Молодой парень, возвращаясь в родной город из рабочей командировки, попадает в аварию. Когда же он приходит в себя, то понимает что вокруг уже не тот мир, к которому он привык. Теперь ему вместе с водителем придется бороться за свою жизнь. И отыскать путь домой. Но вернуться ли они?»

“ Эту книгу я хочу посвятить моим друзьям Семипядному Александру и Короткевичу Александру. А так же моей маме, которая вдохновила меня на написание этой книги.”

Была глубокая осень. Иногда погода могла порадовать относительно теплыми деньками, но их было настолько мало, что постепенно начинаешь привыкать к серым и унылым краскам. В такие дни и настроение меняется, всё валится из рук. А вместо того, чтобы идти на работу, хочется поглубже спрятаться под одеяло и, выключив будильник, заснуть приятным сном о теплом лете.

Вот и сейчас я бы отдал все, чтобы оказаться в постели, нежели в маршрутке, которая везла меня домой. На землю постепенно опускались сумерки, небо быстро темнело, как это бывает в эту пору, и казалось, что вместо мелкой мороси вот-вот начнется настоящий дождь. В салоне негромко играло радио, и за это я поставил плюс водителю. За окном был мокрый вечер, и до дома было ещё далеко, поэтому можно было даже подремать, а негромкая музыка совсем не мешала этому.

Вообще водитель этой маршрутки оказался весьма разговорчивым человеком. За его креслом уместились две пенсионерки и стали обсуждать некоторые проблемы, происходящие в стране. Вскоре к их диалогу присоединился и водитель. Вначале я прислушивался к этой теме, но скоро мне стало неинтересно, поэтому я отвернулся к окну и, спрятав руки в карманы куртки, стал думать о своём.

Я возвращался из Рогачева из рабочей командировки. Мне было известно, что такие поездки утомляют. Как ни странно, я предпочел поезду маршрутку. Просто терпеть не могу поезда, этот стук колес, к тому же если взять плацкарт, обязательно твоими соседями будут либо ворчливый пенсионер, либо мамаша с орущим ребенком, даже не знаю что сложнее. И, наверно, больше всего мне не нравится запах самого поезда. Поэтому я выбрал машину, где сейчас и сижу на мягком удобном кресле. Можно сказать, мне повезло, поскольку место рядом со мной пустовало, и я мог спокойно вытянуть ноги и даже кое–как разлечься на своем временном ложе. Попадающие своим ярким светом в окно уличные фонари заставляли глаза щуриться, поэтому я просто их прикрыл. Бывало, маршрутка останавливалась, и пассажиры выходили на своих остановках. В это время над лобовым стеклом включался тусклый фонарь, помогающий пассажирам не упасть с узкой ступеньки. Мирное гудение мотора начало действовать на меня как колыбельная большого доброго кота, и я сам не заметил, как погрузился в сон. Наверное, мне даже что-то снилось, но это было череда каких-то картинок и в них совсем не было смысла. Как вдруг меня всем телом, мощным толчком бросило на сиденье, что было передо мной, сразу же по телу пронеслась острая боль, и я потерял сознание.

Сначала я почувствовал холод, который проник в мое тело благодаря промокшей одежде. Я ощутил лицом твердость и сырость земли, на которой лежал. Во рту пересохло, и он был полон дорожной пыли. Тут же подул слабый ветерок, но и его было достаточно, чтобы по спине пробежали мурашки от холода. Потом пришла боль, ныла правая рука от плеча до локтя и саднило колени. Я прислушался к своему телу, пытаясь отбросить боль и проверить, нет ли более серьезных повреждений. Осторожно пошевелил руками и ногами, головой. К счастью, с этим все было в порядке. Тогда я собрался с силами и попытался перевернуться. Боль, о которой слегка забыл, снова вернулась, но она была ничтожна перед мыслью, что у меня ничего не сломано и я остался жив. Со стоном, я перевернулся на бок и открыл глаза. По-прежнему была ночь, кажется, я лежал на дороге. Видимость была плохая. Дождь закончился, оставив после себя влагу. Кроме дороги я разглядел деревья и кусты. Было понятно, что я за городом. Я поискал глазами маршрутку, что везла меня домой, но ее не было видно. Тогда я перекатился на другой бок и сразу же увидел ее. Машина лежала на боку в десяти метрах от меня и догорала.

«Неужели я остался один?» — мелькнуло у меня в голове. Собрав последние силы, я подогнул ноги и попытался стать на колени, они тут же отозвались болью, я и забыл, что они пострадали. Спустя несколько минут я все же встал на ноги, и сразу чуть было не упал, голова закружилась, я в панике стал размахивать руками, пытаясь найти опору, но все же удержал равновесие. Постояв пару минут и утерев мокрое лицо рукавом куртки, я медленно, стараясь не делать резких движений, пошел к машине в надежде что-то отыскать. Но здравый смысл подсказывал мне, что поиски не принесут результата. Подойдя ближе к салону, я сильнее ощутил запах гари. Некогда красивый «Мерседес» лежал на боку, задрав к ночному небу пару своих колес. Окна зияли большими пустыми глазницами, то и дело из них вырывались языки пламени и валил густой дым. К тому же задняя часть автобуса была разворочена и сильно помята, словно он был бумажный. Наверное, взорвался бензобак. Я обошел автобус спереди. От лобового стекла ничего не осталось. Люди, что были в салоне, погибли, в этом не было сомнения. На меня дохнуло жаром. Прикрыв лицо рукой, я заметил, что водителя на месте не оказалось. В моей душе затеплилась надежда, и я стал оглядываться, мечтая найти его поблизости. Бросив попытки отыскать его рядом с машиной, я побрел вперед и скоро увидел мужчину, он лежал на животе и не двигался. Внутри сразу возникло два противоречивых чувства. Я был безумно рад, что всё же нашел кого-то, но, с другой стороны, боялся обнаружить его мертвым. Я поспешил к человеку, забыв про боль и холод, присел рядом и первым делом, отдернув воротник его куртки, проверил пульс. Под горячей кожей отчетливо пульсировала кровь по венам. От сердца отлегло, он был жив, хотя голова была в крови. Я не стал его переворачивать, поскольку не знал повреждений, боялся по неосторожности причинить ему вред.

— Ты слышишь меня? — спросил я первое, что пришло на ум, поскольку в такой ситуации оказался впервые.

Ответом на мой вопрос было молчание, но через пару мгновений он стал стонать.

— Как же хорошо, что ты очнулся. Двигаться можешь?

Водитель вытянул окровавленную руку из–под живота, и, опираясь на неё, попытался приподняться, но с первого раза это у него не вышло.

— Не спеши, может, ты что-то сломал, — я волновался и не зная, как ему помочь.

Он набрался сил и со стоном перевернулся на бок. Вид у него был плохой, кожаная куртка была порвана, лоб, подбородок украшали порезы, а на щеке, обращенной ко мне, была кровоточащая рана.

— Ты кто? — прохрипел он, и сморщился от боли, когда начал кашлять.

— Пассажир.

Догоравшие передние сиденья в бывшей маршрутке озаряли его лицо, было видно, как ему больно, но он опёрся на руки и сел. Все лицо у водителя было припухшим, в кровавых разводах. На лбу, под левым глазом и на подбородке кровоподтеки, синяк на шее, через всю щеку проходит бурая полоска уже подсохшей и потемневшей крови.

— Помоги мне встать, — он протянул руку. Я подвинулся, позволив ему перекинуть руку через плечо. Сам же обхватил его за талию и начал медленно поднимать.

— А, черт,- застонал он, но встал, — как же больно.

Он повернул голову в сторону сгоравшего автомобиля и с сожалением вздохнул. Я же растерянно похлопал себя по карманам и с разочарованием отметил, что телефона там нет. Я посмотрел в сторону затухающего пожара, который и забрал все мои вещи. Тут и вспомнил, что перед тем, как задремать, переложил телефон в сумку.

— Жалко машинку, я её любил. — Он вздохнул ещё раз и посмотрел на меня. — Как ты выбрался?

— Мне бы и самому хотелось узнать, что случилось на дороге, — я почесал нос и скривился от того, что потревожил подсохшую царапину.

— Давай присядем где-нибудь.

Держась друг за друга, мы направились к сломанному дереву, что лежало недалеко от дороги. К тому же затухающее пламя неплохо озаряло это место, и когда кто-то увидит аварию, обязательно остановится, а мы будем рядом. Доковыляв до обочины, я помог присесть водителю на толстый ствол дерева. Сам же остался стоять рядом не решаясь сесть на влажное дерево.

— На дороге я увидел человека. Он появился внезапно. Уйти от столкновения я не мог, но все равно крутанул руль вправо, машину занесло и бросило в сторону, а потом… — Он замолчал, как будто разыскивая в памяти ответы, — я не помню.

— Телефон есть? — я посмотрел на водителя, а потом перевел взгляд на догоравший автомобиль.

— Нет, он был на передней панели.

— Ты знаешь, где мы находимся?

Он медленно кивнул:

— Помню, как проехали Меркуловичи, но где мы сейчас, не знаю, — он согнул руку и достал из кармана мятую пачку сигарет и зажигалку. Дрожащими руками открыл её, вынул сигарету, которая тут же вымазалась в крови и, сунув в рот, подкурил.

— Как это понять? — я удивленно приподнял брови.

— Я по этому маршруту езжу каждый день, и не первый год, поэтому уже наизусть выучил местность. Но такого что-то не припоминаю.

Оглянувшись по сторонам, я ничего особенного в пейзаже не заметил, хотя только сейчас обратил внимание на дорогу. Это была совсем не та, по которой мы должны были ехать. Я заметил, что асфальт был сильно деформированным, и кое-где в нем даже проросла трава. Создавалось впечатление, что по нему уже давно никто не передвигался. Напротив нас, по другую сторону дороги, раскинулось поле, а за нами, наверное, был какой-то водоем. Я ощутил соответствующий запах, а также холод, который исходил от низины.

— Значит, выжили только мы? — я тоже присел на ствол дерева, спрятав руки в карманы. Холод постепенно давал о себе знать. Адреналин уже не грел тело.

— На самом деле другим повезло больше. В салоне оставался только ты. Остальные вышли раньше.

— Ну, хотя бы одна хорошая новость, — сказал я, а потом добавил, — Ты можешь идти?

— Думаю да, хотя ребра болят. Я вообще поражаюсь, как остался жив, — он пожал плечами.

— Может быть, тогда нам нужно пойти по дороге? Дойдем до деревни, а оттуда вызовем медиков, — предложил я, понимая, что это единственно правильное решение.

— Дельная мысль, только вот куда мы выйдем, я не знаю, — он бросил окурок в сырую траву и посмотрел по сторонам.

— Мы ничего не узнаем, если останемся здесь. А так есть шанс скорее попасть домой.

— Ладно, пошли. Только помоги мне встать.

Он протянул мне руку. Перебросив её через плечо, я помог водителю встать.

Медленно мы вышли на дорогу и пошли на запад — по нашим догадкам, в этой стороне должен быть город, куда мы ехали. Сырая одежда напоминала о себе после несильных порывов ветра. Одни деревья сменялись другими, поле, которое недавно увиделось мне, осталось позади, как и сгоревшая машина, что становилась все меньше и меньше. Мы долго шли молча, каждый думал о своём. И все же я нарушил молчание, чтобы разрядить обстановку.

— А как тебя зовут?

— Толя, — он протянул правую руку, я знал, что больше пострадала левая ладонь…

— А меня Саша, — я пожал его руку, — теперь будем знакомы.

Небо озаряли тысячи звезд, почти полная луна одиноко висела на своем месте, поэтому передвигаться можно было легко, особо не боясь зацепиться за корни деревьев, которые иногда выходили на поверхность дороги, ломая асфальт.

— Если мне не изменяет память, через километр мы должны прийти к посёлку Дербичи.

— Значит, осталось совсем немного, — у меня даже настроение поднялось. Стало теплее на душе, и даже боль в теле казалось не такой ноющей. Выбиваясь из последних сил, мы продолжили путь. Я начал замечать, что за все время, что мы шли, на нашем пути не попалась ни одна машина, и я не увидел и намека на какой-либо свет от фонаря. Мысли в голове всплывали разные, но предательский страх, проникший мне в душу, не собирался её покидать…

Прошло около двух часов, прежде чем я заметил вдали какое-то сооружение. Скорее всего, я увидел его боковым зрением. Казалось, развязка этой истории уже близка. Это меня и подгоняло, я даже слегка ускорился. Через несколько десятков метров перед нами появился первый дом. Чуть дальше виднелся еще один.

— Похоже, мы дошли, — у меня внутри все переворачивалось от радости.

— Не знаю, куда мы пришли, но на тот поселок, о котором я тебе говорил, это совсем не похоже. Что-то здесь слишком тихо, — сказал Толя и прислонился к стволу дерева, что росло недалеко от дороги.

-Сейчас постучимся в какой-нибудь дом, и нам помогут. А тихо, потому что все спят, наверное. Кстати, который час? — спросил я у Толи, потому, что часы не носил, а телефон, как и все мои вещи, были сожжены.

Толя приподнял руку и сказал:

— Часы разбиты, хотя время показывают только 9 вечера, но я уверен, что уже намного больше.

Мы стояли посреди улицы, на которой расположилось несколько домов; вид у них был жутковатый. Может из–за того, что была ночь, или же от того, что в поселке не горело ни одного фонаря, стены домов казались черными, как будто они все были покрыты копотью. Только сейчас я заметил, что окна этих домов разбиты, и воображение само дорисовывало, что может скрываться за темными проемами. Из палисадников выглядывали ветки разросшихся кустов, а возле дома сорняков было столько, что создавалось впечатление, что они росли сами по себе, и жителей совершенно не интересовали. Не было слышно ни единого звука, даже собаки не лаяли. Только ветер шумел в кронах больших деревьев.

— Мне кажется, здесь никого нет, — я начал понимать, что это еще не конец, а моя история только начинается.

— Думаю, ты прав. Мы должны найти дом, где можно переночевать, поесть и как-то обработать раны, — по его голосу можно было судить, что он не удивлен открывшейся картиной.

— Тогда в твоем распоряжении любой дом, — вспылил я, все мои планы быстро добраться до дома рушились, словно карточный домик.

— Без паники. Я обещаю, что домой мы попадем, только не сейчас.

— Извини, — я слегка остыл и понял, что Толя так же расстроился, только не показал этого. — Может, тогда выберем этот дом, он ближе всего. Да и не хочется мне заглядывать в другие, — я показал на домик, который был недалеко от нас. Хотя он особо ничем не отличался от других домов, такой же черный, и своим молчанием он вызывал разные чувства.

— Хорошо, давай посмотрим, что там есть, — Толя выбрался из–под дерева, отодвинув голые ветки рукой, и на него тот час же обрушился маленький дождик. Он тихо выругался.

Из земли выступал деревянный столб, и на нем повисла низкая калитка. Я первым вошел во двор. Кое-где забор уцелел, а некоторые кусты уже проросли через него и отбрасывали причудливо-страшные тени. Я медленно брел по направлению к дому. Страх начинал давать о себе знать, поскольку на вид пустой двор мог таить в себе многие опасности. Перед моим взором предстало крыльцо, простые деревянные ступени, которые, учитывая запустение кругом, могли запросто рухнуть под моими ногами. По бокам располагались перила, но сейчас использовать их по назначению мне не хотелось. Я уже был готов сделать шаг, чтобы ступить на мокрое крыльцо, но Толя придержал меня за плечо.

— Подожди, — он стоял рядом со мной и в руке держал черенок от лопаты, — еще успеешь посмотреть, что там.

Толя поднял черенок до уровня дверной ручки и слегка толкнул её. Она охотно отворилась. Послышался хруст, и верхняя петля со скрипом отлетела от косяка вместе с несколькими длинными щепками. Дверь накренилась и рухнула на пол, подняв тучу пыли. Это прозвучало настолько громко, что, скорее всего, все, кто здесь мог быть, узнали о нашем присутствии.

Я вспомнил, что еще в салоне сунул во внутренний карман моей куртки небольшую связку ключей, к которой был прикреплен брелок со встроенным маленьким фонариком.

Я достал из кармана ключи, которые слегка брякнули в тишине, отстегнул металлический брелок, своей формой напоминающий плоский кусок яблока, и шагнул внутрь, освещая свой путь маленьким лучиком света. Толку от него было мало, луч не озарял всю комнату, а только максимум на два метра от себя. Лучше что-то, чем ничего. Первой комнатой, скорее всего, был коридор. Несколько сломанных стульев в углу, свисающий с потолка на витом проводе пустой цоколь, а на стене я обнаружил единственную вешалку, на которой висела какая-то вещь, возможно, в прошлом бывшая одеждой. Долго не задерживаясь, я побрел дальше, а Толя за мной. Окинув взглядом стены, насколько позволял нам свет, мы вошли в следующую комнату, внимательно глядя себе под ноги. Похоже, перед нами была кухня, это можно было понять по большой печи посреди комнаты. В два разбитых окна пробивался лунный свет, помогая мне лучше разглядеть обстановку. Из мебели одиноко стоял обеденный стол, а на полу валялись куски битого стекла, обрывки обоев и прочий мусор. И, конечно, запах. Запах сырости, гнили и чего-то еще, но как я ни шарил в памяти, не смог понять, чему он принадлежал. Из кухни вели три двери, но ни одна мне не открылась. Это были межкомнатные двери, было видно, что когда-то их покрасили, но теперь краска висела лохмотьями на деревянной поверхности. Посветив внимательнее, я не обнаружил какого-то запирающего устройства, скорее всего, их закрыли изнутри. От таких открытий в голове возникло множество вопросов.

— Они закрыты, и мне кажется — изнутри, — озвучил я свою догадку, проведя рукой по дереву, от чего хлопья краски осыпались на пол.

— Думаю, открывать мы их не будем. Если их закрыли, значит, на то была причина.

Оставив двери в покое, я продолжил свой путь, неспеша передвигаясь по полу. Подсвечивая себе под ноги, чтобы меньше наступать на битое стекло, я все же не сразу заметил большую дыру в полу, поэтому чуть было не упал в нее. Толя вовремя придержал меня. Кажется, это был вход в погреб, который располагался под домом. Я присел недалеко от входа и посветил вниз. Как это часто бывает, в подвал вела массивная и на вид прочная лестница, выложенная из красного кирпича.

— Похоже, я нашел подвал.

— Отлично, может, отыщем, что можно съесть. Это нам не помешало бы, — казалось, он даже улыбнулся.

Переложив фонарь в другую руку, я направил луч по полу возле входа, и меня что-то кольнуло, как будто я увидел нечто важное, но не придал этому значения. Вернув свет к началу входа и внимательнее приглядевшись, я заметил на полу глубокие бороздки. Приблизив фонарь ближе, я провел рукой по деревянному полу. Создавалось впечатление, что эти отметины могли оставить чьи-то большие когти Я посветил на все края деревянного входа, там так же отчетливо были видны эти царапины.

— Ты это видишь? — пальцами правой руки я тронул эти бороздки, они были довольно глубокими, какая же сила была у существа, что их оставило?

— Да. Только не пойму, кто это сделал и зачем.

— Обычно в таких подвалах должна быть крышка, — я снова встал и посветил по сторонам. Недалеко от окна я заметил что-то темное, хотя свет, что пробивался из пустых оконных проемов, теперь мешал разглядеть предмет. Однако я понял, что там лежит. Когда мы подошли ближе, луч осветил мою находку. Это была массивная крышка. Или, проще сказать, то, что от неё осталось. Я взял её в руки. В центре зияла большая дыра. Как будто кто-то очень хотел открыть вход в подвал и решил это сделать весьма оригинальным способом. Массивная деревянная крышка была разорвана, как будто она была сделана из бумаги. Снизу к ней были прикреплены четыре довольно толстые петли, которые также потеряли свою былую форму и сейчас напоминали забавные загогулины.

— Как-то мне тут не нравится, — на моём лице появилась растерянность.

— Не хочу показаться трусом, но мне кажется, лучше уж остаться здесь, чем идти обратно на улицу, — выдал Толя.

— Ты не трус, ты просто здраво мыслишь. Думаю, кто бы ни сделал эту дыру, его здесь уже нет.

Мне хотелось верить в то, что я сказал, потому что понимал, что легко могу заблуждаться. Выбрав этот дом, я мог, не осознавая того, привести нас в общую могилу. И все же, мне очень хотелось отыскать что-то съедобное в подвале. Бесшумно я положил крышку обратно на пол и вернулся к подвалу.

Встав на первую ступеньку, я начал спускаться вниз, не забывая светить себе под ноги. Чем ниже я спускался, тем сильнее ощущался неприятный запах. Посветив по сторонам, я увидел несколько деревянных полок, на которых расположились банки с консервацией. Часть банок лопнули, и их содержимое разлилось по полкам, разлагаясь и воняя. Подойдя ближе, я посветил на одну из полок, и среди куч стекла и гнили увидел одиноко стоящую банку, а в ней закатанные огурцы, на вид ещё годные для употребления. Внизу располагалось крупное отделение, скорее всего, бывшие хозяева там хранили картофель. Он и сейчас там лежал, потеряв свою былую привлекательность.

 — Есть что-нибудь? — негромко спросил меня Толя.

 — Да, здесь соленые огурцы, только вот не знаю, можно ли их есть, — засомневался я.

 — Поднимай наверх, там разберемся, — с готовностью отозвался Толя. Он уже сидел на корточках возле входа в подвал.

Я взялся за банку, пальцами чувствуя конденсат на ней. Стараясь не прикасаться к битому стеклу, я приподнял банку на полке и вытащил ее к себе. Уже собирался уходить, когда краем глаза приметил ещё одну дверь. Поставив банку на ступеньки, я подошел поближе, и, отыскав ручку, потянул на себя. Она свободно раскрылась. С другой стороны двери был массивный засов, который к тому же был залеплен паутиной. За дверью находился туннель, который, как мне показалось, уходил далеко, так как из него тянуло холодом. Легкий сквозняк колебал нити паутины. Я решил оставить на потом исследование этого странного туннеля, а пока стоило заняться огурчиками. Я снова поднял банку, и направился к выходу. Неожиданно в полной тишине услышал вибрацию земли, а потом топот ног. Он донесся с улицы.

— Ты слышал? — шепнул я Толе.

— Да,- коротко ответил он, а следом добавил, — похоже, хозяева возвращаются домой.

Я обернулся, обследуя погреб, и приметил маленькое отверстие в стене, которое предназначалось также и для вентиляции, оно было забрано сеткой. Я надавил на кнопку своего маленького фонаря, отключая его. Тихо, не делая лишнего шума, чтобы не выдать нашего присутствия в доме, я подкрался к этому окошечку и глянул наружу. Хотя и была ночь, но яркая луна на небе помогла мне рассмотреть происходящее во дворе. Сначала ничего особенного я не увидел, мешала трава. Двор был таким же, каким он предстал перед нами сначала. Но вскоре со стороны калитки к дому начали перемещаться несколько теней. Когда тени подступили ближе, я смог их рассмотреть. Похоже, это были люди, они не спеша подбирались к дому. На миг я даже обрадовался, что помощь пришла так скоро. Неожиданно тела согнулись к земле, некоторые как будто упали. Я не сразу понял, что происходит, потому что в реальности такого еще не наблюдал. Теперь это были огромные звери, похожие на волков, хотя и волками их назвать было трудно. Неожиданно перед самым окном остановились две мощные лапы, на них я заметил когти, по длине их можно было сравнить с моими пальцами. К земле опустилась морда этого существа, огромная пасть приблизилась к отверстию и втянула в себя воздух.

Я все понял. В ту же секунду оно издало жуткий вопль, и я закричал.

— Толя, быстро в подвал, — сам я рванул к двери, которую увидел совсем недавно, по пути выбросил банку подальше к стене. Она разбилась, и подвал стало окутывать терпким ароматом маринованных огурцов. Толе хватило пары секунд, чтобы оказаться рядом. Раскрыв дверь, я затолкнул его в тоннель, забрался сам и захлопнул ее. Сразу же в тоннеле загорелся неяркий свет. Дикий топот пронесся сверху, в дом вбежало как минимум с десяток этих тварей, они выли, не понимая, откуда идет запах пока ещё живых людей. Совладав с дверью, я задвинул массивный засов в пазы, и мысленно поблагодарил тех людей, которые создали эту дверь. В то же мгновение в неё несколько раз сильно ударили, а потом еще один раз. Я начал бояться, что дверь не сможет выдержать такого натиска. Следом раздался жуткий звук, они принялись царапать дверь, пытаясь проделать такую же дыру, как и в крышке, что лежала возле окна. Толя тронул меня за плечо, от чего я вздрогнул.

— Что это такое? — в его вопросе слышались нотки страха.

— Я не знаю, но будь рядом, я не хочу остаться здесь один, — включив фонарик, я повел им из стороны в сторону. — Пошли, — приняв решение, я шагнул вперед.

Мы попали в узкий коридор, по стенам которого тянулись кабели и собранные в пучки разноцветные провода. Потолок земляной, кое-где с него капала вода, на бетонном полу собирались лужицы. По стене тянулся ряд тусклых горящих круглых ламп.

— Кто это был? — мы шли, наверное, уже минут десять, и шум постепенно начал стихать.

— Я не знаю, но мне кажется это…

— Кто? — перебил меня Толя.

— Не знаю, сможешь ли ты мне поверить, мне кажется, это оборотни…

— Что за бред,- он даже усмехнулся,- их не бывает.

— По-другому я не могу тебе объяснить, как люди, что пришли к дому, стали зверями.

— Что это за чертово место?

Я боялся, что дверь может не выдержать натиска этих существ, поэтому старался идти быстро, как будто знал, что впереди нас ждет спасение. Я хотел в это верить. Мы шли уже долго — звуки ударов давно смолкли. Шаги звучали приглушенно, эха не было. Кабели иногда разветвлялись, от них уходили новые провода и прятались в стенах. Коридор, проложенный с небольшим уклоном вниз, несколько раз поворачивал.

Я не понимал, что это за туннель и куда он ведет. По моим меркам мы гуляли по нему уже пару часов, а картина почти не менялась. Эмоции постепенно улеглись, и я немного успокоился. Начало появляться ощущение, что звери находятся в другой жизни, а я просто прогуливаюсь по тоннелю. Клаустрофобией я не страдал, но все равно эта прогулка давила на психику. Хотелось скорее выбраться наружу.

Впереди в луче фонаря показалась ещё одна дверь. Подойдя поближе, я увидел, что она также сделана из толстого дерева и к тому же была открыта.

— Ну что, пойдем туда? — спросил я у Толи.

— Других же вариантов нет, — буркнул он.

Эта дверь была копией той, что осталась у нас за спиной. Одно отличие все же я заметил — с задвижкой не успели поработать пауки. За ней оказался такой же туннель, с такими же проводами и небольшими лужицами на полу. Интересно, а мы выйдем из этих туннелей? Назад дороги нет, это точно, к бабке не ходи. Впереди…. А что впереди, нам предстояло узнать. Но мне очень не хотелось умереть, заблудившись под землей.

Не знаю, сколько прошло времени, когда мы снова подошли к двери. По моим подсчетам, не меньше двух часов. Вздохнув напоследок, и помолившись всем Богам которых знал, я шагнул внутрь, Толя за мной. Как только мы оказались внутри, над потолком вспыхнул яркий свет. Больно резануло по глазам, отчего я прикрыл их руками. Как только зрение привыкло к свету, я смог осмотреть помещение. В нем было пусто и оно напоминало подземный гараж или цокольный этаж какого-то предприятия. Высоко под потолком горели несколько рядов ламп дневного света, стены были выкрашены в темно-зеленый цвет, хотя кое-где краска уже успела облупиться. Я повернулся к двери. На ней также имелся массивный металлический засов, которым я не пренебрёг воспользоваться.

— Куда это мы попали? — задал вопрос Толя, и его голос эхом отскочил от пустых стен.

— Я не знаю, — отключив теперь уже совсем ненужный фонарик, я вернул его в карман брюк.

— Тебе не кажется странным, что эти двери были открыты?

— Ты о чем?

— Ну как же. Если эти двери закрываются изнутри, а там, — он указал рукой мне за спину, — эти твари. Ни логично было бы подумать, что здесь должно быть безопаснее? Но те, кто здесь был до нас, почему-то ушли отсюда.

— Толя, — я повернулся к нему лицом и взглянул в его глаза, — я не знаю, где мы, и что происходит. Но ты прав. Что-то здесь не так. А пока что эти двери спасли нам жизни. И сейчас мы должны понять, что это такое.

— Ерунда какая-то, — проворчал он.

Я направился вглубь этого помещения. На полу пыль, крошки битого кирпича и мелкие осколки стекла. Каждый мой шаг в полной тишине раздавался, словно выстрел. Толя задержался у закрытой двери и, спустя пару мгновений, догнал меня. Помещение было не таким пустым, как мне показалось на первый взгляд. В отдельных местах у стены были разбросаны старые автомобильные покрышки и клочки бумаги, какие-то картонные и деревянные ящики. Пара опор, на которые крепился потолок, были частично разрушены, бетон обломками лежал рядом. Коридор закончился большими воротами, наглухо запертыми. Однако в паре метров от них зияло большое отверстие. Туда вполне мог пробраться человек.

— Думаю, нам стоит узнать, что там, — сказал я как будто сам себе, и, подойдя к отверстию, заглянул в него. Там оказался такой же коридор, только размерами поменьше. Дыра в стене располагалась в метре от пола. Её края окружали куски арматуры, выступающие со всех сторон. Я аккуратно пролез в этот проем и оказался в другом помещении.

Картина здесь была привлекательнее. Парочка сгоревших машин расположилась на пути, стены почернели от копоти, кое-где на них виднелись следы от пуль, а в конце стены большая потолочная плита обрушилась одним концом и, похоже, открыла нам путь на поверхность. И что больше всего меня радовало, на поверхности наступило утро.

— Что же тут случилось? — из отверстия возник Толя и был изумлен увиденной картиной.

— Смотри, — я указал на стену с отметинами от пуль. — Здесь стреляли. Идем, кажется там должен быть выход.

Под ногами хрустело битое стекло и куски кирпича. Дойдя до плиты и убедившись, что она выдержит нас и не рухнет под ногами, я стал подниматься по ней наверх, и оказался в маленьком магазине. Об этом можно было судить по небольшим холодильным камерам, которые сейчас лежали на «спине», и прочим стеллажам, которые были прикручены к стене, поэтому остались более-менее невредимы. Большая входная дверь мертвым грузом лежала на земле. Через этот проход мы выбрались на улицу. Моему взору предстало несколько типичных пятиэтажек, стоящих поблизости друг от друга. Но они были мертвы. Пустые окна квартир одиноко смотрели своими глазами куда-то вдаль. Одна из построек была полуразрушена, земля была щедро усеяна обломками бетонных плит, стекла и прочего мусора. Из земли торчали разломанные стволы деревьев. Покосившиеся качели, ржавая горка, песочница, ряд вкопанных в землю самосвальных покрышек, маленькая карусель, развалившиеся лавочки — всё это давно пребывало в запустении и напрочь заросло кустарником. И только легкий ветерок, казалось, качал цепи, которые когда-то были качелями.

— Боже, тут была война? — Толя стоял рядом и не мог поверить в то, что видит.

Я прошел прямо, петляя между валунами и сломанными деревьями. Посмотрел по сторонам, не забыв то здание, откуда мы вышли. Похоже, выход открыл нам магазин. Многое было разрушено, сожжено и, скорее всего, разграблено. Если только здесь были люди.

— Я думаю, можно поискать еду в тех квартирах, а может даже найдем лекарства, они нам не помешают, — от этой суеты я совершенно забыл о наших травмах. — Если отыщем в этом хаосе бинты, можно будет перевязать раны, да и обработать их тоже не помешает.

— Ты прав, — согласился со мной Толя, который все еще пребывал в замешательстве.

С этими словами я устремился в сторону ближайшей пятиэтажки, которая выделялась из общего числа тем, что в отдельных окнах сохранились стекла. Я внимательнее вгляделся в окна, вспоминая допустимые планировки квартир, и понял, что на третьем этаже в одной из квартир на кухне и в зале окна были в порядке.

— Давай поднимемся на третий этаж. Видишь, там окна целые, если что, там можно отдохнуть.

Дверь в подъезд отсутствовала, но проём был отчасти засыпан битым кирпичом и сухой листвой. Мне нужно было лишь переступить через проём дверей подъезда и попасть в пустой дом. Хотя, что он прячет, я мог только предполагать

— Давай я пойду первым, — предложил Толя и, не дождавшись моего ответа, перешагнул преграду.

Я пошел следом за ним. На первый этаж вела небольшая лестница. Очутившись там, мы обнаружили четыре входа в квартиры, двери в которые едва уцелели. За ними виднелись разруха и беспорядок. Тишина, царившая вокруг, давила; казалось, никого, кроме нас, в этом городе не было.

Вдруг впереди, со стороны ближайшей квартиры, раздались шорох и звон. Кто-то задел осколки битого стекла. Из квартиры доносились шаркающие звуки, как будто там кто-то волочил ноги и цеплял ими весь подножный мусор.

— Там кто-то есть, — шепотом сказал я, когда Толя вознамерился подняться выше по лестнице. Аккуратно ступая по полу, стараясь не производить шума, я подошел к дверному проёму. Скорее всего, это была типичная двухкомнатная квартира простой планировки. Стоя в прихожей, я окинул комнату беглым взглядом. Мрачная обстановка покинутого в спешке жилья. Первым шел коридор, и из него вели три выхода: на кухню, в зал и в комнату. Большая часть истлевших вещей, покрытых слоем грязи и пыли, была раскидана на полу небольшой комнаты. Умом я понимал, что совершаю ошибку. Нельзя вот так, поддавшись мимолетному глупому желанию, отправляться туда, где, по всей видимости, ничего хорошего тебя не ждет. Но, не смотря на реальную угрозу, я продолжал путь. Шуршание повторилось. Оно отвлекло меня от мыслей и вернуло в реальность. Оглядевшись вокруг в поисках защиты я увидел кусок стальной трубы, что лежал на полу рядом с плинтусом. Я быстро поднял его и стиснул в правой руке. Неторопливо продвигаясь вглубь квартиры, я прошел мимо кухни и заглянул в зал, который, как ни странно, оказался пуст. В окне ещё торчали немалые куски разбитого стекла, в кухне же ветром давно унесло сгнившие деревянные створки. Когда я добрался до последней комнаты, то обнаружил дверь. Среди всего этого хаоса она выглядела не такой трухлявой и была немного приоткрыта. Подняв трубу до уровня дверной ручки, я толкнул дверь, одновременно отступая на пару шагов назад. Она нехотя открылась, и в комнате я увидел человека. Он стоял ко мне спиной, а дневной свет, пробивающийся из грязного окна, хорошо его освещал. Он был полуобнажен, в каких-то обносках, которые когда-то были штанами. Во многих местах спину и плечи покрывали рубцы от закрывшихся ран. Он стоял босиком на полу, покрытом битым стеклом, но, похоже, это его не заботило.

Внезапно существо повернулось ко мне, и я отчётливо увидел его морду. Она смахивала на отбивную, кровь на которой давно засохла, верхняя губа отсутствовала и обнажала жуткие зубы. Зрелище было страшное. Но глаза… Они оставались человеческими. Похоже, серыми. Он смотрел на меня таким взглядом, словно просил о помощи.

— Уходи, — эта простая фраза прозвучала в моей голове, и мне почему-то сразу стало понятно, кто её сказал. Теперь человек повернулся ко мне всем телом и начал принюхиваться, — Уходи, — я снова услышал эту фразу, и понял, что мне грозит опасность. Особого приглашения мне не требовалось, поэтому я начал медленно отступать назад, не теряя из виду этого человека. Как только я вышел обратно в коридор, то попытался броситься наружу из квартиры, но тут же был атакован сзади. Я почувствовал сильный толчок в спину и благодаря ему вылетел из квартиры. Лестничные перила подарили мне металлический поцелуй в плечо, отчего я упал на спину. Краем глаза я заметил торчащий из перил длинный прут. А ведь я легко мог быть нанизан на него, словно кусок мяса на шампур. Тут же я увидел зверя, что в прыжке стремительно приближался ко мне. Единственное, что мне оставалось, это выставить перед собой стальную трубу. И это стало моим спасением. Казалось, время замедлилось, и все происходящее вместе с ним. Огромная тварь, какая-то немыслимая смесь волка размером с быка, покрытая густой черной шерстью, с чудовищным оскалом летела на меня, а я пытался защититься от него небольшой трубой отопления. Наверно сегодня судьба была ко мне благосклонна. За секунду до смертельных объятий с этим существом я успел откатиться, а труба, которая уперлась в углубление пола, мгновенно вошла в его жуткую пасть. Раздался страшный хруст. Из пасти полилась кровь, зверь выл и тряс головой, пытаясь выбросить трубу, которая застряла в его глотке и не собиралась так легко выходить. Я был в метре от зверя. Из–за страха я как будто прирос к этому месту. Тут подоспел Толя. В руках у него был кусок кирпичной кладки, состоящий из нескольких кирпичей и цемента. Его он и обрушил на голову зверю. Раздался хруст костей, и зверь, как подкошенный, упал на пол. Камень раскололся о трубу, которая вышла из его головы. Еще несколько мгновений зверь дергался, а потом затих. Я посмотрел на Толю, и поблагодарил Бога, если он есть, за спасение моей жизни.

— Ты как? — Толя обошел зверя и протянул мне руку.

— Спасибо. Чуть было не стал шашлыком — Я покосился на металлический прут, который сейчас немного раскачивался. Видимо, кто-то из нас его зацепил. Я попытался встать. Болели плечо и спина. Майка сзади начала промокать, наверное, зверь все же меня достал.

Неожиданно зверь начал шевелиться, или же это были последние конвульсии.

— Уходим, — Толя потянул меня за собой на выход. Мы успели выбежать на улицу, и буквально лицом к лицу столкнулись с несколькими людьми. Они были в черной военной одежде, и мне показалось, что это были бойцы ОМОНа. Автоматы были в боевой готовности и направлены в нашу сторону. Не успела эта мысль хорошенько зацепиться в моей голове, как я тут же почувствовал слабый удар в бедро. Я успел заметить маленький дротик в ноге. Мгновенно день стал ночью, и я отрубился.

В голове медленно нарастал гул, я не мог понять, из чего он состоит, казалось, словно много людей одновременно начали о чем-то говорить, а мне на голову положили подушку. Постепенно гул становился все четче, и возникало ощущение, что я мог различать некоторые слова, только смысла в них я не находил.

Неожиданно мое тело дернулось, что и вернуло меня в реальность. Открыв глаза, первое, что я увидел, были лампы дневного света, которые тускло светили под потолком. Под спиной я ощутил мягкость кровати, да и присутствующий в воздухе какой-то медицинский запах подсказывал мне, что я могу находиться в палате медучреждения. Я протянул руку, чтобы проверить свое правое плечо, ведь именно им я с размаху врезался в лестничные перила. Пальцы нащупали бинты; приподняв голову, я обнаружил, что лежу пол легким одеялом. Я откинул одеяло и сел на кровати, свесив ноги вниз. На мне осталось только нижнее белье, живот был перебинтован. Тут же вспомнился толчок в спину от того существа. Я осмотрелся и рядом с кроватью обнаружил простенький стул, на нем стопкой лежала одежда. Подойдя к нему, я взял первую попавшуюся вещь. В целом одежда была не новой, но чистой и сухой. Своих вещей я не нашел. Да и, скорее всего, куртка пришла в негодность. Медленно я натянул на себя темную майку, которая подошла мне по размеру. Здесь же нашлись черные брюки и свитер, похожие на облачение тех людей, которые в нас стреляли. Одеваясь, я заметил с другой стороны кровати небольшую тумбочку. На ней лежали предметы, которые были в моей куртке. Бумажник, связка ключей, маленький брелок, что нас выручил, очки, у которых была сломана дужка и разбиты линзы. Повертев в руках очки, я вздохнул и вернул их обратно. Они мне нравились, сколько раз я собирался купить для них футляр.

Я подошел к окну. На нем была большая решетка, сваренная из толстой арматуры. Небо было пасмурным. Пейзаж за окном был ещё тот. Казалось, здесь действительно была война. Окно выходило на городской пейзаж. Сломанные деревья, покалеченные автомобили, где-то они стояли просто раскрыв дверцы, другие же были впечатаны в уличные столбы или стены ближайших зданий. Повсюду мусор, обломки бывших скамеек и осколки стекла, которые, видимо, падали из окон ближайших домов. Эта комната, скорее всего, располагалась на уровне 4 — 5 этажа, поэтому картина была хорошо видна. Некоторые здания были разрушены.

В это время дверь открылась и в палату вошел мужчина. Он так же был одет в черный камуфляж. На вид ему было не больше пятидесяти. Высокий, коротко стриженный, усы, бороду и виски заметно тронула седина. На ремне ничем не скрытая кобура с пистолетом.

— Хочу сразу принести наши извинения за не очень нетёплый прием. Но, сами понимаете, мы должны были в вас убедиться, — вместо приветствия начал он, навесив на лицо извиняющуюся улыбку.

— Это вы о дротиках со снотворным? — спросил я и вернулся к кровати, спину начало немного пощипывать и это доставляло неприятные ощущения.

— Да. Мы боялись, что вы одни из них. Поэтому пришлось прибегнуть к некоторым анализам, чтобы проверить, есть ли в вашей крови вирус. Меня зовут Василий Игнатов, я представляю нашу колонию выживших.

— Выживших…, — я попытался продолжить, но он поднял руку, требуя не перебивать.

— Первым делом, я хотел бы узнать, как вы попали сюда? — он оперся о стену и, скрестив руки на груди, дал понять, что слушает меня.

 — Я полагал, что могу здесь найти ответы, — я удобнее уселся на кровати, понимая, что разговор будет длинным.

— И всё же, — он посмотрел на меня изучающим взглядом, как будто я был неким интересным экземпляром. Что-то странное было в нем, но я не мог понять, что. Я молчал, не зная, с чего начать, к тому же я не знал, где Толя — в силу сложившихся обстоятельств доверять я мог только ему.

— Это оборотни? — я решил не сразу раскрывать свои карты и перевел разговор в другое русло, нужное мне.

— Не совсем, — он вздохнул, и на его лице появился некий оттенок грусти. — Хорошо, давайте я расскажу вам о нашем мире.

Человек поставил напротив кровати стул и сел на него.

— Ваш друг был более разговорчив, возможно, потому, что старше.

— С ним все в порядке?

— Да. Мы поместили вас в раздельные комнаты, чтобы провести кое-какие анализы, — он промолчал пару мгновений, как будто собирался с мыслями и продолжил, — Существо, которое вы встретили в том доме, было заражено Х — вирусом. Это произошло два года назад. Сначала были единичные случаи. Никто не придал этому значения. В нашей стране, в разных городах начали происходить странные убийства, они не попадали в рамки обычного криминала. Когда к ним присмотрелись, нашли много общего, но никто не мог понять, что стало причиной происходящего. Только потом стало ясно. Это был вирус, который поражал только человека. Распространялся он тактильно. И когда проникал в человека, последний начинал постепенно мутировать. Но это было сложно понять. Мы смогли выявить инкубационный период, он составлял всего 10 дней, после человек становился неким подобием волка.

— Я ничего такого не слышал. Как такое могло пройти незаметно, — я искренне удивился, — Конечно, весть о появление вируса могла вызвать панику среди населения, и, думаю, правительство сделало бы все, чтобы этого не допустить. Но убийства не прошли бы незамеченными.

— Это сложно понять, но, мне кажется, вы не осознаете, где находитесь.

— О чем вы?- я удивленно поднял брови. Хотя, если всмотреться в пейзаж за окном, наверное, и дурак понял бы, что здесь что-то не так.

— В вашем бумажнике я нашел автобусный билет, который вы получили…

— Вчера, — я перебил его, потому что боялся услышать то, о чем подсознательно начал догадываться.

— Как по-вашему, какой сейчас год?

— Что за глупые вопросы, там все написано, 2011, конечно.

— Это нас и удивило. Вы когда-нибудь слышали про многогранность миров?

— Конечно, я много читал об этом, но я не понимаю, к чему вы клоните.

— Именно в то время, когда в наш мир попал Х-вирус, ученые были готовы сделать масштабное открытие. Они смогли найти способ проникать в другие, параллельные миры. Ведь это давало много преимуществ. Это как разные страны, они могли бы сотрудничать и делиться знаниями. Но внезапно все прекратилось. Как стало потом известно, они действительно открыли проход в один из миров и снарядили туда группу ученых в сопровождении охраны. Но они пришли ни с чем. Оказалось, мир, в который они попали, больше не существовал в нашем привычном понимании. Там не обнаружилось живых существ.

Вторая экспедиция должна была пройти через три дня, пока же всех участников проверяли на побочные эффекты от перехода. Ничего не выявили, потому что не там искали. Они принесли с собой вирус, а после он начал передаваться через касания.

Через десять дней, когда он себя проявил, было слишком поздно.

— А что же касается меня…

— Мир, который открыли наши ученые, был полностью уничтожен. Значит, вы пришли к нам из третьего. Значит, где-то есть «окно». И его нужно закрыть.

— Все это выглядит…

— Неправдоподобно? Да, вас можно понять, но если вы сопоставите все факты, все встанет на свои места.

— Значит, Толя был прав, когда не узнал дорогу, — сказал я и посмотрел в окно, — И как вы хотите это сделать? — мне казалось, что это какой-то глупый розыгрыш, если бы только не повязка на моей спине.

— Таким же методом, как ученые закрыли погибший.

— А разве они уцелели? Ведь если вирус передается через касания, то они должны были первыми погибнуть.

— Вы правы, но одному все же удалось выжить, — он посмотрел на меня таким взором, что я все понял.

— Вы?

— Да, раз уж мы уничтожили свой мир, я бы хотел попробовать спасти ваш. Для этого мне нужно понять, где вы оставили вашу машину.

— А зачем спасать наш мир, еще вчера с ним все было в порядке.

— Вы попали в аварию, из–за того, что на дороге внезапно появился человек. Мы склонны полагать, что как раз через это окно в ваш мир проник мутант. Но он был убит. Если смог один, сможет и другой.

— И что дальше?

— Мы отправимся группой до этого места и попробуем найти «окно».

— А что будет с нами?

— Когда мы окажемся там, я постараюсь всё исправить, — он встал со стула, — пока вам нужно отдохнуть. В пять инструктаж, в шесть вечера выходим.

— Я могу увидеть Толю?

— Через три часа, — он вышел из комнаты, и я остался один на один со своими мыслями.

Наверное, впервые за все время наших путешествий, я остался один, и, казалось, мне не грозит опасность. Я снова подошел к окну и стал всматриваться в него, хотя не замечал картины. В это время дверь снова открылась, и в комнату вошла молодая девушка, на ней также был черный костюм, который подчеркивал правильность её тела. Темные волосы ложились на её плечи, а в глазах можно было увидеть искренность. В руках она держала поднос. Даже на таком расстоянии я уловил запах еды, от чего все мысли отошли на задний план. Я даже не предполагал, что так сильно проголодался. Она подошла к тумбе и поставила на неё поднос.

— Вы не должны ему верить,- она стояла ко мне спиной. Я сразу понял, о ком она говорит.

— Почему? — я подошел к ней ближе, и девушка повернулась ко мне лицом. Она была красива, ничто не говорило о том, что я в другом мире. Она была таким же человеком, как и я. Прямые волосы мне всегда нравились. И глаза её были приятного голубого цвета.

— Многие ему не доверяют. Мы не верим в то, что он говорит, — было видно, что она беспокоится, опасливо посматривая на дверь.

— И что он говорит?

— Он хочет вернуть в наш мир былое величие.

— Как? — удивился я.

— Не сейчас. Твой друг рядом, а в группе будут люди, они вам помогут — за дверью послышались какие-то шаги, мы оба обернулись в сторону двери, — Мне пора, держи, — она положила мне на руку два ключа, которые были соединены маленьким колечком, и быстро ушла. Как только дверь за ней закрылась, я снова остался один. Нетрудно было догадаться, чего она хотела, но что, если она ошибается? Да и как я могу ей доверять? Игнатов сказал, что в пять вечера мы выдвигаемся, и у меня ещё есть время все обдумать. И от каких дверей эти ключи?

Я решительно подошел к двери этой комнаты и, выбрав наугад один из них, вставил в сердце замка. Я уже понял что, не смотря на лояльность к моей персоне, и на то, что я не был пленником, дверь постоянно держали закрытой. Ключ легко вошел и так же легко отрыл эту дверь. Отодвинув ее, я осторожно выглянул наружу. Это был обычный коридор. Скорее всего, мы могли находиться в административном корпусе. По бокам коридора тянулись одинаковые двери. Я вышел в коридор, убедившись, что там никого нет. Под потолком расположились лампы дневного света, некоторые из них неприятно мигали. Осторожно ступая по бетонному полу, я продолжал двигаться крайне тихо и аккуратно, хотя не знал, что я там найду. Двери, окружающие меня, были сделаны из дерева и окрашены в одинаковый темно-коричневый цвет. Кое-где еще сохранились таблички «Отдел кадров», «Бухгалтерия». Но вот одна из дверей меня привлекла, она не была закрыта до конца, поэтому меня заинтересовали голоса, доносящиеся оттуда. Подойдя ближе, я заметил табличку «Директор» и внутренне усмехнулся. Если судить по разговорам, там находились два человека, но я мог ошибаться. Первый голос мне уже был знаком, это был Игнатов, и он нервничал.

— Все готово для похода?

— Да. Группа будет состоять из шести человек. Думаю, этого достаточно. Вы, эти двое и трое лучших бойцов. Волки для вас будут не страшны. К тому же, можно пустить в след парочку гибридов, они сильнее уличных.

— Нет, еще рано их выводить в свет. Что с «окном»?

— Мы почти собрали устройство по чертежам, что вы нам дали. Думаю, к назначенному времени оно будет готово. Как только вы найдете окно, нам нужно будет расширить его до определенных параметров, тогда будет проще нам войти.

— Это хорошо. Мне уже осточертело здесь находиться. Я хочу привести мой народ к лучшему, к тому, что он заслуживает.

— А что вы сделаете с этими двумя?

— Как только они приведут нас на место, лишний балласт нам больше не потребуется.

То, что я услышал, никак не сходилось с тем, что мне говорил Игнатов. Теперь было понятно, что он ведет двойную игру с нами. Нужно было срочно разыскать Толю, только ему я мог доверять. Тут я вспомнил про второй ключ, девушка говорила, что он может быть рядом. Я осторожно вернулся к комнате, из которой вышел, и обнаружил рядом еще одну дверь. Отыскав в кармане ключи, я вставил второй в замочную скважину и повернул. Пробравшись в комнату, я сразу же увидел Толю на кровати. Увидев меня, он встал и подошел ко мне. Над ним тоже неплохо поработали, мелкие царапины были обработаны йодом, а более серьезные заклеены пластырем.

— Рад тебя видеть, — он подал руку для приветствия, — Выглядишь лучше.

— Ты тоже неплох. Мне нужно с тобой поговорить, — я отвел его от двери и усадил на кровать, — У меня плохие новости. Что тебе рассказал Игнатов?

— Видимо, то, что и тебе. В пять мы идем в поход до моей машины. Я уже устал от этих путешествий. Я хочу домой, — он улыбнулся.

— Они не будут закрывать окно.

— Как? — Толя уставился на меня, и улыбка тот час же ушла с его лица.

— Они хотят расширить его, пустить в наш мир этих зверей.

— Ты про этих мутантов? Но какой смысл, чего они хотят?

— Я не знаю, но мне кажется, они смогли создать таких же зверей, только ручных. Что, если они хотят повторить подвиги Гитлера? Подумай сам, если хоть одна тварь попадет в наш мир, через какие-то пару недель он станет таким же, как и этот.

— Нас убьют, — перебил меня Толя, теперь он был зол.

— Да.

— Тогда мы должны выбираться отсюда.

— Без оружия мы бессильны против них. В отряде будет шестеро: нас двое, Игнатов, и трое бойцов. Одна из них мне помогла тебя найти. Игнатов думает, что мы ничего не знаем, поэтому не поведет нас без оружия. В подходящий момент мы сможем улизнуть.

— А что делать с окном? Даже если мы сбежим, они сами смогут найти его. Я примерно рассказал, где машина. Тогда они расширят его и без нас.

— Девушка, что будет в отряде, рассказала о группе сопротивления. Думаю, они смогут нам помочь.

— Что ж, хорошо, надеюсь, все будет так, как ты говоришь.

Я вернулся в свою комнату, лег на кровать, потому что рана на спине давала о себе знать, и стал ждать. Долгое время я оставался один. За окном иногда раздавались выстрелы, казалось, моя прежняя жизнь больше никогда не вернется ко мне. Вскоре со стороны двери послышались щелчки открываемого замка, и в комнату вошел мужчина. На нем были простые камуфляжные брюки и серый свитер.

— Привет, — он улыбнулся, пытаясь сразу же расположить меня к разговору.

— Привет, — я не знал, кто теперь для нас друг и мог ли ему верить, поэтому так же улыбнулся.

— Ты должен переодеться. Поэтому иди за мной, — сказал он и жестом показал на дверь.

Я встал с кровати и направился к выходу. Человек подождал, пока я выйду из комнаты, и просто прикрыв дверь, пошел по коридору. Пропустив пару комнат, мы подошли к двери, где на табличке было гордо написано «Актовый зал». Он достал из кармана брюк связку ключей и отрыл дверь.

— Проходи.

Я вошел в большую комнату. Конечно, это не был актовый зал в привычном понимании, со сценой, рядами кресел и специфической акустикой. Нет. Это была просторная комната с одним большим окном, которое также было забрано решеткой. Вдоль стен располагались шкафы и стеллажи, на них покоилось оружие разного вида. Я прошел мимо полок, где лежали пистолеты и автоматы, ничем не отличавшиеся от наших российских разработок.

— Кстати, отдай мне ключи, — тихо произнес мужчина. Я обернулся, не зная как реагировать, и только хотел сделать удивленный вид, поясняющий, что ни о каких ключах я и знать не знаю. Но он подошел ко мне почти вплотную и сказал:

— Ты можешь мне доверять, я знаю, кто их тебе дал, и моя задача сейчас как можно лучше оснастить вас в плане безопасности.

Я сунул руку в карман, достал ключи и положил в его раскрытую ладонь. Получив их, мужчина сразу же добавил в связку к остальным.

 — Так, теперь начнем. Можешь называть меня Иваном.

Он подошел к одному из шкафов и потянул на себя дверцу, в шкафу висели куртки и комбинезоны разной раскраски и размеров. Он достал один из них и подал мне.

 — Это модифицированный комбинезон «западного» образца. В подкладку вшита кольчужная сетка, она даст тебе дополнительную защиту от огнестрельных и кусаных ран. Скоро ты оценишь защитные и мобильные качества этого костюма. Наденешь его наверх.

Приняв костюм, я начал быстро одеваться. Для меня было непривычно облачаться в такую форму. Как ни странно, костюм мне подошел по размеру. Вскоре Иван подал мне ремень с множеством разнообразных углублений и ремешков, теплые армейские ботинки и рюкзак. Я быстро переоделся.

— Так, — он осмотрел меня, и пошел к стеллажам, — теперь решим с оружием.

Он пропустил пару стеллажей и, остановившись у одного и взяв в руку пистолет, лежащий на одной из полок, повернулся ко мне.

— Смотри, это пистолет Файв-Севен, особенностью этого оружия является патрон калибра 5.7 мм с остроконечной пулей, которых в магазине 20 штук. Здесь, — он провел пальцем по направляющим под стволом, — полимерная рамка для крепления тактического фонаря. Но он тебе не нужен. Стандартный вариант, имеет УСМ двойного действия. Механических предохранителей нет. При нажатии на спусковой крючок сначала сжимается пружина ударника, затем происходит спуск ударника с боевого взвода. Это позволяет носить пистолет готовым к стрельбе.

Он передал мне оружие. Забросив на плечо рюкзак, который до сих пор держал в руке, я принял моё первое оружие и даже слегка удивился его весу, наверное, около килограмма, хотя нет, все же чуть меньше. Казалось, что пистолет игрушечный. Но, повертев его в руках, я отметил про себя, что с ним проснулась уверенность и еще какое-то чувство, которое я до конца не понял.

В следующее мгновение в руках Ивана появилась две кобуры с ремешками.

— Одевай на бедра, разберешься, как, — он протянул мне их, я отложил в сторону пистолет и принялся защелкивать ремни вокруг каждой ноги, потом взял оружие и спрятал его в кобуре.

— Он не заряжен, давай сюда — в правой руке был еще один такой же пистолет, а в левой шесть небольших коробочек с патронами, которые он сразу же положил на полку стеллажа.

Я немного улыбнулся, поняв комичность ситуации, и, вытащив пистолет из кобуры, передал его Ивану.

— Ложи патроны в рюкзак, я пока займусь пистолетами.

Я взялся за лямку рюкзака и стянул его на пол. Опустившись на колено, принялся класть в него патроны.

-Кстати, — он отдал мне два пистолета, которые чуть потяжелели, и я постарался аккуратнее заправить каждый в кобуру, — Нужны еще наколенники.

Через пять минут я стоял уже с защитой на ногах и внимательно слушал, что мне говорит Иван. Еще около получаса он показывал мне, как заряжать и менять магазины и вставлять патроны. А также ускоренно посвящал меня в азы стрельбы. Мой рюкзак постепенно укомплектовывался.

К назначенному времени мы спускались по лестнице, которая вела, должно быть, на первый этаж. Как только мы очутились в холле, я заметил небольшую группу людей. Они стояли в центре холла, недалеко распологался неработающий фонтан, который представлял собой огороженный бассейн, в диаметре около трех метров, в центре которого торчало несколько металлических труб. Я огляделся. Как мне и показалось сначала, это был действительно административный корпус. Скорее всего, на этом этаже по проекту располагались большие окна, которые теперь были загорожены металлическими листами. Недалеко от каждого окна расположились по два бойца с автоматами на плечах. С инструктором мы подошли к группе, в которой я сразу же заметил знакомые лица. В центре стоял Игнатов. «Как же, — подумал я, — ведь он и есть голова». Рядом с ним стояла та девушка, в комбезе она выглядела куда красивее. Волосы собраны в пучок и спрятаны под черной банданой. За спиной рюкзак, а на бедре кобура с пистолетом. По бокам от неё и Игнатова стояли два бойца, выглядели они под стать названию. Два крупных мужика в черных костюмах, а за плечами внушительного размера автоматы, в которых я сразу узнал не простое оружие, а «автоматно-гранатометный комплекс» под названием «Гроза», который можно и в штурмовой автомат, и в карабин, и в гранатомет превращать. Причем из первого в последний — всего лишь с помощью простого движения. Чуть в стороне стоял Толя. Его одели, так же, как и меня. На его плече стволом вниз висел АКМ.

— Хорошо, что вы так быстро спустились. Настало время познакомить вас с нашей командой. Это Гера, хороший боец и ученый. К тому же она моя дочь.

Я глянул на девушку, она была сосредоточена, а взгляд теперь казался отрешенным. Странно, что дочь идет против своего же отца. Хотя, я думаю, на это у неё есть веские причины.

— Костя, — он указал рукой на бойца, что стоял возле него.

Присмотревшись к нему, я не стал бы называть его таким громким словом «боец». На вид ему было около тридцати лет, высокий, со светло-русыми волосами и такими же бровями. Глаза с неким прищуром. Хотя на деле я, конечно, ошибался, поскольку если бы Костя не был воякой, он не стоял бы сейчас здесь.

 — А это Дима, — боец сам приподнял руку в приветствии. Коротко стриженный, можно даже сказать, с небольшой лысиной, здоровяк, он больше подходил для защиты и отпора любым проблемам. По возрасту он явно был старше своего напарника.

Распределив места, мы двинули за Игнатовым. Сначала мы прошли по тому же холлу и дошли до двери, над которой была табличка «технические помещения». Дверь легко отворилась, и мы по очереди начали спускаться по лестнице в подвал, где горели ряды тусклых ламп. Из подвала начинался длинный коридор. Я бросил взгляд на Толю — он был сдержан, но, глянув в мою сторону, слегка улыбнулся. Мне совсем не хотелось идти в тоннели, потому что еще свежи были воспоминания о той заброшенной деревне. Игнатов был нашим проводником, он смело прошел по коридору, который скоро закончился небольшой дверью, рядом с которой также стояли два бойца.

— Как там? — коротко бросил Игнатов.

— Чисто, — пробубнил один из бойцов.

— Отлично, скоро все закончится, — значительно произнес он и открыл дверь. Когда мы все выбрались наружу, я отметил про себя, что солнце еще не село, но осень даже в этом мире никто не отменял. Казалось, мы стояли во дворе какого-то предприятия, где администрация стала базой группировки Игнатова. Двор хоть и был когда-то заасфальтирован, но теперь на территории было много мусора, вывороченных кусков асфальта, грязи и луж, а также повсюду лежала опавшая листва, которую, естественно, никто не убирал.

— Наша первая задача — выбраться из города, так что будьте внимательны и особо не высовывайтесь. Двигаемся в следующем порядке: Костя первый, я следом, после вы, — он указал на нас рукой, — Гера и Дима замыкающие. Дистанция три метра, — сказал Игнатов и направился вперед.

Мы вышли на улицу. Похоже, мы были в центральной части этого города, потому что перед нами раскинулась широкая улица, большая часть которой была заставлена брошенными машинами. От многих остался только ржавый металлический каркас. Неожиданно где-то не так далеко послышался шорох, и на противоположной стороне улицы появился человек. Я уже видел такого, грязного, в обносках. Моя рука потянулась за пистолетом.

— Не суетись, — сказал Дима, который бесшумно оказался возле меня, — он не нападет. Они хоть и звери, но разум до конца не потеряли. Знают, что здесь легко можно получить пулю в лоб. Дальше будет сложнее.

Человек скрылся так же неожиданно, как и появился. А мы начали свой путь по этой улице. С двух сторон попадались постройки в два этажа, но были и пятиэтажки. Вдоль дорог, покрытых асфальтом, тянулись газоны с высохшей травой, росли деревья. В городе было на удивление тихо и, хотя теперь я мог рассчитывать на помощь других людей, все равно я никак не мог осознать реальность происходящих событий. Продвигаться было проблемно. К тому же ноша за спиной весила прилично. Я вспомнил мой старый школьный рюкзак. В него приходилось запихивать учебники, причем все они как один были похожи на толстые энциклопедии. Таким рюкзаком хорошо было пробивать лед на зимней речке.

Костя двигался метрах в пяти впереди. Рядом с ним шел Игнатов. Приходилось постоянно обходить машины, где-то взбираться наверх. Постоянно казалось, что проржавевший каркас автомобиля может не выдержать веса и рухнуть под тобой. Когда же ходьба с препятствиями закончилась, мы оказались на небольшой городской площади. Внешне она ничем не отличалась от нашей. В центре стоял памятник какому-то человеку, и мне показалось, что я увидел Ленина, но, присмотревшись, понял, что это не он. Недалеко от него раскинулся парк с высокими соснами и вечнозелеными елями. Наверно, увидев моё изумление, Игнатов отстал от бойца и поравнялся со мной.

— Что-то не так? — поинтересовался он.

— Мне все больше кажется, что наши миры мало чем отличаются, — высказал я своё предположение.

— Я думал об этом. Раньше. У нас была такая гипотеза, — он перевесил свой автомат наперед, — что существуют миры, которые повторяют друг друга, но одновременно и не похожи.

— Это как? — поинтересовался я и поискал взглядом Толю, он о чем-то переговаривался с Герой.

— Основа гипотезы была в выборе, который постоянно стоит перед каждым человеком, — он смотрел вперед, не отвлекаясь на меня, как будто разговаривал сам с собой, — К примеру, ты собираешься ехать на работу. Можешь взять такси, или поехать на автобусе, пройтись пешком, а можешь и вообще остаться дома. Но ты выбираешь один вариант, и берешь, к примеру, такси, и сценарий твоей жизни развивается дальше с учетом того выбора, который ты сделал. Но в других мирах ты можешь выбрать автобус, или остаться дома, поэтому и жизненные сценарии будут другими.

— Забавно, — я усмехнулся и поправил лямки рюкзака, все же отвык я от них, — а я всего лишь хотел поскорее приехать домой.

Игнатов посмотрел на меня, но в это время Костя остановился и поднял руку. Мы поступили так же.

— Что там? — негромко спросил я и посмотрел на Костю в ожидании. Он присел и глянул в оптику автомата. К нему подошел Игнатов.

— К нам гости, — коротко сказал боец. Я посмотрел вперед и заметил вдали несколько человек, они двигались со стороны парка. И хотя наш путь не лежал через эту территорию, мы его огибали по широкой дуге, но, похоже, те люди этого не понимали. Да и вряд ли они были настроены, чтобы побеседовать с нами. Их было четверо. Нас разделяло еще около трехсот метров, как неожиданно они согнулись, потом вытянулись, и вместо людей там оказалось четверо зверей. Они не стали ждать приглашения и бросились в нашу сторону. Костя дал несколько коротких очередей. Одна тварь опрокинулась на спину и завыла, закрутилась на месте и вскоре затихла. Тут же подбежал Дима, на ходу готовя свою «Грозу» в боевое положение, и сразу же выстрелил. Один зверь споткнулся и упал, остальные двигались дальше, стремительно приближаясь. Я быстро достал из кобуры свой пистолет. Согнув руку в локте, левую под запястье правой, как учил меня Иван, прицелился и нажал на спуск. Пистолет резко дернулся в руке. Два зверя как будто споткнулись и, упав на асфальт, немного проехали по инерции. В моей голове мелькнула мысль: «неужто я попал?», потому что поверить, что я смог с первого выстрела завалить зверя ну никак не получалось. Скорее всего, моя пуля ушла в неизвестность, а зверей скосила очередь из автомата Димы. Оставался один, здоровый. Темная густая шерсть, а под ней гора мускулов. Он подбежал совсем близко и прыгнул на Диму, повалил его на асфальт, в ту же секунду сильным ударом лапы зацепил Костю, который не решился стрелять, потому что была вероятность попасть в напарника. Я стоял как вкопанный. Весь мой пыл внезапно иссяк, и мое тело словно приросло к асфальту. Неожиданно меня сбили с ног, и очень вовремя, потому что зверь развернулся и бросился в мою сторону. Я упал на спину, удар смягчил рюкзак.

Дима встал на колени. Из носа полилась кровь, он вытерся ладонью, и, подняв голову, крикнул:

 — Завалю гада!

Всё произошло за считанные секунды. Его правая рука быстро скользнула на пояс, расстегнула ножны. Пальцы сомкнулись на рукоятке. Он потянул нож, и тот легко вышел из ножен. Боец вскочил в то мгновение, когда зверь бросился на Толю. Но этому не суждено было случиться. В одно мгновение Дима оказался за спиной зверя, левой рукой он схватился за оскаленную пасть, а правой рубанул по шее. Зверь дернулся и вместе с Димой рухнул вниз, распластавшись на асфальте в трех шагах от Толи, который так же не смог сдвинуться с места.

Я повернул голову и увидел рядом с собой Геру, это она сбила меня с ног.

Костя быстро подошел к Диме и помог ему убраться от зверя. Его руки были в крови. Правая, до сих пор сжимала нож в крови зверя, левая, похоже, в его собственной. Костя усадил Диму на асфальт и 

снял свой рюкзак.

— Саша, быстро сюда, — сказал он мне, доставая аптечку. Я с готовностью поспешил к нему. Мельком глянул на Диму, который, как мне показалось, был в каком-то ступоре. Скорее всего, не каждый день он так прыгает на мутантов.

— Что делать? — спросил я и тоже скинул рюкзак.

— Обработай рану, достань из аптечки пузырек с перекисью. Справишься? — крикнул Костя и стал копаться в своем рюкзаке.

— Да, — я отыскал нужный пузырек, там же обнаружилась и вата. Распаковав ее, я оторвал кусок и стал протирать Димину левую руку, чтобы она впитала кровь. После, плеснув на вату перекисью, протер края раны. Я, наверное, сильно смочил вату, от этого кровь запузырилась, однако лицо Димы оставалось неподвижным. Я подумал, не переусердствовал ли. Тут ко мне повернулся Костя. В руке он держал два шприца с темной жидкостью.

— Хорошо, подними ему рукав, — я как смог отдернул рукав куртки, тут же Костя сделал по очереди две инъекции.

— Что это? — спросил я. Неожиданно недалеко прозвучал выстрел. Я оглянулся. Гера, стоя возле одной твари, перевела прицел на голову второй, что раскинулась рядом, и выстрелила.

— Стимулятор и антидот против вируса. Кровь зверя попала в рану. Так мы сможем его обезопасить. Хорошо, теперь я сам, — он отодвинул меня в сторону и стал колдовать с рукой напарника.

Я встал на ноги и подошел к Толе. Он молча смотрел на происходящее.

— Ты как?

Толя посмотрел на меня, потом вновь перевел взгляд на Диму и сказал:

— Он спас меня.

Я глянул на спасителя. Он сидел на асфальте и, как будто только сейчас проснувшись, начал вертеть головой. И, казалось, совсем вышел из ступора, на лице появился румянец.

— Спасибо, — сказал Дима и пошевелил телом. Потом встал. Я заметил на тыльной стороне руки повязку, которую кровь все же окрасила в темно-бурый цвет.

— Нам нужно дойти до моста, — сказал Игнатов, — там можно заночевать.

Мы поднялись на ноги и снова в той же последовательности продолжили путь. На землю опускались сумерки. Небо постепенно затягивало тучами и, казалось, вот-вот пойдет дождь. Наверное, часа два мы добирались до нужной нам точки. За это время на нашем пути также попадались мутанты, но это были единицы. Кто-то сразу уходил не решаясь, напасть на многочисленный отряд. Были и такие смельчаки, кто желал поиграть с судьбой, но сразу же был сметен пулями автоматов. Мы все молчали, наверное, каждый думал о чем-то своем. Мы подошли к насыпи и взобрались на железнодорожные пути. Рельсы были ржавыми. Шпалы не сгнили только благодаря креозотной пропитке. Когда мы подошли к мосту, с неба начал накрапывать мелкий дождь, а сумерки быстро перетекали в ночь. Я не сразу понял, что меня смутило в этом месте. Это был стандартный железнодорожный мост, со всеми вытекающими от этого названия. На мосту стоял поезд. Вернее, несколько вагонов. Сам тягач лежал грудой металлолома внизу у берега реки. Входные двери давным-давно кто-то выломал. Забравшись по узким металлическим ступенькам, мы оказались в тамбуре вагона старого дизельного поезда. Одну половину двери, похоже, заклинило, и она намертво застряла в закрытом положении. Вторая же легко и бесшумно отъехала в сторону. Нам пришлось стянуть с плеч рюкзаки и протиснуться в эту половинку двери. По бокам растянулись ряды жестких сидений, покрытых черным дерматином. Малая часть больших окон уцелела, остальные же были разбиты. Я посмотрел вверх. Лампы под потолком остались нетронутыми.

— Здесь можно переждать ночь, — сказал Игнатов, направляясь к другому концу вагона, чтобы сбросить рюкзак, и, не оборачиваясь, сказал, — нужно осмотреть другие вагоны.

— Толя, ты пойдешь со мной, — принял решение Костя, и они оба пошли к выходу. Как только за ними закрылись двери, я с облегчением вздохнул и осмотрелся, выбирая место, куда можно упасть, и решил устроиться недалеко от выхода. Благо, возле моего временного ложа сохранились три подряд окна и напротив еще два. Так что сквозняка можно не бояться. Сиденье можно было «с натягом» назвать вполне приличным. Гера пошла к отцу и, присев рядом с ним, начала тихо разговаривать. Надо же, как повернулась её судьба. Она тайно идет против своего отца. Что же будет, когда тайна откроется, сможет ли она убить его, если это потребуется? Я снова обернулся и заметил, что Дима расположился недалеко от меня; он решил сменить себе повязку. Бросив рюкзак на сиденье, я подошел к нему.

— Как твоя рука, — спросил я первое, что пришло на ум. Он разматывал бинт, которым была перевязана рука. Автомат лежал у него на коленях. А рядом аптечка.

— Ничего, заживет. Хорошо, что быстро противоядие ввели. Иначе скоро бы я стал таким же, как они,- он кивнул головой в сторону уцелевшего окна, но я понял, о ком он говорит. Сквозь мутное стекло плохо проглядывалась река, заросшая кустарником.

— Давай, я помогу, — я видел, что ему было трудно управляться одной рукой. Он протянул мне руку. Использованный бинт он успел снять сам и бросить его под ноги. Я взял бинт и стал обматывать его руку, стараясь не цеплять рваную рану.

— Игнатов, — тихо сказал он, — раньше он был нормальным человеком. Хотя сложно назвать ученых нормальными людьми. Я тогда был охранником в научном центре. Он вместе с несколькими учеными работал над своим проектом. Хотел открыть дверь в параллельный мир. Мне в какой-то мере повезло. После открытия я ушел в недельный отпуск, с женой поехали на море. А когда вернулись, — я закончил перевязку, он положил руку на автомат,– я не узнал город. В первый же день я потерял жену.

В это время вернулись Толя и Костя.

— Все в порядке, в других вагонах чисто, и мы забаррикадировали дверь, чтобы ночью к нам никто не смог пробраться. По два человека будем нести вахту.

Раскинув жребий, я попал вместе с Димой, наше время с полуночи до трех часов ночи.

— Ладно, — сказал Дима, обращаясь ко мне, — советую тебе поспать, пока есть время. Я тебя разбужу.

Я вернулся к своему рюкзаку и, приложив его к стене, лег на такую импровизированную подушку, хотя она оказалась довольно жесткой. Именно сейчас, в такой вот вроде бы и безопасной обстановке, мои эмоции, которые я так старался прятать за толстой кирпичной стеной, стали её пробивать, пытаясь выбраться наружу. На глазах появились первые предательские слезы, хотя я совершенно не собирался плакать. Мальчик расслабился, скажете вы, но для меня все происходящее было в новинку. Я старался смотреть на эти события со стороны, как будто это творится не со мной. Так проще. Словно ты зритель в кинотеатре. Да, на экране захватывающая и, можно сказать, неправдоподобная картина. Но все ровно невозможно так далеко уйти от себя, чтобы совсем ничего не чувствовать. Страшно было видеть Диму в тот момент, когда он бросился на зверя. Мне показалось, у него поехала крыша. Хотя, скорее всего, он люто ненавидел всех этих тварей после того, как они забрали его жену. Возможно, прожив эти два года в такой обстановке, я бы думал совсем иначе.

Толя, он, может, и старше меня, но так же до конца не понимает, что все это реальность. Я внутренне сжался, снова пряча за кирпичную стену ненужные мне сейчас эмоции. А теперь спать. Вдруг это все же такой страшный сон, а проснусь я в своей постели. Стоило мне только закрыть глаза, как сознание улетело далеко. В мой мир.

Кажется, мне что-то снилось, но, как обычно, наутро большую часть своих снов я напрочь забывал.

Я проснулся оттого, что меня кто-то не сильно толкнул в бок, и, когда я открыл глаза, в придачу заткнули рот рукой. Как только глаза привыкли к темноте, перед собой я увидел Диму. Он приложил палец к губам, приказывая молчать. Убрав руку, он помог мне сесть.

— Тихо. Иди за мной, — шепотом произнес он. Я аккуратно поднялся, заметил, что рядом нет моего рюкзака, и медленно пошел за Димой на выход из вагона. Работающая половинка двери была застопорена, и я спокойно прошел через нее. Оказавшись в тамбуре, я бесшумно спустился по лестнице и поспешил вслед за убегающим Димой. Он обогнул мост длинной дугой и вскоре начал спускаться вниз к реке, бесшумно двигаясь впереди и прокладывая путь. Я следом за ним. Ноги путались в сухой траве, я пару раз чуть было не упал. Чем ниже мы спускались, тем явственнее чувствовалось приближение к воде. Воздух наполнялся влагой, холодом, запахам тины и грязи. Мы так же молча продолжали брести вниз к берегу. Река неспешно несла по своему руслу мутную, подернутую рябью воду. В ней отражалась луна. Когда же до берега оставалась около пяти метров, Дима резко свернул и пошел вдоль реки, оставляя за собой мост и всех тех, кто остался там. Я решил догнать его и узнать, в чем дело.

— Дима, — шепотом позвал его. Не останавливаясь, он показал рукой в сторону большого кустарника, что рос не далеко от водоема. Я понял, что еще не время, и послушно последовал за ним. Не прошло и пяти минут, как мы достигли кустов, где и остановились.

— Чисто, — сказал он в пустоту.

В это время из кустов появился Толя. На его плече висел мой рюкзак.

— Что случилось, почему мы ушли? — устало произнес я.

— Мы с Герой решили разделиться. Она осталась с отцом, чтобы не попасть под подозрения. Костя им поможет. Я же должен отвести вас до назначенного места. Но мы должны оказаться там первыми. Поэтому и выбрали ночь, теперь у нас в запасе будет время. Хорошо, что Игнатов спит как убитый, был бы военным, услышал бы, как мы выбирались. — Дима водил взглядом по сторонам, изучая окружающее пространство.

— Теперь за мной. Впереди есть мост, там можно будет перебраться через реку.

Дима шагал тихой походкой. Автомат висел на груди, он включил небольшой, но мощный фонарик, который был надет на его лоб. После этого короткого разговора мы почти все время молчали. Постепенно русло реки поворачивало вправо, и вскоре я заметил не так далеко сам мост. Это были бетонные плиты, их поддерживала одна толстая опора, торчащая из воды. Мост был узким, скорее всего, предназначался для людей, машина не проедет. Возможно, когда-то здесь были перила, об этом говорили торчавшие из бетона куски арматуры. Если вдруг упадешь, так сразу они тебя и примут в свои ласковые объятия.

— У вас в рюкзаках должны быть такие же фонари. Нам на ту сторону, до поселка еще далеко, поэтому без них никак. — сказал Дима. Он подождал, пока мы также натянули на голову фонари с галогеновыми лампочками, и первым шагнул на мост, следом за ним я; Толя замыкал нашу колонну.

Оказавшись на другом берегу, я заметил колхозное поле, видимо, здесь раньше росла картошка или свекла. Оно отличалось растительностью и формой. Вдали что-то темнело, наверное, лес. Дима указал рукой в его сторону, и сказал:

— Это лесополоса, она не густая, но длинная. Держитесь рядом и смотрите в оба, мутанты обитают везде.

Как не странно я доверял Диме и не стал выпытывать у него подробности. Мне даже говорить не хотелось. Я понимал что с поезда нас уже не услышат. Но все ровно молчал. Мы шли по полю, ноги путались в густой и сухой траве, которая лежала сплошным ковром, она скрывала все ямки, тихо подвывал ветер и приносил с собой разные запахи. В основном сырости и гнилья. Я подтянул рюкзак и прикоснулся к кобуре с пистолетом. Присутствие оружия внушало мне уверенность, казалось, оно могло защитить от всего.

Неожиданно с правой стороны поля послышался скулеж из нескольких голосов. Три луча света устремились в ту сторону. Дима поднял руки, требуя остановки. Мы замерли и прислушались. Ночь скрывала гостей, мы не знали, сколько их. Казалось, до источника воя около двухсот метров. В следующую минуту что-то изменилось, и я понял, что они бросились в нашу сторону. Хорошо было слышно их шумное дыхание и приближающийся топот.

 — Давайте к деревьям, там можно будет укрыться, — крикнул Дима, переходя на бег. Бежать было сложно. Мешал рюкзак, который бил по спине, причиняя неудобство. Тяжелые ботинки цеплялись за траву, да и кочек на поле оказалось больше, чем я ожидал. Пару раз я чуть было не рухнул, но был вовремя подхвачен Толей. Вместе с ним мы влетели на территорию лесополосы. Казалось, ночь стала еще темнее, она, словно покрывало, окутала лес, не давая тусклому свету неба пробиваться сквозь кроны деревьев. Дима приотстал, открыв огонь из автомата по нашим гостям.

Бег стал затруднительнее. Теперь приходилось огибать деревья, которые своими разросшимися ветвями так и хотели проткнуть нас, нацепив на сучки. Налобные фонари помогали нам в этой непростой ситуации. Дождь перестал. Теперь он напоминал о себе лишь коротким прохладным душем с зацепленной ветки. Я обернулся, чтобы увидеть, где Дима, потому что автомат внезапно смолк. Хотя в туже секунду раздался другой треск. Скорее всего, стрелял Толя. Но лес как будто этого и ждал. Я ногой зацепился о корень, который торчал из земли. Полетел вперед, выставив руки, и свалился в небольшой овраг, который не успел рассмотреть в темноте. В довершении всего головой приложился о пенек, который окончательно меня и вырубил.

Не знаю, сколько я был в отключке, но, когда очнулся, вокруг было тихо и темно. Ни шума выстрелов, ни шороха, совсем ничего. Мне стало страшно. Похоже, мой фонарик при падении разбился. Земля была сырая, холодная, от нее несло мокрым песком и прелыми листьями. Я пошарил по комбинезону, две кобуры были на месте, нож по-прежнему лежал в ножнах на поясе. Что ж, это обнадеживало. Просто так без боя я не сдамся.

Приподнявшись на коленях, я потрогал голову, она отозвалась болью, рука стала влажной от крови. Что же только разбитой головы мне не хватало. Вытерев руку о комбинезон, я оглянулся. Ладно, пора подниматься и искать остальных. Стянув с головы фонарь, я пару раз нажал на кнопку, и, убедившись, что он погиб, переложил его в карман рюкзака. Кричать я не стал, боялся, что могу раскрыть свое месторасположение не только друзьям. Вытащив из кобуры один из пистолетов, я крепко взял его в руку. Оружие придало сил и уверенности. Я встал на ноги и выбрался из оврага. Немного постоял, прислушиваясь к ночным звукам, и пошел прямо, как мне казалось, в правильном направлении. Чем больше я углублялся в лес, тем неприятнее становилась картина. Я проходил рядом с разломанными деревцами и кустами. Казалось, будто здесь промчалась стая больших животных. Похоже, я шел в нужном направлении. Вскоре частые деревья начали редеть, и я сделал вывод, что скоро выйду из леса, хотя с таким же успехом там могла оказаться просто полянка. Жутко все же ночью в лесу. Может, в обычном, в нашем, бояться следует только кабанов и волков. Я усмехнулся про себя. Волков! Деревья тем временем становились все реже, свет свободнее проникал ёмежду ветвями и вскоре лес закончился.

Был уже предрассветный час, небо только начинало светлеть, да и низко висящая луна помогала рассмотреть детали.

Я вышел на поляну. И застыл на месте. Это был неглубокий овраг, изрядно заросший травой, недалеко от центра лежало разорванное человеческое тело. А над ним, как коршуны над своей добычей, возились эти существа. Острыми клыками они вырывали себе куски мяса и с жадностью пожирали его. Звук рвущейся плоти отскакивал от стволов деревьев. Мне не хотелось верить в догадку, что пронеслась в моей голове. Просто от увиденного, казалось, внутри что-то упало, причем это ощущалось очень явно. Я боялся даже дышать, но понимал, что долго устоять так не смогу. Поэтому инстинктивно начал отступать назад, не выпуская из виду этих мутантов. Зная, что любым резким движением или звуком смогу себя выдать, я пытался быть осторожным.

Но неожиданно я наступил на ветку. Этот хруст можно было сравнить с выстрелом. Именно так он прозвучал в тихом утреннем лесу. Я снова замер. Но было поздно. Один из них оторвал свою кровавую пасть от мяса, кажется, стал принюхиваться. В следующую секунду он издал жуткий рев, мои ноги готовы были подкоситься. По лесу снова пронесся рев. Я понимал, что один не справлюсь с ними, казалось, их было около десятка. Пусть даже успею выстрелить.

Я не стал дожидаться развязки этой ситуации и просто бросился бежать назад. Так я еще никогда не бегал. Стараясь не напороться на сухие ветки, я убегал изо всех сил. Буквально кожей чувствовал их дыхание совсем близко. Я слышал, как трещат ветки, как мнутся кусты под этими существами. Многие люди считают, что у каждого есть тот день, когда он умрет. Я решил, что мой час уже настал. Но неожиданно во мне как будто что-то переклинило. Я остановился и быстро развернулся. В десяти метрах от меня было два зверя, остальные, видимо, отстали. Левая рука метнулась ко второй кобуре и быстро достала второй пистолет. Я направил их стволами в зверей. Не раздумывая, начал нажимать на спуск. В тихом лесу раздались выстрелы и мой крик. Я помнил, что в каждом магазине по двадцать патронов, итого у меня их в запасе в два раза больше, чем этих тварей. Я хладнокровно нажимал на спуск, стараясь как можно больше пуль пустить в цель. Страх отступил назад, уступив место ярости. Мне хотелось лишь одного — остаться в живых. Меня не интересовало, что когда-то они были людьми. Меня все это не интересовало. Во мне кипела ярость. И страх. Первая тварь упала недалеко от меня, нашпигованная пулями. Второй пули пробили голову, она споткнулась на месте, ее занесло вправо, и она врезалась в дерево, ломая своим телом острые сучья.

Третья и четвертая, что появились чуть позже, тоже поймали свои порции свинца, но упали уже мертвыми почти к моим ногам. Маленькая передышка позволила мне перевести дыхание. Сердце бешено колотилось в груди. В ушах все еще стоял гул от стрельбы. Я начал отходить спиной назад, чтобы не упустить атаку своего врага. Вспомнив, что я не считал патроны, как меня учил Иван, я пожалел о том, что не знал, сколько осталось их в магазине. Громкий рык застал меня врасплох. Я всем корпусом быстро повернулся и приготовился для стрельбы. Один зверь зашел с другой стороны, другие, видимо, остались питаться поздним ужином, или, точнее, ранним завтраком. Зверь прыгнул, я снова нажал на курки, прозвучало три выстрела, а потом сухо щелкнул боек, поочередно в двух пистолетах, оповещая о том, что патроны в магазинах закончились. Краем глаза я заметил зверя, стремительно приближающегося ко мне. Я понимал, что не успею перезарядить, взмахнул одним пистолетом, пытаясь ударом рукоятки отбить мутанта от себя, но промахнулся. Обдав смрадным дыханием, тварь вонзилась мне в руку острыми зубами и сбила с ног тяжестью своего тела. Я бросил пистолеты и схватил зверя за морду, пытаясь оттолкнуть, но он крепко стиснул челюсти. Руку обожгло огнем. Я снова закричал. Бросив попытки скинуть зверя с себя, правой рукой я нащупал нож на поясе и, не прекращая кричать от боли, всадил его твари в бок, и стал тянуть к себе. Клыки ослабили хватку, мертвая туша прижала меня к земле. Я сбросил её, теплое тяжелое тело легко поддалось и свалилось на землю. Меня колотило. Я перевернулся на бок и встал на колени, опираясь здоровой правой рукой о землю. Все, что я съел в колонии, тут же попросилось наружу, я не стал этому противиться. Через пару минут, когда позывы прошли, я сплюнул и отполз от мертвой туши. Только сейчас я услышал ту вонь, которую распространял труп мертвого мутанта. Преодолев несколько метров на коленях, я просто уселся на холодную и влажную от прошедшего дождика землю. Весь мой пыл исчез, уступив место ознобу. Все тело начало трясти. Раздался треск ломающихся веток, и я заметил, что в нескольких метрах от меня появилось еще трое тварей, видимо, они все же услышали мой крик и решили узнать, в чем дело. Но для них у меня больше не оставалось сил. Звери бросились ко мне, но тут же затрещала «Гроза». Чьи-то крепкие руки подхватили меня и оттащили к дереву. Звук, что издавал автомат, стал глуше и вскоре начал стихать, как будто кто-то его выключил. И вместе с ним поплыло мое сознание.

Я проснулся от того, что мне стало холодно. Похоже, снова отключился, причем ненадолго. Было раннее утро. Небо постепенно светлело, пробиваясь сквозь кроны сосен. Первым делом я заметил небольшой костерок, что развел Толя. Он разгорался неспешно, как-то нехотя — наверное, дерево отсырело. Однако скоро деревяшки все–таки занялись набирающим силы пламенем. Я посмотрел на левую руку, вспомнив, как вцепился в меня зверь. Рука была вынута из комбинезона и на ней, от локтя до кисти был намотан бинт, в разных местах окрашенный кровью. Я сидел на рюкзаке, прислонённый к дереву. Подул слабый ветерок. По телу пробежали «мурашки». Я закрыл глаза. Так захотелось бросить все и забраться под одеяло. Да только его не было. Я вспомнил о доме, где всегда уютно и тепло. Тот мир, что остался за этим проклятым «окном», казалось, уже никогда не вернется ко мне. И моя прежняя жизнь закончилась, уступив место такому существованию. Ведь, на самом деле, я никогда не задумывался о том, как буду жить, если в моей жизни что-то кардинально изменится. Ездишь на работу по привычному маршруту, выполняешь одни и те же действия, по привычке здороваешься со знакомой продавщицей в магазине, — и все это мы именуем жизнью. А ведь как иногда хочется, чтобы в этом замкнутом круге что-то пошло не так, что-то изменилось. И вот сейчас оказалось, что я не готов к такому повороту событий.

Я уловил одурманивающий запах гречневой каши с тушенкой, который и вывел меня из раздумий. Недолго думая, я встал на ноги. Это заметил Дима.

— Стрелок пришел в себя, — то ли пошутил, то ли всерьёз сказал он.

Аккуратно спрятав руку в комбинезон и застегнув его, я набросил куртку на плечи и направился к стволу поваленного дерева, что лежало в паре метров от костра. Я присел рядом с Толей, который устроился на стволе.

— Куда вы пропали? — спросил я, как мне показалось, как-то мягко. В самом деле, я был рад знать, что они живы. Теперь я не представлял, как смогу выжить здесь без этих двоих.

— Это ты куда-то делся, — начал Толя, — я догнал Диму и помог ему с мутантами. Смотрю, тебя нет. А потом минут через двадцать недалеко услышали выстрелы и вышли на тебя.

— Я вышел к оврагу, они там человека поедали, мне показалось, кого-то из вас, — честно признался я.

— Когда они голодны, могут пустить в расход более слабого, — сказал Дима и почесал небритую щеку, — да и не так-то просто нас убить.

Он улыбнулся, и в этот момент я понял, что могу целиком и полностью положиться на него. Я заметил свежий бинт на его руке. Видимо бинтуя мою руку, он сменил и свою повязку. Дима все это время возился с небольшим котелком, в котором разогревалась каша.

— Ну, всё. Готово, — Он дал мне металлическую кружку, до верха наполненную кашей, из которой торчала небольшая ложка. Руки тот час же обожгло, и я поставил ее на землю. Толе также досталась кружка. Я вспомнил, когда Иван складывал в мой рюкзак вещи, то положил в один из карманов эти нехитрые кухонные принадлежности. А себе Дима снял с костра котелок, поставил его у ног на землю и стал черпать еду.

В прошлой жизни я не сильно уважал гречку. Вообще по жизни я был гурманом. Мне нравилось пробовать изысканную еду. Бывало приходилось экспериментировать с продуктами. Но сейчас, после всего того, что с нами произошло, каша пошла на ура.

— Куда дальше? — спросил я, когда с пищей было покончено и все стенки кружки были вычищены ложкой. Поставив пустую кружку на землю, я подхватил ветку и стал водить ею по земле.

— За этой лесополосой есть дорога, выйдем отсюда и пойдем по ней. По пути нужно будет миновать деревушку. Там необходимо быть начеку. Мутанты любят иногда обосноваться в деревнях. А после нее будет Орловка.

— Орловка? — переспросили мы с Толей, не припоминая такой деревни.

— Да, как я понял, это и есть тот поселок, к которому вы вышли, соответственно, после него нам нужно пройти еще пару километров. Тогда, скорее всего, выйдем к машине и к «окну».

— А почему мы пошли ночью, разве не проще было бы выдвинуться днем, когда все опасности видны заранее, — этот вопрос начал мучить меня с недавних пор.

— Все просто. Они хоть и мутированные, но все же люди. Ночью большинство спят. Хотя есть и исключения. И я уже говорил, что нам нужно первыми оказаться на месте.

Дима сидел напротив нас и его лицо освещали пляшущие огоньки костра. Теперь этот здоровяк выглядел уставшим. Наверное, не часто у него случаются такие вот вылазки.

— Ладно, на сборы пятнадцать минут, и двинем, — он встал с бревна и, подхватив с собой котелок, немного отошел. Спустя минуту с его стороны донесся тихий всплеск воды. Похоже, мыл котелок. Мы с Толей остались сидеть вдвоем на поваленном дереве.

— Меня все мучает вопрос. В твоей машине я сидел почти в конце салона. Каким образом я очнулся уже снаружи? — я подбросил в огонь маленькую веточку, что до этого вертел в руке.

— Не знаю. Я тоже об этом думал. Один мой знакомый говорил, что в экстренных ситуациях у человека включается инстинкт самосохранения, и в эти минуты он способен на многое, чего в обычной жизни никогда бы не сделал. Похоже, каким-то образом мы сами смогли выбраться. Кто теперь скажет точно?

— Почему же тогда не помним ничего? — я попытался мысленно пройтись по полкам своей памяти, но ничего там не нашел.

— Говорят, мозг так устроен, что когда человек пережил сильнейшие эмоции, наш разум запускает частичную амнезию, чтобы эти же эмоции не стали причиной помешательства. Уже потом через некоторое время, ты можешь вспомнить все, что происходило, но это будет уже не так страшно.

— Вижу, ты не растерял навыки по стрельбе, — я решил сменить тему.

— Если чем-то хорошо владеешь, со временем это не забывается. Это как езда на велосипеде. Даже если долго не ездил, когда нужно будет, поедешь. В свое время я два года отслужил на погранзаставе. Вот было время.

Я уставился на огонь. Забавно. Ещё совсем недавно я возвращался домой, чтобы после нудного дня привести себя в порядок, поесть и лечь спать. Утром на мою постель прыгнет кошка Линда, разбудив меня и требуя завтрак. Я её покормлю и стану собираться на работу. А там как обычно все завертится, и я с головой погружусь в работу. Но я никогда не подумал бы, что смогу оказаться в другом мире, где живут люди-мутанты, и мне придется спасать свою жизнь, убивая других.

Я глянул на Толю. Догадывался ли я, садясь в салон маршрутки, что судьба сведет меня с её водителем в такой опасной ситуации. Конечно же, нет.

Толя вернул мне два моих пистолета. Я вынул обоймы, заправил их патронами, которые нашел в рюкзаке, и оба рассовал по кобурам. Нож был в крови, я вытер его о траву и спрятал в ножны, закрыв их на липучку.

— Двинули, — сказал Дима.

Мы выбрались на холм и продолжили путь через лес. Шли медленно. Бывало, на пути попадались места, заросшие кустарником, которые приходилось огибать. Идти помогал рассвет, который еле пробивался через густые кроны деревьев. Через двадцать минут скитаний и без происшествий мы выбрались на дорогу. Асфальт здесь был также поврежден временем и сорняками, которые пробивались из дорожного полотна. Где-то были видны яркие пятна мха. По пути нам то и дело попадались навсегда застывшие легковушки и грузовики. Кто-то замер в вечных объятиях с деревом на обочине, какая-то машина просто оставалась на дороге, создавая впечатление, что водитель ненадолго вышел из нее, не закрыв за собой дверь.

— Почему мы не пошли по тоннелю? — поинтересовался Толя, — В прошлый раз он вывел нас к городу.

— Отряд, что вас принял, попал в засаду. Напротив дома был магазин с цокольным этажом. Из него и полезли мутанты. Взрывом гранаты была повреждена несущая стена. Она рухнула, вместе с ней и магазин. Если там и был какой проход, то теперь его нет. А вообще под городом много всяческих ходов, построенных нашим государством для различных целей. Ведь оно не всегда раскрывает свои планы. Но мы стараемся держаться от них подальше.

— Ты слышал что-нибудь о гибридах? — поинтересовался я, вспоминая подслушанный разговор.

— Ты о чем? — Дима быстро посмотрел на меня.

— Я слышал разговор Игнатова, наверное, с кем-то из его помощников. Вот он и предложил пустить гибридов вслед за нами. Для того чтобы нас убрать, или наоборот помочь дойти. Хотя второе мне кажется маловероятным.

— Не знаю. Мы с Костей хоть и входим в число приближенных к нему бойцов, но, похоже, он не доверяет никому. Ходил было слушок, что они пытались приручить мутантов. Ставили опыты над ними. Может, что-то вживляли. Но все это было полностью скрыто от посторонних глаз. И, судя о том, что ты говоришь, им это удалось.

Уже совсем рассвело, и мы спокойно шли по шоссе. По пути попадались столбы с оборванными электрическими проводами, по которым уже давно не бежал ток. Обрывки проводов болтались на изоляторах, качаясь от ветра. Однажды нам пришлось обогнуть гору металлолома, которая вмещала в себя с десяток машин разных габаритов. Шоссе свернуло вправо и вдали стали видны постройки.

Через десять минут мы вышли на территорию деревушки. Асфальтированное шоссе плавно сменилось простой грунтовой, полностью заросшей дорогой. Рядом стояли большие деревья, которые сейчас напоминали мертвые серые скелеты.

— Приготовьте оружие. Будьте предельно осторожны и внимательны, — сказал Дима и его пальцы сомкнулись на ремне «Грозы», сдергивая автомат с плеча.

Мы все разом остановились, оказавшись на короткой улочке, которая состояла, наверное, из дюжины домов. Ближе к нам стояли два деревянных строения. Окна обоих напрочь отсутствовали. На простом сером шифере толстым слоем лежали опавшие листья, а забор, который когда-то огораживал частную территорию, большей частью лежал на земле. Оставшиеся без наблюдения палисадники заросли одичавшими кустами и деревьями до плачевного состояния. Через дыры в сгнившем заборе с правой стороны первого двора навстречу нам вытянула ветки небольшая груша.

— Не люблю я такие вот улочки, всегда на них происходит что-нибудь нехорошее, — шепнул Дима, осматриваясь, — но нам нужно идти.

Чуть пригнувшись, он пошел вдоль небольшого домика. Его движения изменились, стали сдержанными и четкими. Ноги в армейских ботинках мягко ступали по земле, даже не верилось, что этот здоровяк может так двигаться. Медленно ступая по дороге, которая местами была засыпана листвой вперемешку с прочим мусором, мы продвигались к центру улицы. Картина, если честно, была двоякая. Казалось, — ну что может произойти в этой маленькой, заброшенной деревне, когда вокруг светло и ничто не предвещает беды. С другой стороны, именно отсутствие каких-либо посторонних звуков вызывало опасение. Хотя все же я ошибся, где-то высоко в деревьях покрикивали вороны. Я аккуратно вытащил свой пистолет из кобуры. Все же с ним было спокойнее. Оставлять сзади мертвые дома было неприятно. Ведь мы не знали наверняка, кто может скрываться внутри этих домов. Иногда мне казалось, что из–за разбитых пустых оконных проемов за нами кто-то наблюдает.

— Мне кажется мы здесь не одни, — озвучил я свою догадку.

Казалось, в одном из проемов мелькнула какая-то тень и тут же скрылась. Сбоку послышался громкий звук, как будто скрипнуло крыльцо под чьими-то ногами. Я обернулся назад и увидел, как из–за первого дома, который остался позади, вышли три человека. В это время Толя направил свой АКМ на боковой дом, из которого также появились двое. Они шли медленно, как будто знали, что добыча уже никуда не денется. Впереди замаячили еще около пяти человек. Все они носили какие-то грязные лохмотья. Кто-то был в рваной майке, на ком-то был наброшен странного вида халат. Причем по внешнему виду сложно было разобрать принадлежность пола.

Нас постепенно окружали, брали в кольцо. Выхода не было. Бежать было некуда.

— Быстро, встаем в круг, каждый берет по сектору! — прокричал Дима.

Мы заняли оборону. Я быстро вытащил второй пистолет, хотя прокушенная левая рука тотчас же напомнила о себе назойливой болью.

Сразу раздались одиночные выстрелы «Грозы». Секундой позже к нему присоединился АКМ. Два человека остановились и неуклюже завалились на землю.

— Цельтесь в ноги, — крикнул Дима, указав их уязвимое место.

Тут началось самое страшное. Люди стали пригибаться к земле, и их одежда разорвалась. Не прошло и пары секунд, как вместо людей появились мутанты. Где-то черные, с густой шерстью, где-то серые и какие-то маленькие. Пули пробивали кожу, звери рычали и бросались в нашу сторону.

— А теперь куда угодно.

Я стрелял, вгоняя свинец в эти мерзкие тела. Было слышно, как сопит Дима и тихо матерится Толя. Руки ходили ходуном, стрелять было неудобно. От волнения вспотели ладони и пистолет мог выпасть. Я крепче сжал рукоятки. В моем поле зрения появился крупный зверь. Видимо, в прошлой жизни он страдал от ожирения, хотя сейчас его лишний вес каким-то невероятным образом равномерно разместился, придав новому телу больше прочности, и, скорее всего, крепких мускулов. Как ни странно, за эти мгновения я даже смог рассмотреть его глаза: они почему-то оставались человеческими, серыми, хотя, если честно, в такой суматохе не до выяснения цвета глаз зверя, стремительно на несущегося на тебя. Я немного замешкался, и, кажется, подпустил зверя на критическое расстояние. Но в моем пистолете были пули, которые при попадании передавали цели больше своей кинетической энергии, что повышало останавливающее действие.

Мутант выпрямился, поднявшись на задние лапы. Брызгами крови лопнуло его колено, а за ним и бедро. Пули пробили широкую грудь, оставляя кровавые разрывы на теле. В итоге его немного отбросило назад. Я мысленно поблагодарил Ивана, который так удачно вручил мне именно этот пистолет.

Наш бой внезапно закончился. Нападавших больше не осталось, но все же я рассмотрел, как парочка зверей исчезла за лесополосой, которую мы оставили позади.

— Похоже, они еще не все мозги растеряли, раз решили свалить отсюда, — сказал я, и, выбросив на ладонь обойму из рукоятки пистолета, увидел, что там оставалось всего пять патронов. Проверил второй — в нем было семь.

— Вроде, пока мы отбили их натиск, — сказал Толя и, перевесив свой АКМ на плечо, подхватил рюкзак и осмотрелся. А посмотреть было на что. Я поежился, оглядывая все это.

В радиусе десяти метров неровным кругом около нас лежало, наверное, около пятнадцати мертвых тварей, на которых даже смотреть было неприятно. Пробитые пулями тела больше не вздымались при дыхании. А земля под ними была пропитана кровью.

— Что ж, не будем долго здесь задерживаться, у них хорошее обоняние, — сказал Дима, — тем более, здесь есть чем поживиться, — после этого он вставил новый рожок, передернул затвор и повесил автомат на плечо.

Последовав его примеру, я зарядил магазины патронами и отметил про себя, что в рюкзаке осталось всего три пачки. Стоит поберечь припасы. И почему я раньше до этого не додумался? Иван же говорил об этом. Перешагнув через трупы, мы продолжили путь по этой странной улочке, которая чуть не стала для нас общей могилой. Каждый раз, когда по моей вине погибал человек, пусть даже такой, я начинал чувствовать угрызения совести. Хотя я прекрасно понимал, что сравнивать мои убийства и, скажем, какого-нибудь серийного маньяка, просто бессмысленно. Ведь я как на войне — или я, или меня.

Толя влез в лямки своего рюкзака, подтянул их, передернул плечами, пристраивая ношу поудобней, и подобрал с земли свой «калаш».

Пройдя пару домов, я заметил последнее строение, которое меня поразило своим состоянием. Нет, это был простой домишка, который по строению ничем не отличался от других, то же отсутствие стекол в окнах, та же шиферная крыша, покрытая опавшей листвой и мелким древесным мусором, та же штукатурка, обвалившаяся со стен и валявшаяся внизу на земле. Просто в одной из стен непонятным образом кабиной внутрь торчал большой грузовик с прицепом. Кабина полностью скрывалась в доме, поэтому догадаться, что это за грузовик, было невозможно. Скорее всего, когда-то давно произошла такая вот авария. Покрышки на колесах превратились в лохмотья, отчего он просел, и все колеса давно обволокло травой.

— Ну и картина, — вздохнул я и неожиданно во дворе этого дома заметил ребенка. Я остановился. Кажется, это был мальчик. Он стоял возле покосившегося сарая и пристально смотрел на меня. Я присмотрелся. На нем была такая же грязная и порванная одежда, что и на тех людях до того, как они превратились в мутантов. Только что-то в этом ребенке было не так. Он как будто был другим. Точнее, его глаза были другими.

— Подойди ко мне, давай поиграем, — эту фразу я отчетливо услышал в своей голове. Тут же мне вспомнился тот мутант в многоэтажке. У него были такие же глаза.

В моей руке по-прежнему находился один из пистолетов. Хотя я прекрасно понимал, кто передо мной, и что меня может ждать, но все же направился в сторону этого загадочного ребенка. Чем ближе я подходил, тем больше успокаивался. Где-то внутри росло чувство безопасности. Хотелось бросить совсем ненужное оружие, которое приносит столько боли. Ведь теперь все будет хорошо. Больше нет опасности, есть только ребенок, который хочет со мной поиграть.

— Я хочу играть, — снова раздалось в моей голове.

Из руки выпал пистолет, которым я так и не сумел воспользоваться. На моем лице появилась улыбка, и теперь роднее этого мальчика для меня никого не было. Хотелось обнять его и отдать ему свою жизнь.

Мы стояли в нескольких метрах друг от друга. Я, как марионетка в руках злого кукловода, и ребенок. Мои ноги подкосились, и мне пришлось упасть на колени. Я не мог пошевелиться, только с глупой улыбкой смотрел на ребенка, который стал превращаться в зверя. Спустя несколько секунд передо мной стоял небольшой мутант. Он не стал сразу меня убивать, зная, что я никуда не денусь. В моей голове осталась всего одна мысль, которая меня радовала и не давала осознать, что со мной происходит. Она заволокла моё сознание словно туман, и не давала пробиться через него другим. Я видел, что ко мне приближается когтистая лапа зверя, ведь глаза все еще могли функционировать. В ту же секунду надо мной прогремел выстрел, а меня грубо приложили лицом в землю.

Сразу же туман рассеялся, а голова стала тяжелой, как будто в момент сильного похмелья. Я схватился за неё, отметив про себя, что снова могу руководить своим телом, и, лежа на боку, застонал. Постепенно ко мне вернулся слух и я расслышал, как меня отчитывал Дима.

-… Поперся! Я же сказал быть внимательными. Ты что, не видел, к кому идешь? — кричал он на меня.

Боль постепенно уходила. Я еще повалялся пару минут, потом начал вставать, и все же со стороны я был похож на пьяного. Поднявшись на ноги, я чуть было не рухнул, поскольку они снова подкосились. Но мне не дал упасть Дима, который успел схватить меня за локоть и удерживал в вертикальном положении. Он слегка встряхнул меня, отчего я прикусил себе язык и это окончательно привело меня в порядок.

— Что случилось? — спросил я и обернулся. Не обращая внимания на боль во рту, я поискал глазами ребенка. Но только теперь я заметил это. Существо было похоже на карлика, лысая голова, кожа какая-то морщинистая с серым оттенком. Обмотанное в грязные лохмотья тело. Размером оно было сравнимо с ребенком, которому уже стукнуло примерно десять лет. Но на этом сравнения заканчивались. Как я мог увидеть ребенка, оставалось для меня загадкой.

Дима стоял рядом со мной, а Толя рассматривал это существо.

— Что это такое? — спросил он.

— Я такого еще не видел. Но по твоим словам могу предположить, что это один из гибридов Игнатова.

— Он что, меня контролировал? — я удивленно приподнял брови.

— Похоже на то. Я слышал про эксперименты. Говорили, Игнатов хотел подчинить себе мутантов. Методов я, конечно, не знаю, но, похоже, это один из них. Если остальные мутанты такие же смертные, как и этот, то они нам особо не страшны. Однако стоит все же поберечь патроны. Еще не известно, что нас ждет дальше.

— Я бы не стал так радоваться по этому поводу. Он же его подчинил, — вклинился Толя, — если в этих гибридах есть такое оружие, мы не дойдем до «окна». Нам просто промоют мозги, а потом порвут на куски.

 — Не паникуй, — обратился Дима к Толе, а потом глянул на меня и убрал руку с моего плеча. — Ты заметил что-нибудь необычное?

— Не знаю, — мысли все еще путались и я не мог ухватиться за тот факт, который отметил ранее.

— Они ведь должны отличаться от остальных. Почему ты пошел к нему? — он смотрел на меня таким взглядом, словно хотел прочитать мои мысли. Меня пугали его глаза…

— Глаза, — вспомнил я, — они были, как…, — я пытался подобрать сравнение, но Дима отвернулся от меня, и я потерял нить.

— Все ясно. С жертвой они должны войти в тесный зрительный контакт. Не смотрите им в глаза, а еще лучше — сразу стреляйте в них.

Я подобрал пистолет с сухой травы и сунул его в кобуру.

— Идем, я хочу, чтобы это скорее закончилось, — Дима глянул на меня, но не стал спорить и пошел вперед.

Мы уходили прочь от этой деревни, оставляя ее позади. Простая колея постепенно сменилась остатками асфальта, и стало даже легче. Дорога хорошо просматривалась в обе стороны, поэтому можно было не бояться, что нас застанут врасплох.

Было тихо, природа, казалось, должна была бы жить своей, независимой жизнью. Но она тоже как будто умирала. Голые деревья и сухая сырая трава — вот что постоянно окружало нас. Было удивительно, что в этой местности мы не обнаружили никаких машин. Даже непривычно, ведь раньше на нашем пути то и дело попадались разбитые и проржавевшие автомобили.

— Через час можно будет сделать привал, — сказал Дима, не останавливаясь.

Раньше я любил такие прогулки. В смысле, для меня было проще пройти пару километров пешком, особенно когда не нужно было спешить. Я любил наблюдать. За людьми, или насекомыми, или за растениями. Наслаждаться их красотой. Сейчас же мои ноги начинали потихоньку гудеть, требуя отдыха. Поэтому новость о привале слегка подняла мне настроение. Да и пейзаж не блистал красотой.

За все это время я совсем не вспоминал об Игнатове. Побывав в этом странном месте, я начал понимать его стремление навсегда выбраться отсюда. Наверное, если бы у меня была дочь, я бы хотел для нее лучшей жизни. Но ведь нельзя просто так убивать людей. К тому же, мы не сделали ему ничего плохого. А если он введет в мой мир таких вот карликов, появится еще один разрушенный мир.

— Дима ты думал, где сейчас может быть Игнатов?

— Костя поведет его другой дорогой. Но раньше нас они не должны добраться.

— А если это не так? — стал возражать я.

— Тогда нам придется принять бой. Но я все же надеюсь довести вас быстрее.

— Что будет с «окном»?

— Гера несет в своем рюкзаке устройство, которое сможет его закрыть. Мы смогли сделать так, что оно будет работать только на закрытие.

Слева и справа раскинулись большие луга. Прежде они, наверное, были колхозными полями, но поскольку за ними никто не ухаживал, они одичали и заросли травой, которая к этому времени успела высохнуть и местами подгнить. По краям дороги росли небольшие деревья, похожие на липы. Хотя я не силен в ботанике и не могу по голому стволу наверняка определить семейство.

— Предлагаю сделать привал, — сказал Толя, который, видимо, так же устал, как и я.

— Не возражаю, — сдался Дима и, подойдя к ближайшему дереву, сбросил свой рюкзак. Автомат он положил рядом, хотя безоружным не остался. Еще раньше я заметил кобуру на поясе.

Десять минут у нас ушло на разжигание костра, а после Дима занялся приготовлением обеда. Для меня было непривычно расположиться недалеко от дороги, все время меня подтачивало чувство, что на ней вот-вот может появиться какой-либо транспорт. Рейсовый автобус остановится и подберет новых пассажиров, например.

Мы с Толей нашли парочку небольших бревен и подтащили их к огню, чтобы можно было усесться. Этот раз не стал исключением, и мы снова питались гречневой кашей с тушенкой, две банки которой достали из моего рюкзака. Вот только после скитаний по пустынным дорогам и после моей недавней встречи с «чудо-мальчиком» гречка была весьма кстати. Да, я думаю, любая пища, которая могла бы утолить нарастающий голод, не пошла бы во вред.

Толя не удержался и закурил последнюю сигарету. Я даже удивился про себя, что человек умудряется в таких ситуациях думать о вещах, которые медленно его же и убивают.

Поставив пустую кружку на сухую траву, я посмотрел на Диму. С виду простой человек, который смог приспособиться к новой жизни. Не зря говорят, что человек ко всему привыкает.

— А как всё началось? — мне захотелось узнать этого человека ближе. Все же важно знать, что можно ожидать от человека, с которым ты в команде.

— Ты про наш апокалипсис? — Дима понял, о чем именно я его спрашиваю.

— Да. Как ты приспособился к такой жизни?

— Это было сложно. Трудно осознать, что та беззаботная жизнь, которой ты жил, уходит, и это невозможно остановить. Это пришло внезапно, ведь многие так и не узнали правды. Вначале был хаос, — он усмехнулся, — самое смешное, людям не нужно было отдавать долги, ведь деньги почти сразу стали просто бумагой. За несколько дней большая часть населения погибла. Мне отчасти повезло. В тот день мы с женой поехали на дачу. У меня был маленький домик с огородом в нескольких километрах от города. Еще в тот же день по нашему поселку начали распространяться слухи про эти зверские убийства. Но нам показалось, что там можно будет переждать волнения. Ведь никто не знал, как все обернется. Это была осень. Подвал был забит консервацией и овощами.

Он замолчал. Его молчание длилось около минуты, и я понимал, что эти воспоминания ему даются нелегко. Я не стал его подгонять, а только принялся ждать продолжения.

— На нее напал сосед, — стал одной из этих тварей. Я смог её отбить, но было поздно. Она умерла на моих руках. Я видел, как их становится все больше. Я ничего не мог поделать, поэтому просто заперся в подвале. Не выходил на улицу около недели. Когда решил высунуться наружу, все было пусто. Добрался до города, там прибился к выжившим. Вскоре наша группа начала расти. В итоге мы смогли осесть в администрации бывшего завода. Конечно, пришлось всем потрудиться, чтобы обезопасить подходы к зданию. Приходилось выбираться на охоту в прямом смысле слова. Тащили с собой все, что могли найти съедобного. Разграбили парочку отделений полиции, там нашли небольшие оружейные склады. Многие в процессе отбились от нас, образовав другие колонии. Не смогли понять, что теперь все в одинаковом положении. Неважно, кем ты был раньше и какой занимал пост — теперь мы все стали равными. Так и живем все это время. Хоть и произошла катастрофа, но мы все еще остаемся людьми. Причем, разными.

— А почему, кроме охраны, я не видел других людей?

— А ты думал, они будут шляться по зданию? — он усмехнулся и передернул плечами.

— Я не знаю, но мне казалось,…

— Нас осталось 53 человека, это до раскола нас было около ста. Они живут на 3 и 4 этаже. Там раньше собес был, поэтому много всяких комнат, да и офисы разных мелких фирм. Мужики ушли в оборону, остальные смогли превратить офисы в квартиры. Они редко выбираются из них. Наверное, все еще боятся. Видимо, так им проще.

— А Игнатов, как он стал главным?

— Может быть, раньше меня бы это возмутило. Но не сейчас, когда у меня ничего нет, когда часто приходится выбираться в город на поиски продуктов. Это не жизнь. Меня совершенно не интересует, почему во главе стал именно Игнатов. Может быть, так оно и должно было быть. Ведь для того, чтобы собрать огромную группу людей и помочь им остаться людьми, у человека должны быть сильные лидерские качества. Как вышло, что Игнатов стал командиром. Об этом никто не задумывался. Это его место, вот и все.

Я посмотрел на Диму, и мне казалось, что я увидел его под другим углом. Я начал понимать, какое зло причинила кучка ученых, решивших заглянуть туда, куда не следовало бы. Причем, как обычно бывает, о последствиях они думали в самую последнюю очередь. И вот сейчас передо мной сидит человек, который, может, никогда и не был заинтересован в открытии других миров. Но именно ему, как и миллионам другим невинных людей, пришлось расплачиваться за ошибки этих наивных ученых.

Я смотрел на Диму и проникался к нему сочувствием. Хотя прекрасно понимал, что оно ему совсем не нужно.

— Ты думал о том, чтобы изменить свою жизнь?

— Ты издеваешься надо мной? Не было и дня, чтобы я об этом не думал. Сколько раз я прокручивал в голове, как могла бы сложиться моя жизнь, если бы не этот вирус. Или хотя бы, если бы я смог спасти жену. В нашей колонии есть и семьи.

— Я не о том. Просто… — я помолчал, пытаясь сформулировать обрывочные мысли во что-то более понятное, — понимаешь, я все больше убеждаюсь, что наши миры похожи. Можно даже так сказать, в моем мире ученые еще не открыли ящик Пандоры.

— Что ты хочешь этим сказать? — он уставился на меня.

— Я предлагаю тебе пойти с нами.

— В ваш мир? — он усмехнулся.

— Недурно ты закрутил, Саша, — вклинился в наш разговор Толя и бросил докуренную сигарету в огонь. — А как он там сможет жить?

— Я думаю, выход все же можно найти. К тому же, ты один, тебе нечего терять.

— Не знаю. Все это странно звучит, — уже серьёзно произнес Дима.

— Не страннее, чем наше присутствие здесь.

Дима посмотрел на меня, а потом хлопнул себя по коленям, резко встал с бревна и сказал:

— Привал закончен. На сборы пятнадцать минут и в путь.

Наш ведущий встал, развернулся и зашагал вперед. Подхватив свои рюкзаки, мы двинулись за ним.

Костер тушить не стали, он сам догорит, всеобщего пожара из–за него быть не могло, хотя это ничего не изменило бы в окружающем пейзаже. Мы продолжали путь в поселок под названием Орловка, который располагался на географической карте только этого мира.

Орловка встретила нас мертвой тишиной. Возникало противоречивое чувство. На небе уже давно взошло солнце, и хотя в эту пору года оно не могло сильно согревать, но все же я ощущал его тепло. Пожухлая трава, которая росла буквально повсюду, высохла, и приятно шуршала под ногами. Казалось, нас окружало спокойное пространство, но я чувствовал каждой клеточкой своего тела опасность, что могла таиться за любым домом.

Наша троица продолжала путь к «окну», которое снова должно было изменить мою жизнь. Хотя хотел ли я этого — сейчас я не мог дать четкий ответ. Это путешествие раз и навсегда изменило меня. Даже если я вернусь в свой мир, вряд ли останусь тем веселым и энергичным человеком, которым я считал себя раньше.

Начало поселка осталось позади, и мы решили посетить местную почту. Она нужна была нам вовсе не для того, чтобы купить развеселых открыток. Как нам пояснил Дима, в этом месте мы должны будем встреться с Костей и Герой. И, возможно, с Игнатовым.

Почта, как я и предполагал, была одноэтажным зданием. Как ни странно, такие же постройки я встречал и в нашем мире. Скорее всего, она должна была разделяться на две части. Первая отводилась именно почте, где нехрупкие женщины должны были принимать газеты и письма, сортировать их, а потом разносить по адресам. Другая часть отдавалась местному узлу связи.

Осторожно ступая по разбитому асфальту, мы приблизились к стене здания, на которой расположились два больших окна с металлическими решетками в виде незамысловатого узора. Одно из них все еще хранило в себе мутные стекла. Дима присел на корточки и жестом приказал сделать нам то же самое. После он тихонько свистнул, так, чтобы этот звук услышали за окном. Через пару мгновений из здания послышался такой же свист, и из разбитого окна выглянул Костя.

— Ну заходите, будем рады гостям.

Мы переглянулись с Толей и молча уставились на Диму, он только пожал плечами, и, поднявшись с корточек, двинулся вдоль стены. Мы пошли следом. Обогнув здание, наша троица наткнулась на большую деревянную дверь, что была полуоткрыта. Оказавшись внутри, я сразу же заметил Геру. Она сидела на своем рюкзаке, прислонившись к стене. И хотя на полу был разбросан всяческий мусор в виде облупившейся краски, деревянных щепок и битого стекла, в месте, где сидела Гера, казалось, кто-то навел легкий марафет. Я отметил про себя, что выглядит она слегка потрёпанной, да и повязка на бедре, намотанная поверх комбинезона, явно не придавала ей сил. Костя стоял у того же окна, из которого он нас позвал. На первый взгляд, в нем ничего не изменилось. Царапины на лице и руках. И, конечно, усталость на лице четко обозначила себя.

— Что вы здесь делаете? — поинтересовался Дима, как только появился в помещении.

— Вы одни? — спросил Толя.

— Да, мы одни. Игнатов….

— Его больше нет, но это не такая уж и хорошая новость, — перебила его Гера.

Я обернулся и нашел крышку стула. Отнес её к глухой стене и, очистив ногой местечко, положил сиденье на пол, предварительно бросив рядом рюкзак, и уселся. Мои ноги требовали отдыха.

— Что случилось, почему вы так рано тут появились? — Дима снова задал вопрос.

— Все вышло не так, как мы предполагали. Игнатов, как только понял, что вы ушли, обо всем догадался, — начала Гера. — Каким-то образом он понял, что я его предала. Мы схватились, он прострелил мне ногу, я же попала ему в грудь.

Я заметил, что Гера называет своего отца по фамилии, в первый раз я этому не придал значения. Скорее всего, она его очень не любила.

— Но самое дурное не это. Перед смертью он рассказал мне, что знал о моих планах уже давно и просто подыгрывал мне. И еще он сказал, что недалеко от «окна» нас всех будет ждать приятный сюрприз.

— Есть соображения? Мы уже передумали все, что могли, но все версии маловероятны, — сказал Костя.

— Я, кажется, догадываюсь, что там может нас поджидать, — Дима посмотрел на меня.

— Неужели, он все же пустил их за нами? — я удивленно приподнял брови.

— О ком вы?- Костя посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Диму.

— Мы о гибридах.

— Черт. Как же я могла это упустить? — устало произнесла Гера.

— Может, кто-нибудь расскажет, о чем идет речь?

— Это те же мутанты, — пояснила Гера, — разного возраста и пола, только им искусственно был изменен мозг. Помните, нам всегда говорили, что человек пользуется только 10 процентами своего мозга. Так вот Игнатову удалось открыть путь к другим процентам. Не знаю, как далеко он продвинулся в этом. Мне точно не известно, что теперь умеют наши зверюшки, но уверена, что не только ходить и жрать мясо.

— С одним мы не так давно встретились. Похоже, он смог подчинить разум и тело Саши. Но для этого им нужно войти в зрительный контакт.

— Значит нельзя на него смотреть, — быстро сориентировался Костя, а потом добавил, — что ж, предлагаю перекусить и заодно произвести ревизию наших припасов. У меня есть подозрение, что скоро мы столкнемся не с одним десятком таких милых зверюшек.

Присев к стене, я немного расслабился, а когда решил снова встать на ноги, чтобы помочь с приготовлением пищи, понял, что не могу этого сделать. Усталость, что накопилась за все это время, тяжелой бетонной плитой опустилась на мое тело, буквально пригвоздив его к полу. Я не стал противиться желаниям и просто наблюдал за происходящим вокруг. Как я понял, костер было решено развести прямо в помещении. Всю жизнь мечтал это сделать. Огромная дыра в потолке, которую я сразу не заметил, без проблем выведет дым наружу. Толя в паре с Костей занялись костром, используя в виде дров куски переговорных кабинок. Дима, как и прежде, оставался нашим поваром. Видимо, это занятие возвращало его к нормальной жизни. Гера по-прежнему сидела у противоположной стены. Костя то и дело подходил к ней, интересуясь её самочувствием. Их мимолётные касания и взгляды ясно говорили, что между ними не просто дружеские отношения. Я искренне радовался за них. Просто поразительно, что среди всего этого хаоса, когда людям пришлось заново строить свои жизни, эти два человека не потеряли веру в любовь. Я даже позавидовал стойкости и мужеству этой молодой девушки. Не так давно она потеряла отца. Каким бы он ни был, как бы она ни относилась к нему, теперь есть все шансы также потерять любимого человека. Ведь впереди нас ждут не развеселые приключения. А, возможно, наши смерти.

Я никогда не думал о смерти. Как это будет? Как я умру? Несмотря на реальную угрозу, мне не хотелось об этом думать.

Преодолев усталость, я встал и направился к Гере. Она заметила мое приближение и гостеприимно махнула рукой. Я присел рядом с ней на корточки.

— Как твоя нога? — начал я издалека.

— Вроде неплохо. Пуля прошла навылет, ничего не задето. Мне повезло, — она подарила мне улыбку, я же в это время встретился взглядом с Костей. Он ревновал. Глупо. Это заметила Гера, — Он замечательный.

Я сразу понял, о ком она говорит, и спросил о том, что хотел знать.

— Ты не любила своего отца?

— Ты прав. Этого человека нельзя было любить. В нем ничего не осталось человеческого.

— Это я уже понял. И все же, в чем была причина такой ненависти?

— Ты спрашиваешь, в чем причина? — она гневно посмотрела на меня, ей явно было неприятно об этом говорить. — Он убил мою мать.

Я молчал, понимая, что нет смысла что-то говорить. А Гера продолжила.

— Это началось еще тогда, когда я была ребенком. Он всегда был замкнутым человеком. Весь в своем ученом мирке. Много времени проводил в институте, иногда там и ночевал. Когда мне исполнилось десять лет, мы всей семьей решили отпраздновать мой день рождения. Я помню как сейчас — мама приготовила земляничный торт. Подарила мне большого медведя. Игрушку. Он позвонил, обещал приехать к семи вечера. Мы ждали. А он так и не приехал. Около девяти вечера к нам в дом проник грабитель. Не знаю, что он хотел там найти, ведь мы жили скромно. Наверное, перепутал. Мама услышала и выбежала к нему навстречу, но он ударил её ножом и вскоре скрылся. Я была маленькой. Я плакала. Пыталась звонить отцу, но он не брал трубку. Я успела позвонить в скорую. Они приехали и забрали её. — Гера смахнула слезу, что скатилась по щеке. — Она умерла в больнице. Если бы он приехал домой, моя мама была бы жива. Да и к тому же, как можно было любить человека, который повинен в смерти стольких людей. Я пообещала самой себе, что отомщу за мать.

Вскоре Дима позвал нас, гречневая каша была готова. Я пошел к костру, а Костя вместе с едой отправился к Гере.

Припасов у нас осталось не так много, как мне казалось. Хотя у каждого из нас был нож, он мог всегда выручить.

По моим расчетам, было далеко за полдень, когда мы выбрались из разрушенного здания почты и направились в сторону окраины деревни. Дима был нашим проводником в этом мире, Гера следовала за ним, рядом с ней держался Костя. Мы с Толей замыкали нашу колонну. Как ни странно, в этой деревне по пути нам никто не встретился. Как будто все мутанты взяли выходной. Но я прекрасно понимал, что обычно затишье грозит страшной бурей. Мы прошли по главной улице почти всю деревню. То, что она главная, нам подсказывали дорожные знаки, кое-где попадавшиеся нам в уцелевшем состоянии. Мы вышли на финишную прямую. Домики стоящие у дороги, заканчивались, и впереди виднелось поле. Тут-то я и почувствовал слабую ноющую головную боль. Хотя, нет, сперва я услышал тихий писк. На гране слышимого. Я повертел головой, чтобы выяснить место расположения источника. С каждым поворотом в голову словно забивали маленький гвоздик, который еще не причинял сильную боль, но уже мешал.

— Дима, — негромко позвал я, — ты ничего не чувствуешь?

Он остановился и пристально посмотрел на меня.

— Кажется, мы приближаемся к нашей компании…

Я достал из кобуры пистолет. Ощутив прикосновение к оружию, я почувствовал себя немного спокойнее. Вообще, я стал понимать высказывание некоторых военных, побывавших в горячих точках, когда они говорили, что без оружия чувствуешь себя голым. Это на самом деле так.

Неожиданно из–за последнего дома к нам на дорогу вышел человек. На нем был черный комбинезон, который говорил о принадлежности к нашей группировке. Комбинезон смотрелся на нем глуповато. По выражению его лица было понятно, что он не привык носить такие вещи. И вообще, он здесь очутился не по своей воле.

— Это Антонов, один из свиты Игнатова, помощник моего отца, — пояснила Гера.

— Что он хочет и как вообще тут оказался? — спросил Костя.

— Видимо, Игнатов перестраховался, — ответил Дима.

Тут отозвался Антонов, предварительно откашлявшись.

— Гера, где Василий Петрович? — в его голосе были слышны нотки неуверенности, и мне показался знакомым этот голос. Видимо это и есть тот ученый, с которым разговаривал Игнатов.

— Кончился твой Василий Петрович, — выкрикнула Гера. — Все кончено, Игорь, не будет больше его власти. Тебе не нужно выполнять его приказы.

— Вы его убили? — видимо, он не ожидал такого ответа и, когда понял, что остался один, поддался панике.

— Неужели ты не понимаешь, что сейчас начинается совсем другая жизнь?

Только сейчас я заменил, что в руке он держал какую-то коробочку, похожую на маленький телефон. Или передатчик.

— Что у него в руке? — спросил я Костю, который должен был находиться недалеко от меня, но тот промолчал.

— Я не могу вас пропустить. Мне было приказано не дать вам пройти, если с вами не будет Василия Петровича

— Игорь, не совершай ошибку, — крикнула Гера.

Но это не помогло, он успел поднести приборчик ко рту и что-то сказал. Выстрел, прозвучавший чуть позднее, не изменил ситуацию.

Я понял, что он дал команду к бою. Как ни странно, сначала ничего не произошло. Мертвое тело кулем завалилось на землю, рядом с ним стала разливаться лужица крови. Тут появился Костя с виноватым лицом.

— Я не успел.

— Ничего. Похоже, сейчас начнется,- сказал Дима, — всем приготовить оружие и встать в круг.

В мгновение стекла в ближайших домах буквально взорвались, из них стали выпрыгивать звери, кто-то бежал, на ходу превращаясь в волков.

— Огонь! — выкрикнул Дима, — И не смотрите им в глаза!

В бой пошла тяжелая техника. Дима выстрелил из подствольника, грохнул взрыв. Первых трех мутантов разорвало на куски, мертвую плоть разбросало в стороны. Тут я заметил, что к нам приближаются и с моей стороны. Подняв пистолет, я стал прицельно быть в эти отвратительные туши. Боль в голове нарастала. Я хлобыстнул рукой себя по лицу, щеку обожгло, и я почувствовал слабое облегчение. Тварей было много. Совершенно разные: и маленькие волки, ростом с настоящего, и крупные особи, в два раза больше. Я всадил три пули в коричневый бок некрупного зверя, он пополз в кусты, истекая кровью.

Страх отступил назад, уступив место адреналину. Первая обойма закончилась, я выхватил второй пистолет и приготовился к стрельбе. Удачно. Своим замедлением я позволил приблизиться мутанту совсем близко. Он был в считанных метрах от меня, когда получил несколько пуль в голову. Два мутанта бросились из–за угла ближайшего дома. Дима встретил их очередью, сбил первую тварь в прыжке, вторая кинулась к нему. В полете на них красиво было смотреть. Красиво и опасно. Что произошло дальше, я не видел, потому что ко мне тоже приближался зверь. Я выстрелил, всадил три или четыре пули в мускулистое тело. Мутант произвел еще пару прыжков, затем его лапы подвернулись, и он проехал пару метров на брюхе, оставляя кровавый след. Два мутанта метнулись на Костю, он выстрелил очередью, сбил первого в полете, второго оттолкнул ботинком, и как только зверь отлетел в сторону, Толя полоснул по нему длинной очередью.

— Заряжаю, — крикнул Дима, давая понять, что у него кончились патроны, и он сейчас открыт для врага. Переместившись ближе к нему, я стал палить в движущихся монстров. Конечно, я не такой опытный стрелок, но с близкого расстояния даже я попадал по цели. Краем глаза следил за действиями Димы, он сменил магазин в своей «Грозе» и зарядил гранату в подствольник.

Внезапно я обратил внимание на Толю, или, скорее, я понял, что его АКМ перестал стрелять. Обернувшись на миг, я заметил, что он стоит без движения; это меня насторожило. Было непонятно, почему он замер. А через пару секунд рука с автоматом направила дуло к голове. Я прыгнул на него, сбив с ног. Прозвучал выстрел, но пуля прошла мимо его головы.

— Что же ты делаешь!… — я врезал ему по морде, в это время он как будто очнулся и осмысленно посмотрел на меня. Он сбросил меня с себя и кивнул в знак благодарности. Мгновенно схватил автомат и, приняв боевое положение, он несколько раз выстрелил выше меня. Над моей головой пролетела туша, зацепив хвостом, и упала за Толей. Я тоже кивнул и приготовился к дальнейшему бою. Раздался крик Кости. Я обернулся: он боролся с крупным волком. Зверь прижал его к земле и готовился вспороть горло своими острыми зубами. Навстречу бежал ещё один мутант. Я трижды выстрелил. Целился в голову первому зверю, хотя пули попали в шею, и, подбежав к нему еще со всего размаха заехал гадине тяжелым ботинком в голову. Зверь отпрыгнул от Кости и тут же задергался в конвульсиях. Я направил ствол на приближающегося к нам зверя и нажал на курок. Но прозвучал только сухой щелчок. Тяжёлая туша прыгнула на меня и повалила на землю. Я встретился с ней взглядом, тут же почувствовал невыносимую боль в голове, и мое тело расслабилось. Хотя мозг уже отключался, но зрение еще работало. Я видел, как огромная пасть с крупными клыками приближается к моему лицу, и тут заметил подоспевшего Костю, который со всего маха заехал прикладом в голову зверя. Я сразу же почувствовал облегчение. Как будто тиски, которые сковали мое тело, ослабли хватку; два других удара по голове полностью разрушили эти тиски.

Прозвучал еще один взрыв, граната взорвалась в десяти метрах от нас, от грохота заложило уши. Я подхватил свои пистолет, выбросил пустые обоймы и вставил запасные, которые я не поленился зарядить еще на почте.

Я заметил, что Дима снова начал перезаряжать свой автомат. Может, он и крикнул об этом, но все звуки стали нечеткими, как будто мне на голову положили невидимую подушку. Готовый к бою, я выставил пистолет, но меня снова сбили с ног. Я увидел, как так трое здоровых волков сбили и Толю.

Я кричал, мне было больно. Двое мутантов крепко прижали меня к земле. Я успел выстрелить в одного, пули пробили горло мутанту, он отскочил прочь. А второй ударом лапы по руке выбил мое оружие и когтями разорвал правую руку. Я заорал. Огнем обожгло тело, левой рукой я лихорадочно пытался отстегнуть нож, что был у меня на поясе. Краем глаза я заметил страшную картину, что буквально взорвала мои эмоции. В пяти метрах от меня Толя уже не сопротивлялся. Один зверь в мгновение ока вырвал кусток плоти из его бока, а второй занялся ногами. Толя уже не издавал ни звука. Он был мертв. Адреналин, который взорвал мою кровь, дошел до своего максимума и придал мне сил. Схватив рукоять ножа, я стал орудовать им, кромсая мутантов. Этим я пытался отомстить за смерть друга. Я наотмашь бил зверя по всем местам, по которым попадал. Через пару мгновений мутант превратился в кусок мяса, который обильно истекал кровью. Моих сил хватило, чтобы подскочить с земли и броситься на помощь Толе. Хотя я прекрасно понимал, что спасти его невозможно, но глубоко внутри теплилась надежда, что еще не все потеряно.

Первым под удар попал мутант, который занимался его боком. Я прыгнул сверху на зверя и, дико крича, вогнал нож ему в шею, разрезая её полностью. Я почувствовал, как тело зверя забилось в судорогах и, оттолкнув трепыхающуюся тушу, метнулся к твари, которая уже заметила меня, оторвав кровавую пасть от ноги Толи. Она хотела броситься на меня, но ей не хватило прыти. Я был быстрее. Нож острым лезвием вошел зверю между передних лап. Я вогнал его по самую рукоять, и направил клинок вверх. Он вышел под углом в 90 градусов из кровавой морды как по маслу. Ногой отпихнув умирающее тело от себя, я обернулся и увидел, что Дима добивает последних двоих мутантов, которые были в поле моего зрения. Других видно не было. Я повернул голову. Костя привстал, придерживаясь за развороченное левое плечо. Сквозь пальцы текла кровь. Дикими глазами взглянув на меня, он облизнулся, затем, нервно зевая, поднялся на ноги.

— Нет, ты только не умирай, — я упал на колени перед телом Толи. Он улыбался. Видимо, мутант, прежде чем убить, внушил ему что-то хорошее. В надежде я потрогал пульс на его шее, но было поздно. Возможно, он даже и не понял, что умер. — Ты же обещал, что мы выберемся отсюда. — Я склонился над ним не сдерживая. Стрельба прекратилась, все стихло.

Мы победили, но какой ценой.

Ко мне подошел Дима и присел рядом со мной.

— Ты делал все возможное. От смерти никто не застрахован.

— Я не смог его спасти. Я должен был его спасти.

— Ты сделал все, что смог, — он похлопал меня по плечу, и, поднявшись, подошел к Косте. Кое–как вытерев слезы рукавом комбинезона, поскольку руки были в грязи и крови, я подошел к Диме. Он доставал из своего рюкзака аптечку, где хранились остатки противовирусных уколов.

— Мне бы хотелось его похоронить по-человечески.

-Я понимаю тебя, — он свернул колпачок, вонзил иголку в предплечье и ввел лекарство.

— Но мы не можем себе этого позволить, у нас нет времени, и к тому же это бесполезно. Его выкопают мутанты.

— Что же я могу для него сделать?

— Не знаю. Просто помни, что он был.

На обработку ран и уколы ушло около часа. Солнце постепенно опускалось к земле. Это говорило о том, что близится вечер. Хотя этот день и выдался по-осеннему теплым, к вечеру все же начало холодать.

Оставив позади последние дома Орловки, мы отправились в путь. Мы шли молча, только изредка молчание нарушал Костя, интересуюсь самочувствием Геры. Она и так была с простреленной ногой, а после бойни была покусана и все сильнее хромала. Костя даже намеревался нести её на руках, но она отказалась. Я долго молчал. Смерть моего друга выбила меня из колеи. Он стал для меня как боевой товарищ, я чувствовал обиду на себя, что не смог спасти его.

Дима поравнялся со мной и некоторое время просто шел молча.

— Сложно терять друга. Я тебя понимаю.

— Ты прав. Он был моим другом. Причем таким, на которого действительно можно было положиться.

— Бывает, из–за некоторых обстоятельств, мы не можем помочь тем, кто в нашей помощи нуждается. Я видел, как убивали мою жену, и мне нелегко было смириться с этим. Но я смог. И ты сможешь.

Он ускорил шаг и вскоре поравнялся с Герой.

— Как мы увидим «окно»?

— Я думаю, мы его найдем.

Вскоре я заметил вдали от нас на дороге груду металлолома, которой раньше был наш Мерседес. Я даже ускорил шаг, хотя понимал, что мы идем медленно из–за травмы Геры. Но мне так хотелось домой, что казалось, еще нескольких минут пребывания в этом мире я не вытерплю. Это сведет меня с ума. При свете дня металлический каркас, который полностью обгорел, не казался таким привлекательным, как раньше. Хоть и прошло уже много времени, но запах гари все еще сохранялся.

— Что ж, вот мы и на месте, — Дима забросил на плечо автомат, который все время держал в готовом положении, на случай атаки.

— Что-то я ничего не вижу, — разочарованно произнес я и сбросил свой рюкзак. — А, может, и не было ни какого «окна»?

Сумерки опускались на землю. От болота, которое располагалось с правой стороны дороги, распространялся затхлый запах.

— А что тот прибор, он что-нибудь показывает?- я начинал паниковать. Дима подошел ко мне и положил руку на плечо.

— Мы дошли, мы на месте. Все будет в порядке. Мы найдем его.

В подтверждение его слов в десяти метрах от машины стоял Костя и усердно махал здоровой рукой.

— Кажется, я нашел. Оно здесь.

Мы все разом бросились в его сторону. Действительно, подойдя ближе к этому месту, я заметил в воздухе какое-то слабое движение. Похожее явление бывает летом в жару на асфальте. Изредка по воздуху пробегала маленькая молния, слышался слабый шелест.

— Это точно окно?

— Да, — Гера утвердительно кивнула.- В свое время Игнатов мне рассказывал про их прошлый эксперимент, ещё до того, как он привел к всеобщей катастрофе.

 — Что ж, тогда мы будем прощаться, — сказал я и подошел к Косте. Вид у него был побитый. Комбинезон в дырках, крови и грязи, на лице полно ссадин, кровоподтёки на скуле. И правое плечо перевязано. Куски бинтов торчали из–под куртки.

— Спасибо, — я протянул ему руку.

— И тебе тоже, — он протянул свою.

После я подошел к Гере, она уже вынула из рюкзака прибор и держала его в руке.

— Береги себя, — я обнял её и поцеловал в щеку, — Костю тоже береги.

— Ладно, как-нибудь справимся, — Она подмигнула мне.

Я подошел к Диме.

— Спасибо тебе за все, что ты для нас сделал. — Я обнял его. Он похлопал меня по спине и неожиданно спросил:

— Твоё предложение все еще в силе?

— Какое? — удивился я, уже понимая, о чем он говорит.

— Отправиться в твой мир.

— Конечно.

— Я все обдумал. Меня здесь ничто не держит. Я еще не так стар, чтобы ставить на себе крест.

— Я помогу тебе, — с готовностью отозвался я.

— Что ж, тогда я готов, — его небритое лицо озарилось улыбкой.

— Похоже, мы остаемся одни, — сказала Гера.

— Вы сможете добраться обратно? — поинтересовался я.

— Не сомневайся, я сберегу её как зеницу ока, — Костя подошел к девушке и поцеловал ее в губы.

— Тогда я спокоен, — усмехнулся Дима. Он снял с себя «Грозу» и отдал её Косте. — Думаю, еще пригодится.

Все лишнее мы оставили этой паре. Два рюкзака перекочевали к ногам Кости, хотя они были полупустыми.

-Ну, что ж, пора.

Мы подошли к окну. Стоя совсем близко около прохода, я чувствовал, как все у меня внутри переворачивается. Теперь, когда оставалось сделать всего шаг, я начал испытывать ликование. Ведь мне придется менять свою жизнь, вносить коррективы и пересматривать свои жизненные взгляды. К тому же, теперь я в ответе за еще одного человека.

Я взял Диму за руку и крепко её сжал. Мы шагнули в окно.