Когда я сказал своему научному руководителю, что собираюсь почитать «Материализм и эмпириокритицизм», она спросила меня, зачем это мне. Тогда я полагал, что на этот труд опирались теоретики соцреализма, и примерно так и ответил.

Кстати, это была не моя личная фантазия: это я прочитал в книге «Искусство с 1900 года»:

«В книге “Материализм и эмпириокритицизм” Ленин выступил против господствующих в XIX веке теорий восприятия (а следовательно, против импрессионизма и постимпрессионизма), утверждая, что зрительные ощущения не являются, как считали русские последователи австрийского физиолога Эрнста Маха (в том числе Александр Богданов и, в ранних работах, теоретик эстетики Анатолий Луначарский), реальными элементами опыта мира, а скорее представляют собой лишь отражения реальных вещей». (с. 286)

Оказалось, что книга не о том. Ленин здесь не выступал ни против импрессионизма, ни против постимпрессионизма. Вопросы искусства в этой книге вообще не затрагиваются, а вопросам культуры уделено всего несколько предложений в конце предисловия, и это действительно связано с тов. Богдановым. Речь идет о выдвинутой Александром Богдановым идеи «пролетарской культуры», которая должна была полностью отвергнуть наследие «буржуазной культуры». «Бросить с парохода современности». С этой концепцией Владимир Ильич действительно полемизировал, но в других сочинениях. Но ведь Пролеткульт выступал и против имрпессионизма и против постимпрессионизма, признавая оба этих течения «буржуазным» искусством. В то время как художественный метод Моне очень даже хорошо согласуется с диалектическим материализмом.

Так о чем, собственно, книга?

Книга о том, как важно рефлексировать процесс своего мышления. О том, что бывает мода на философию и мода на мышление, и что поддавшись этой моде, мыслящий индивид может попасть в неудобное положение.

В.И. Ленин в этой книге почти не спорит с чистым идеализмом, крайней степенью которого выступает учение английского епископа Джона Беркли (1701 год). Согласно этому учению, нет никакой необходимости в существовании материи. Если наши субъективные ощущения являются единственным признаком существования материи, то, чтобы не умножать сущности без необходимости, нужно постулировать наши ощущения единственной реальностью. Ленин справедливо указывает на то падре Беркли пришел к солипсизму и в дальнейшем будет критиковать только гибридные философские учения сводя их сначала к чистому идеализму, а затем — к солипсизму.

Ленин справедливо указывает на слабые стороны идеализма, однако, он умалчивает о слабых сторонах материализма: о невозможности свести такие проявления высшей психической деятельности, как свободная воля, к материальному детерминизму. Вообще, если следовать логике, то постулируя первичность материи и материальный детерминизм мы, чтобы не умножать сущности без необходимости, вынуждены отказаться от понятия свободной воли. Что последовательные материалисты, такие как профессор Марков, успешно делают в своих научно-популярных работах (См.: Свободная воля // Эволюция человека: Т. 2: Обезьяны нейроны и душа. М., 2011). Возможно, осознание или неосознанное ощущение того, что в материальной картине мира нет иной свободы кроме пусть «осознанной», но «необходимости», и сподвигло Э. Маха, а за ним и А. Богданова искать поддержки из идеалистического лагеря и создавать учения эмпириокритицизма и эмпириомонизма.

Но одной попой на двух стульях усидеть невозможно. И Ленин вполне резонно одергивает своих товарищей, предлагая им определиться, материалисты они или все–таки берклианцы.

Зачем это сегодня?

Действительно, кровавый философский спор между материализмом и идеализмом, вроде бы отгремел уже 100 лет назад. Эмпириокритиков уже не слышно. Но я считаю, что это не является главным в сочинении В.И. Ленина. Главное то, что мыслители (философы, ученые и вообще, интеллигенты) поддались моде на идеализм. Также как сегодня многие поддаются моде на материализм, экологию, чайлдфри и другие идеи. Люди некритически усваивают некторые идеи. В результате одна и та же группа начинает требовать и незыблемости личных свобод, и масштабных государственных программ по созданию общества всеобщего благоденствия.

Нет ничего плохого в том, чтобы пытаться найти компромисс между двумя взаимоисключающими системами мышления. Нет ничего плохого в том, чтобы не пытаться искать компромисс и последовательно принимать только одну систему, также последовательно отвергая другую. Главное, делать это осознанно и критически. В противном случае мыслящий субъект перестает мыслить, вместо него начинает мыслить сама система. Хотя, наверное, для последовательных детерминистов это нормально. =)