Cокращенная версия доклада для научно-практической конференции “Революция в театральном пространстве“ в рамках фестиваля “Точка доступа”, 2017
А. Абакшина, А. Шклярская (далее : мармеладки)

мы смотрим на ваше искусство своей пиздой

VNS-MATRIX

Аннотация: В докладе на примерах работ проектного театра Maailmanloppu рассматривается важность и необходимость поиска нетрадиционных пространств для современных сценических практик. Разбирается процесс создания и воплощения пьесы-матрицы — предпочтительной формы драматургии в работе с подвижными творческими группами в нетрадиционных пространствах.

Проектный театр MAAILMANLOPPU — формирует подвижные альянсы, творческие группы, интегрирует различного типа знания и практики для исследования феноменов современной реальности. Авторы утверждают, что лишь современные театральные практики могут представить феномен (в том числе и научный) в виде реального опыта. Художественная практика группы —

сырой стиль (позор) ,

чрезвычайная ситуация,

отказываясь от образа,

предпочтя буквальное для провокации зрительского взгляда/слуха,

не вовлекая.

Использование нетрадиционных пространств как способ постижения современной ситуации, ее художественного осмысления и репрезентации уже не ново. Театр вышел из театра, обновив, изменив соотношение зритель — исполнитель, решение пространства — смысл, искусство — реальность. Мармеладки, не умаляя этих достижений, оставляет их за скобками, считая, что подобные оппозиции уже сняты. На примере спектаклей постанатомического театра maailmanloppu мармеладки рассмотрят, какую функцию нетрадиционные пространства несут в работе с социально-табуироваными темами, как нетрадиционные места провоцирует произнесение запрещенного. Под нетрадиционными пространствами здесь понимается специфическое место, на предназначенное для сценических практик.

В докладе освещается попытка создания нового жанра драматургии — пьесы-матрица. Это пьеса-решетка, отдельные тематические ячейки которой раскрываются именно за счет смены пространства и комьюнити, посещающих эти пространства. Будет показано, каким образом мультитематические пьесы раскрываются в зависимости от того, в каком пространстве они представлены на примере проектов

«НЕВЕСОМОСТЬ»

(темы гендера и телесности,транзишн),

Обрезание Бескрайней Плоти»

(темы: тело будущего,футурология),

«Мама ты долбишься в глаза?»

(тема : женщина в постгуманистическую эпоху),

Перфоманс Fashion/Depression

(темы — самоисследование, мода, депрессия)

Как изначально заложенную в тексте решетку тем можно реализовывать через адаптацию к различным пространствам города (мармеладки организуют показы своих работ в барах, гей-клубах, музеях, мастерских видео-арта, «не модных» местах, кинотеатрах). Именно за счет адаптации проекта к тому или иному публичному месту города происходит смещение тематических акцентов.

Проекты Maailmanloppu — не способ передачи, не информирование. Информирование и социальный эффект происходят косвенно.

Мы работам с провокацией зрительского взгляда и уха. Зритель здесь принципиально не-участник. Проекты постанатомического театра maailmanloppu предлагают зрителю не равенство зритель-исполнитель. Незнакомец наблюдает повод для обсуждения. Нетрадиционные пространства позволяют встретиться со случайностью, случайным зрителем, незнакомцем, не данном нам в знании или опыте.

Мармеладки не представляют себе своего зрителя. Мармеладки вообще ничего никогда не представляют.

Зритель в тот момент, когда пьеса-матрица случается, включен в процесс как наблюдатель, способный запоминать происходящее. Он — обладатель всей структуры пьесы-матрицы, явленной ему в итоге, непременно столкнется со своей немощью: начнет чувствовать и подключаться или стараться не подключаться к происходящему. В худшем случае он начнет участвовать и подумает, что всё случается ради него и его одобрение важно. Текст-матрица всегда говорит нам это: я здесь не для того, чтобы вы меня любили, я для того, чтобы любить вас. Код прото-любви — необходимая составляющая пьесы-матрицы. Происходящая пьеса-матрица — это формула. Она, решенная, появляется незнакомому с ней и предлагает её решить, то есть повторить действие, совершенное многими и не раз. То есть решение формулы, решение которой известно равнозначно состоянию прото-кода любви в каждой части матрицы.

В поле интересов Maailmanloppu — моделирование сложности, полифония, полифония смыслов, переходы. Режиссер maailmanloppu — режиссер без воображения, точнее отрицающий воображение. Его задача: создать ситуацию, в которую смысл войдет самостоятельно, как незнакомец. Современный мир открыт и некатастрофичен. Он позволяет осуществлять подлинное ненасилия. Maailmanloppu ищет чистую горизонталь в практике. В практике производства спектакля, в практике социальной, мы хотим попасть в непредставимое, мы рискуем оказаться в ситуации позора, называем это «сырой стиль», но мы не готовы утверждать истину. Вместо вечных тем мы конструируем собственную свободу, любовь, желания, чтобы иметь возможность их переизобрести. Идея в том, чтобы для начала все данное поставить под сомнение. Задача — хакнуть современный дискурс.

Метод maailmanloppu — сомнения и допущения, радикализация, создание подвижных структур. Подвижность наполнения ячеек текста матрицы, подвижные творческие альянсы, подвижность мест показов, подвижность цен на билеты. Смыкание внутренней и внешней свободы. Перевод текста в сценический язык: нужно — максимально снизить степень замещения знаков, нужна буквализация. Никакого как будто бы. Именно работа с нетрадиционными пространствами города позволяет по-настоящему отказаться от образности и метафоричности. По нашему мнению, образ и метафора нагружают проект дополнительными возможностями интерпретировать происходящее, размывает радикальную постановку вопроса и не позволяет открыть подлинную дискуссию. Так же поиск образа и метафоры уводит проблемы табуированных групп и тем в поле «воображения», а наша задача ввести эти темы впрямую. Впрямую как в интеллектуальное поле, так и в поле аффекта, создавая интеллектуально-аффективное поле.

Пьеса-матрица — решетка с ячейками для голосов.

Пьеса- матрица в проектах постанатомического театра MAAILMANLOPPU осуществлялась преимущественно с помощью голоса. В ОБП (Обрезание Бескрайней Плоти), заявленной, как мюзикл, в котором артисты-исполнители лежали и пели, текст расщепил телесное (физическое) и аудиальное присутствие исполнителя. Условия пространства и форма присутствия артистов и зрителей сформировала возможность физического отторжения собственного голоса. Голос в этот момент стал ненужным инструментом, рудиментом. За его присутствие в таком исковерканном качестве стало немного стыдно. Молчание, или отсутствие текста, вдруг оказалась привилегией и превознесло молчащих. Молчание стало громче в этот конкретный момент отделения. Какое отношение имеет пьеса-матрица к данному случаю? Отслоение голоса, читающего текст, от тела обладателя голоса не зафиксировано в пьесе-матрице, никак в ней не отражено, тем не менее оно всегда происходит именно в определенный момент. Это новое, еще неопределенное вербально ощущение случается в любом пространстве в определенный момент, словно именно в это время что-то решается и растворяется.

Голос на данный момент — основной инструмент для передачи пьесы-матрицы. Голос — единственный мутант, созданный бесконтрольно. Пьеса-матрица никогда не знает заранее, кто её прочтет, каким голосом. Она бы предпочла, чтобы её читали про себя: тогда никому бы не было слышно и неловко. Можно было бы сказать: я вообще не читал. Но как только пьеса-матрица озвучивается, остается только запоминать.

Голос — это атавистического вида проявитель текста, это словно его, текста, последний шанс, голос — всегда создает беспокойство, вибрации, а потому единственная помеха в торжестве пьесы-матрицы — это её голосовое исполнение. Голос — это основной источник неприемлемости и её проявитель. Следующий этап пьесы матрицы — голосовая матрица, которая способна будет сократиться и раствориться в сознании незнакомцев как код прото-любви-любви.

Неприемлемое может стать приемлемым в секунду. Например, в случае попытки отрыва от эстетического, став непредставимым, но не исчезнувшим. К примеру в проекте «мама ты долбишься в глаза?» исследовалось ЭСТЕТИЧЕСКОЕ различных актов: деторождение, секс, сексуальность, бдсм-практики, монашеский постриг, анализ на днк и т.д. Из описания: «Мы делаем попытку деритуализировать, деэстетизировать, а следовательно деполитизировать физическую и ментальную жизнь современной женщины Наташи». Здесь в прямую был осуществлен отказ от изображения. Были созданы тексто-гравюры для четырех перформеров. Тексто-гравюры — гравюры, где ничего не изображено кроме текста, при произнесении которого должно перестать быть стыдно. В этом смысле косвенно была предпринята попытка снять запрет с сексуальности. Проект был осуществлен под видом спектакля в баре Holy Water.

Публика представляла собой постоянных посетителей, театральное, философское, феминистское сообщества. Вторым актом было организовано обсуждение.

Дискуссия как второй акт — постоянный прием проектов maailmanloppu. В спектакле «Невесомость — документальные чтения [т]Тел» это произошло впервые как необходимость. Это спектакль с участием трансгендерных людей о тотальности, теле как мембране между прошлым и будущим, радикальном телесном опыте, не связанным с границами физиологии. В отличии от «вакхического тела», разрабатываемого Теодором Терзополусом, где предел именно в возможностях, пограничных состояниях тела, темой проекта «невесомость» стало понятие «невозможные тела». То есть сомнение в том, что тело — это данность данность делает возможность его переконструировать, осуществлять как акт. Спектакль был осуществлен в театре (Новая сцена Александринки), Галерее Экспериментального звука, Микс-клубе «Малевич», арт-кластере «АртМуза». Все эти пространства всегда имели очень смешанную публику, был эффект «мягкого вторжения». Театральное сообщество мягко вторгалось в места ЛГБТ-комьюнити, ЛГБТ-комьюнити мягко вторглось на территорию (не безопасную) Пушкинской 10 и так далее. Интересно, что и театральная критика получила возможность для обновления языка, так как трансгендерное, бигендерное, агендерное тело никак не учитывалось в театре. Несмотря на то, что тема тела регулярно поднимается в театре, в данном случае оно получила иной ракурс исследования: в качестве единства телесного, психического и технологического.

Проекты maailmanloppu создают возможность для «праздника».

Мармеладки организуют «праздник», который имел бы «подрывной» характер.

К примеру, перфоманс «Трансжанровый ивент «Fashion/Depression» объединял в себе критику самоиследования, размышления о моде как языке и депрессии как о стыде и так далее. Трансжанровый ивент-изобретение постанатомического театра Maailmanloppu. Это ивент, длящийся один день, где может произойти

вечеринка,

здоровый сон,

спектакль,

перфоманс,

ужин,

аукцион вещей,

концерт,

мастер-класс,

стрижка волос,

секс,

кино,

чтения и т.д

Проект исследовал нефиксированные внешние и внутренние состояния. Мода здесь понималась как универсальный механизм постоянного обновления жизни, который действует на основе утверждения нового.

Матрицей в данном проекте являлся распорядок дня двух людей: один не может выйти из дома, потому что ему нечего надеть, второй — потому что у него депрессия. Этот перфоманс состоялся в маленьком кинотеатре OutCinema. В первые минуты зритель был смущен, что в кинотеатре при его возможностях не показывалось ни кино, ни видео-арт, ни иного типа видео-контент. Экран транслировал расписание, к которому зритель мог спокойно присоединиться. Например, в пункте: «сделать то, что обещал» зритель мог начать делать то, что обещал, но не делал до этого. Зрителю было заранее предложено взять с собой «домашнюю работу», перенести в кинотеатр свою деловую встречу и так далее. То есть расписание в каких-то точках могло совпадать и распадаться. Периодически гости получали вопрос: что прямо сейчас ты просираешь? В какой то момент проголодавшиеся зрители уходили за едой, приходили, садились и ели, думали о стыде, наблюдали как перформер 9 часов превозмогает чужое внимание/насилие, получали провокативные вопросы, участвовали в мастер-классах по фешенизации, уроках немецкого языка как идеального для психотерапии. Именно трансжанровость позволяла всем присутствующим осуществлять ауторесёрч в своем режиме. Табу в данном случае в широком смысле был стыд, стыдное во внутренних и внешних проявлениях.

Помимо спектаклей и перфомансов проект Maailmanloppu выходит в нетрадиционные пространства города с дискуссионным клубом «verschlimmbessern». Verschlimmbessern- это самое редкое слово в мире и означает с немецкого глагол: усугубить ситуацию в попытке улучшить её. В задачах клуба организовывать встречи о тексте, живописи и вообще искусстве. Обязательным условием встречи — очень разные художники, сообщества, исследователи. Как и из чего сегодня делать драматургию, инсталляции, поэзию? Мармеладки организовывают подобные встречи для интеграции практик, формируют возможности, потенции для трансдисциплинарных проектов.

декапсулизация

разгерметизация

взлом/хакинг

радикализация