Дмитрий Лихачёв в девяностых годах прошлого века говорил о том, что начало всего XX века в его культурном понимании не принадлежит своему веку, а принадлежит прошлому, XIX-му. Так же, он упомянул, что тот же процесс соответствует и рубежу XX-XXI-х веков. Культура движется медленно и не успевает среагировать на настоящее. Сейчас, в десятых годах XXI века, в своём культурном отношении мы ещё не сильно превосходим девяностые и даже восьмидесятые годы прошлого века. Чего не скажешь о технологиях. Культуре ещё предстоит открыть свой век и произойти это должно довольно скоро. Но начальные этапы этого процесса уже идут. Двадцатый век, с его горячими и холодной войной, был веком новых открытий, которые делались с отвержением достояний старых. В технологическом отношении в нём совершился мощнейший за всю историю рывок, но в духовном отношении эта эпоха была сродни Средневековью. А для последнего, как раз-таки, и свойственно забвение наследий минувших времён. Средневековая Эпоха была обителью христианства, которое в своём начале устанавливалось как совершенно новое, идейно революционное учение, отвергавшее справедливость всех иных концепций. Подобно христианству в средневековой Европе, наука двадцатого века, опираясь на собственные достижения, проповедовала непогрешимость, якобы, единственно верного учения — сциентизма, опухолью которого тотально были повержены СССР, Китай и во многом, развитые капиталистические страны. Сциентизм двадцатого века, как и христианство — учения, которые своим гордым отречением от наследий прошлого, устанавливали в себе беспочвенность. Если всепоглощающее христианство средневековой Европы привело за собой развал материальной стороны развития человеческого общества, то сциентизм прошлого века — духовной. Если человечество обречено на существование вокруг двух этих ипостасей: материального и духовного, то стремление разрушить одну из них — это повторение прошлых ошибок. Дабы не допустить их — XXI век должен стать временем работы над ошибками минувших лет, временем покаяния. А открытие нового не должно быть лишено корней. История достигла того момента, когда мы получили возможность осознавать свои ошибки и отличать подвиги наших предков от их преступлений. Используя эту возможность, дело молодого ныне поколения начать брать лучшее в достижениях предков и интерпретировать эти свершения под нужды своего времени: как в областях материального, так в областях и духовного. А уйдя от идеи превосходства какой-либо из этих сторон над другой, победив войну между материальным и духовным, синтезируя достояния их обоих, возможно, мы придём к появлению перед нами новой, третьей, доныне неизвестной нам ипостаси.
