Тяжесть пустого взгляда, сидящего на расстоянии вытянутой руки, вызывает онемение конечностей и рвотный рефлекс. Пристальное внимание и непроизвольная концентрация на каждом движении, вздохе, звуке — все толкает к отвращению. Ф. ловит возникающие эмоции, накапливает и сжимает их до скрипа зубами — руки чешутся буквально. На лице спокойствие, невозмутимая безэмоциональность. До смеха. Эта субстанция даже и представить не может, насколько противен он своим существованием, именно существованием — все неуклюжие манеры, неразборчивые слова, кривые трещины и желтые пятна сравнимы лишь с дробленным шоколадом, которым украсили и без того приторный десерт.

Время вышло. Занятие мазохизмом подошло к концу, его прервали щелкающие ручки, захлопывающиеся книги, разъезжающиеся замки сумок и портфелей. А. встает, создавая резкий скрип стулом по полу. В нос бьет шлейф его запаха — запаха человека, запаха животного — ничего искусственного, никаких химических добавок, натурально и естественно. Ф. скидывает свои вещи в сумку, поднимается, быстрым шагом обходя препятствия в виде парт, стульев и людей, идет к двери и теряет объект пустой ненависти из поля зрения. Вдох, воздух, свобода — по принципу «то, что я не вижу, — не существует».

Звонок телефона прерывает разгул ветра в ее голове. Это Л. — и гадать нечего, только она звонит, когда все устали от голосов друг друга и предпочитают обмен символами. Пару секунд Ф. тем не менее смотрит на экран и отвечает.

— Привет. Вечер, в 9? На нашей станции, ничего не изменилось?

— Нет, все так. Я позвонила узнать, как ты. Готова?

— У меня нет вариантов. Все в порядке. Увидимся, спускаюсь в метро, связь обрывается.

— До встречи.

«Очень мне нравится это проявление интереса к тому, как я себя чувствую, когда мое состояние ничего не изменит, да и права у меня нет, обращать на него внимание. Но она искренне спросила.»

Вниз по эскалатору, стоя, спешить некуда — посмотрев на треснутый циферблат, Ф. отсчитала еще целых 6 часов жизни и лениво преодолела оставшееся расстояние, помогая ногами. Быстрый темп метро, толпа — если всем смотреть в лицо, можно съехать с ума. Проталкиваясь сквозь тела, Ф. направляется к ближайшей колоне, чтобы опереться спиной, медленно спуститься вниз и решить, в какой из вагонов зайти. Концентрация целеустремленных людей под землей велика, все имеют какую-никакую цель добраться до места назначения, и своей неопределенностью Ф. никак не вливается в этот поток.

«Сегодня я особенная.»

Она отыскивает бутылку воды в сумке полной бесполезных вещей, жадно пьет, встает резко и успевает втолкнуться в первый попавшийся на глаза вагон, задев тучную женщину и словив ее надменный взгляд.

— Извините.

Молчание. Скрип и скрежет рельс, плохо уловимые звуки из наушников близ стоящего человека, чей-то грубый разговор в конце вагона и тяжелые дыхание тучной женщины — музыка метро. Станция.

«Эта волна сейчас меня вынесет, поддамся судьбе.»