Симо Лайхонен, многим известный как барабанщик трио Black Motor, согласился ответить на несколько вопросов Александра Пантюшкова перед отъездом в российский тур супергруппы Sound & Fury. Выступления пройдут 14 июня в Петербурге и 15 июня в Москве.
Это ансамбль покойного Эдварда Весала (1945-1999), великого финского композитора, барабанщика и перкуссиониста, воссоединённый в начале 2010-х несколькими его со-основателями. Лайхонен приезжал в Россию уже трижды: в 2012 году с Black Motor, в 2015 — в составе трио Jorma Tapio & Kaski (кстати, именно Йорма Тапио руководит сейчас Sound & Fury), и в 2016 — с саксофонистом Микко Иннаненом.
Фото с концерта Симо Лайхонена и Микко Иннанена в КЦ ДОМ. 2016
— В возрождённом Sound & Fury ты как барабанщик занимаешь место Эдварда Весала. Какова твоя связь с его музыкой?
Музыка Весала, его композиции и игра на ударных (для меня это не существует по отдельности), были и остаются для меня очень важным импульсом. Ещё подростком я открыл для себя эту музыку и через неё соприкоснулся с универсальными, всеобщими качествами и состояниями.
— Я с нетерпением жду выхода альбома, в котором вы используете собранные и созданные в своё время Эдвардом Весала и Джими Суменом металлические ударные инструменты: ты, Йорма, Янне и Джими (который, к сожалению, не приезжает в Россию с Sound & Fury).
И мне тоже интересно услышать, что получится из этой записи.
— У меня такое ощущение, что в финском «новом джазе» — кстати, тебе нравится это обозначение?… В России мы довольно часто его используем…
Да, вполне!
— Так вот: у меня такое ощущение, что в финском новом джазе влияние народной музыки особенно сильно. Как ты сам считаешь?
Возможно. У финских музыкантов, как и повсюду, неизбежно соприкосновение с архаическим способом музыкального выражения, осознают они это или нет. Что касается известных областей, которые наследуются в Финляндии, приходят в голову духовные песнопения, рунические песни, плачи… То, как это проявляется и воплощается — индивидуально.
— Нельзя не заметить, что ключевые фри-джазовые музыканты Финляндии, как, например, участники Black Motor, играют в ансамблях Кусти Вуоринена, современного композитора-народника, и в других фольклорных группах; на альбоме Black Motor Hoojaa вы исполняете композиции Вуоринена; у Йормы Тапио есть альбом с норвежцем Терье Исунгсетом — авангардный фолк-импров, Йорма там даже не играет на саксофонах — и ансамбль Lekkujad; в музыке трио Jorma Tapio & Kaski я тоже чувствую, скажем так, более явную связь с народной музыкой, чем во многих других европейских фри-джазовых проектах.
Да, я понимаю, что ты имеешь в виду.
— Ты выступал здесь уже трижды — поделись, пожалуйста, впечатлениями. Как тебе российская публика, и как тебе Культурный Центр ДОМ? Для многих иностранных музыкантов ДОМ остаётся одной из любимых площадок во всём мире….
ДОМ — это прекрасная площадка, его значение в России и на мировом уровне — бесспорно. Я рад продолжающейся деятельности этого места и его постоянству. В первую очередь вспоминаю чуткое, внимательное, и в то же время — страстное отношение слушателей к музыке, тёплый приём и хорошие разговоры после концертов.
— Последний раз ты приезжал к нам два года назад, с Микко Иннаненом. В Москве весь второй сет вы играли квартетом с Григорием Сандомирским (фортепиано) и Алексеем Кругловым (альт-саксофон). Как тебе это понравилось? Насколько я помню, весьма неплохо получилось…
Да, у меня осталось хорошее впечатление. Это было точное взаимодействие, точная коммуникация. Они превосходные музыканты!
— Считаешь ли ты, что безусловно стоит стимулировать совместную работу местных и иностранных музыкантов — чтобы такое сотрудничество развивалось, и чтобы это влияло и на тех, и на других? Некоторые продюсеры, которые привозят зарубежных артистов, в первую очередь стремятся показать уже готовые проекты, потому что это более надёжно, в то время как первая встреча с местным музыкантом (или музыкантами) — зачастую непредсказуемая вещь. Создание по-настоящему хорошего совместного проекта — большая дополнительная работа для продюсера, приглашающего иностранцев…
Конечно, я это очень рекомендую и приветствую. Все мы обогащаемся от взаимодействий и контактов, и мы можем своим бытием обогатить бытие других.
— Расскажи о новоджазовой и импровизационной сцене Тампере, и вообще Финляндии. Мне порой кажется, что Тампере как город свободного джаза (и — по крайней мере, в определённой степени — это ваша, музыкантов круга Black Motor, заслуга) — более живое и активное место, чем Хельсинки. Так ли это?
Тампере — действительно довольно оживлённое место, в наших масштабах. Можно заниматься сравнениями, смотреть, как это происходит, например, в Стокгольме, Осло, Копенгагене или Берлине. Там другие акценты и другое отношение к тому, как создаётся и представляется импровизационная музыка. Но вообще эти круги невелики, даже если смотреть с международной точки зрения. В Тампере имеет место определённый акцент в сторону симпатий музыкантов и в сторону стилей, в которых они играют; к этому имеет отношение и дух DIY. Сообщаемая образованием сила — не такая же, как в Хельсинки, где музыкальное образование и соответствующие социальные связи дают больше возможностей. Надо сказать, в Хельсинки тоже весьма активная сцена импровизационной музыки: Лаури Хювяринен [который сегодня снова выйдет на сцену ДОМа во второй день феситваля «Шум и Ярость» — А.П.], Артту Партинен и клуб Mental Alaska, Йоне Такамяки, клуб Äänen Lumo, Микко Иннанен… По-моему, вместо противопоставления Тампере и Хельсинки следует говорить об импровизационной сцене Финляндии. Взгляд со стороны всечеловеческого масштаба интересует меня больше, чем ориентированность на то или иное место. Иными словами, как мы реализуем один и тот же потенциал, будучи человеческими существами.
— А как дела у Black Motor, в новом составе? Тане — один из участников первоначального Sound & Fury, и, насколько мне известно, он уже много лет не играл в России… Ваш новый альбом Branches некоторые из моих знакомых называют лирическим и мелодичным, не таким «радикальным», как прежний BM… Вспоминая, например, вещь Jumehniemi с одноимённого альбома, могу понять, что они имеют в виду, хотя я сам избегал бы таких противопоставлений…
Группа сейчас находится на пороге чего-то нового: мы планируем новый альбом, который выйдет следующей весной. Branches был значимым шагом для нас, в нём воплотились некоторые вещи, которые уже давно зрели в нас. Я очень доволен этим альбомом. Однако новый диск будет чем-то другим…
— Ты провёл два месяца в Гималаях (и поэтому мы перенесли те первые гастроли, с Black Motor). Какова была цель того путешествия, чему ты там научился, и чему учишь теперь в Финляндии? Какую роль это играет в твоей музыке?
То была часть путешествия, начала которого я не знаю, и которое продолжается. Когда я отправлялся в ту поездку, причиной и побуждением был личностный кризис и — учение через это.
Я преподаю цигун — это общее обозначение для техник дыхания и поддержания общей жизнеспособности, лежащих в основе, например, восточных единоборств и китайской медицины. Цигун — образ жизни, и он распространяется на всё, чем ты занимаешься. В исполнении музыки это имеет отношение к мягкости и непринуждённости, и через это — к созданию звука.
— Может быть, ты что-то ещё хотел бы нам сказать, рассказать?…
Благодарю тебя за эту возможность. Жду наших концертов в России!
