Create post
Gdzie Tass śpiewał Jeruzalem

Casual is the new black

Gera Grudev
Maria Krivosheina
Фуркат Палван-Заде
+5

Новый 1667 год в зеркальных мастерских на улице Рейи в Париже начался с двух трупов. Сначала от странной лихорадки умер итальянский мастер по шлифовке стекла, за ним в страшных мучениях последовал опытный стеклодув, тоже родом из Венеции.

В смерти сразу же заподозрили «Светлейшую Республику», ведь погибшие были перебежчиками, соблазненными баснословными деньгами французов. В Париже, по инициативе самого Кольбера только-только открывалась «Королевская мануфактура» по производству зеркал и на сманивание итальянцев из Мурано средств не жалели. [1]

Не нефть, не газ, но такой привычный сегодня предмет как зеркало — стал причиной противостояния двух стран. Венеция получала огромные деньги, продавая высококлассные зеркала по всей Европе, и терять эти деньги не желала, в то время как Франция же была заинтереснована в том, чтобы средства оставались в казне и всеми силами развивала собственное зеркальное производство. Подкуп, шпионаж, убийства, дарование и отмена всевозможных привилегий, изменение законодательства и непрерывные химические эксперименты в поисках идеального качества — всем этим изобилует история зеркала, ныне привычного, утилитарного, повседневного предмета быта.

Неизвестная дама делает селфи
Неизвестная дама делает селфи

Alltagsgeschichte или история повседневности — направление исторической возникшее сравнительно недавно, и еще несколько десятилетий назад бывшее весьма дискуссионным. Сейчас повседневность «в моде». Ее изучает не только история, это предмет изучения социологии, культурологии, философии и других гуманитарны наук.

Само понятия повседневности вводится через противопоставление. В противоположность повседневному неповседневное существует как непривычное, вне обычного порядка находящееся, далекое [2] Легко привести примеры таких противоположностей — будни и праздники, одежда в стиле casual, предполагающего удобство и ежедневную носку противопоставлена праздничному, церемониальному наряду «для особо случая».

Другим своебразным примером повседневности может служить жж-сообщество "Один мой день". Фотография в постели, снимок завтрака, обязательное фиксирование времени — фотографирование часов — существуют жесткие правила оформления таких отчетов, настолько регламентирующие ритуал проживания каждого дня, что порой даже в совершенно разных «днях» стиль подписей к картинкам кажется однообразным.

Свадебное платье королевы Виктории
Свадебное платье королевы Виктории

«Правосудие, дипломатия, светские разговоры, погода, уголовные дела, рассматриваемые в суде, волнующие перспективы женитьбы, кухня, о которой мы мечтаем, одежда, которую мы носим, все в нашей обыденной жизни связано с тем представлением об отношениях между человеком и миром, которое буржуазия вырабатывает для себя и для нас», — пишет Ролан Барт [3]

Леопольд Блум, этот измельчавший Одиссей, своего рода апостол повседневной жизни, мы следуем за ним в его странствиях от туалета к кладбищу, от издательства к собственному дому.

Жареная баранья почка. Его занимают «делишки», и он не совершает ничего выдающегося, но ведь такова воля самого Джойса. Его интерес к рутинному, зачарованность обыденностью. И словно узор задника исторической сцены, контуры зеркала, висящего в глубине дамского будуара, вдруг проступают ясно и отчетливо.

Леопольд Блум, кадр из фильма «Улисс»
Леопольд Блум, кадр из фильма «Улисс»

В чем причина этого? Почему человек «поворачивается спиной» в окну с видом на площадь и внимательно смотрит на свои башмаки у двери? Что ему в этих башмаках?

Повседневность, это, конечно, наш «дом», то пространство типического, «пространство комфорта», которым мы полагаем, что владеем, то что предположительно можем предвидеть.

«Я “знаю”, что завтра будет пятница; что люди в США будут подавать налоговую декларацию о доходах 15 апреля или до этого срока; что каждый год объем розничной торговли в Нью-Йорке в течение декабря будет выше, чем в августе; что в первую неделю ноября 1964 года человек, родившийся в США не позднее 1934 года, вероятнее всего белый мужчина, будет избран президентом США» — когда Альберт Шютц писал [4] эти строки в 1932 году, мог ли он предвидеть какое неординарное будущее ожидает тогдашний мир?

И тем не менее, интерес к обыденности не угасает, нас по прежнему интересует как и чем жили обычные люди. Возможно, когда речь идет о попытке индивидуального или коллективного осознания культуры и истории, такая «смена оптики», построение картины мира не через анализ каких-либо глобальных процессов, а через частные, рутинные и ежедневные явления, понимание политики через фасон ботинок, «нисходящее движение оповседневнивания» — является защитной реакцией, своего рода стратегией выживания нашего сознания?

Ведь недавнее наше прошлое полно такими чудовищными событиями, что единственный способ его осмыслить — это не смотреть прямо, а через отражение в зеркале обыденности?

Памятник расстрелянным евреям в Будапеште
Памятник расстрелянным евреям в Будапеште

[1] Сабин Мельшиор-Бонне. История зеркала. Мельшиор-Бонне С. История зеркала. — М.: Новое литературное обозрение, 2006. — ISBN 5-86793-384-9.

[2] Бернхард Вальденфельс. Повседневность как плавильный тигль рациональности. Социо-Логос: Пер. с англ., нем., фр. — М.: Прогресс, 1991, с. 39-50.

[3] Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. — М., 1994. — С. 72-130

[4] Шютц Альфред. Смысловая структура повседневного мира: очерки по феноменологической социологии / Сост. А.Я. Алхасов; Пер. с англ. А.Я. Алхасова, Н.Я. Мазлумяновой; Научн. ред. перевода Г.С. Батыгин, М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2003, 336 с.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Gera Grudev
Maria Krivosheina
Фуркат Палван-Заде
+5

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About