андерс Биргер
Vanishing Twin. Фото: Андерс Биргер

Если бы деньги не были для вас проблемой, какими были бы ваши живые выступления?

К. Л.: Какой каверзный вопрос! Мы кое над чем работаем, и я надеюсь, что нам удастся всё, как мы хотим, включая установку пяти или шести слайд-проекторов, которые будут показывать разные слайды в разных местах так, чтобы изображения постоянно менялись. У Эллиотта есть самодельное колесо с колокольчиками, он его сам изобрёл. Это металлический обод на стойке, к нему прикреплены колокольчики, а внутри натянута струна. При помощи педали можно крутить колесо, а играть нужно металлической палочкой. Звучит очень красиво, мы брали эту штуку в Садбери, но на записи её нет. Если бы деньги не были проблемой, это было бы похоже на Колесо Фортуны! Когда-нибудь мы будем приносить с собой гонги, я также мечтаю об ударной установке в стиле 1930-х годов с изогнутыми стойками для тарелок и тарелками, подвешенными сверху — такая старая джазовая ударная установка с разукрашенными пластиками. В общем, никакой аппаратуры — только красивые предметы, издающие звук. С этим можно сделать многое!

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Степан Ботарёв

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About