Donate

красное внутри

Andrey Mikolaychuk09/09/16 10:20366

По закону, свечу за здравие, можно было поставить раз в году. Храм стоял на горе, зажатый со всех сторон небоскребами. Петя несколько раз задирал голову вверх, чтобы увидеть колокольни, но над ним простиралась автострада увешанная экранами, на которых шла непрерывная трансляция рекламы, и городских новостей.

На стене храма была описана процедура: преступника воскрешали по ДНК, извлекали из тела сознание, судили, и бросали в пекло, которое машина воссоздала по сюжетам картин знаменитых художников и текста “Божественной комедии”.

Муки транслировали в прямом эфире, с обратной стороны здания. Изображение было интерактивно. Петя полистал немного, дошел до третьего круга, и ему стало скучно.

В резервации все было проще, там церквей не строили, а старые давно снесли. После “страшного суда” толку от них все равно было мало.

Петя обошел храм с другой стороны и минут пять простоял, наблюдая, как какому-то мужчине, рогатое чудовище засовывало в задницу, раскаленную кочергу. Бедолага кричал, хрипел, из его рта непрерывным потоком текла кровь вперемешку с блевотиной.

— Жуть, — подумал Петя и вернулся к входу.

Чтобы зайти в церковь, надо было подняться по лестнице. Он легким шагом взбежал вверх и потянул за железное кольцо, которое открывало огромные дубовые двери.

Пройдя тамбур, Петя открыл дверь поменьше, с красивой резьбой, ручной работы. Храм дышал старостью. Первое помещение было небольшое и называлось “атриум”. Об этом гласила надпись, прямо напротив входа, под ней стояла чаша со святой водой, слева короб для пожертвований. Свечи продавались в углу, сразу за стендом с иллюстрациями, на которых была изображена история церкви.

Петя взял самую большую. Продавец даже головы не поднял, а только носом шмыгнул.

— За здравие, куда лучше ставить? — неуверенно спросил Петя.

— Родственнику? — спросил продавец.

— Жене.

— Куда хочешь ставь, разницы нет.

Петя протянул бумажку со своим именем. В церкви все было можно потрогать руками.

Продавец взял бумажку, покрутил в руке, держа двумя пальцами. Было видно, что Петя пришел не вовремя.

— На свидание идешь?

— Да, — ответил Петя.

Лицо продавца стало еще грустнее. Он положил на стойку железный жетон и сказал.

— Когда будешь забирать ее, оставишь жетон. Все ясно?

— Да.

Парень отвернулся к стене и потерял к Пете интерес.

Второе помещение делилось на четыре части, три “нефа” и “алтарь”. Он прошел между рядов скамеек и остановился возле огромного подсвечника.

— За здравие — прошептал Петя, поджег свечу от лампадки и вставил в розетку, сильно придавив, чтобы не упала.

Ничего не произошло, только фитиль потрескивал, разгораясь. Потом, в одно мгновение, заскрежетало, зазвенело, заработали скрытые в стене механизмы, пол под ногами треснул и пополз вниз.

***

Все лицо Наташи было забрызгано веснушками. Немного на подбородок попало, запачкало полные, потрескавшиеся губы, подбило капельками лоб, чуть выше виска, нос и уголки глаз. Взгляд был слегка удивленный, как будто она совсем не ожидала увидеть Петю.

— Привет, — сказал он смущенно.

Наташа отвернулась, махнув рукой на кресло, пригласила сесть.

Из–под короткого халата выглядывали голые ноги. Фиолетовая венка, как и прежде, находилась под правой коленкой, словно закорючка, сделанная фломастером. Петя вдруг рассмотрел под прозрачной тканью кружевные трусики, которые ничего не прятали, а были больше похожи на спрессованную бутоньерку, приклеившуюся к крестцу на пояснице.

— Хватит пялиться! — сказала Наташа, не поворачивая головы, — рукав закати!

Петя даже не думал отвечать на грубость, поднял рубашку до локтя и сел в кресло.

Она осмотрела обрубок левой кисти, сделала инъекцию и засунула руку в аппарат, подвешенный к потолку.

— Чего молчишь? Что не любопытный? — спросила Наташа, водя пальцем по экрану.

— Как дела? — смущенно спросил Петя.

— В поряде, будет как новенькая! — ответила она.

— А у тебя, как дела? повторил свой вопрос Петя.

Девушка оторвала взгляд от аппарата и смерила его с ног до головы.

— У меня? — просила девушка. Было видно, что вопрос ее озадачил.

Не найдя ответа, Наташа освободила руку и вышла из “манипуляционной” оставив Петю одного.

Обрубок немного чесался.

Ничего не изменилось, кисть осталась такой, как и прежде, сморщенным бугорком. Только на вену, как будто упала веснушка с ее лица.

***

Петя отвык от города. Люминесцентные деревья, неимоверный шум. Толпы людей, все чудные такие, смеются, за руку хватают, а потом шарахаются. В резервации жизнь другая, но жену там не найти.

Поезд отправлялся в пять, у него в распоряжении оставалось еще немного времени.

Наташа не шла из головы, ее стройная фигура и прозрачный халат.

Внизу, сквозь дома проглядывала река, Петя удобно облокотился на спинку лавки и вытянул ноги, доставая до кованой ограды. Он просил бога побыстрее устроить новую встречу.

***

Наташа ждала в кафе, на вокзале.

— Извини, что опоздал, — сказал Петя.

— Пустяки, поела хоть по-человечески, — ответила девушка.

— Просто, я решил пройтись, не рассчитал время,- сказал Петя и опустил глаза.

— Забудь, это так себе, пробное свидание, все нормально — сказала Наташа и почему-то рассмеялась.

Девушку веселила стеснительность Пети. Разговаривая, он старался не встречаться с ней взглядом. Наташа очистила руки, и засобиралась уходить.

— Может, посидим еще минут пять? Поговорим? — попросил Петя.

— Давай посидим, мне спешить некуда, — ответила Наташа, и сама не зная почему, спросила. — У тебя есть дети?

— Да. — ответил он.

— Сколько?

— Дочка.

— Ты чего пригорюнился? — гладя его по щеке, спросила Наташа.

— Уезжать не хочется.

— Так оставайся.

— Не могу.

— Ну, да, — ковыряя бутерброд, сказала девушка, — странные вы люди, из резервации.

Наташа подняла руку показав бритую подмышку.

— Ого, — сказал Петя. Краска залила его лицо, и теперь он вообще боялся оторвать глаза от стола.

— Ты чего? — с недоумением спросила девушка. — Ну ты даешь, у вас все там такие?

— Какие? — проглатывая буквы, спросил Петя.

— Такие! Ты дочку тоже делал вслепую?

— Нет, отвык я просто, — оправдываясь, ответил Петя, было видно, что ему неловко.

— Она в городе?

— Да, в криозоне.

— А ее мать?

— Умерла при родах.

— Ну да, стремное это дело, роды, средневековье какое-то.

— Раньше все рожали, — сказал Петя.

— Так-то раньше.

— Ну да.

Они сидели друг напротив друга, и Наташа вдруг подумала: как странно, она никогда раньше не видела этого человека, но сейчас не может оторвать взгляда от его лица. У Пети были широкие скулы, крупный нос с горбинкой, и большие удивленный глаза. Наташа взяла его за руку и крепко сжала, как будто нуждалась в помощи.

— Ну все, надо идти, а то опоздаю, — сказал Петя, и засобирался.

Приедешь через неделю? — прощаясь, спросила Наташа.

— Да! Обязательно. — ответил Петя.

Девушка обняла и страстно поцеловала его в губы.

— Смотри, буду ждать.

— Я тоже, — ответил он, краснея от поцелуя.

— Отрастай, мне все твои руки понадобятся, — кокетливо произнесла девушка и хлопнула подмышкой.

— Ладно, — сказал Петя и снова засмущался.

***

Кеозона располагалась глубоко под землей. Спускаясь, Петя сосчитал про себя до двадцати пяти, за это время лифт проехал восемь тысяч пятьсот семь метров. Двери открывались вручную, никакой автоматики, как в церкви.

В холле его встретили и провели в смотровую.

— Вы знаете правила? — тихим голосом спросила машина.

— Да, — так же вкрадчиво ответил Петя.

— Все ваши мысли контролируются, не бойтесь, не волнуйтесь, мы среагируем только в том случае, если вы будете представлять угрозу. Гнев, угрозы, воображение кражи ребенка не наказуемы, если показатели тела не будут свидетельствовать о том, что вы намерены выполнить задуманное действие. В таком случае вы получите успокоительное и сеанс прервется. Это понятно?

— Да, — ответил Петя, — вы меня инструктировали в прошлый раз.

— Хорошо, ждите.

Он думал о будущей встрече с дочкой, что ей скажет. Говорить было необязательно, она все равно не услышит, но Петя сам хотел рассказать все свои новости, что вернул Наташу, и что у нее скоро будет братик или сестричка.

***

Через неделю Петя приехал в город. Прямо с вокзала он отправился в лабораторию. Рука отросла, он держал в ней цветы для Наташи.

Днем улицы были пустые, повсюду горела реклама, голограммы выскакивали на мостовую, дикторы рассказывали новости, но все они были про события столетней давности.

***

После довольно странного секса, они пошли в “Burger King”.

— Раньше, когда менялись времена года, я всегда расстраивалась в первый день лета, — сказала Наташа, глядя Пете в глаза.

— Почему?

— С первым днем лето уходило от меня. Я точно знала, что оно умрет в сентябре. Смешно. Лето, для меня всегда рождалось смертельно больным.

— Ты красивая, — сказал Петя.

— Я старая. Здесь все старые. И ничего с этим не поделать.

Сидя за столиком возле окна, Наташа взяла Петину руку и спросила: — А как ты ее потерял?

— Отрубили.

Наташа внимательно посмотрела на парня, как будто что-то вспомнив.

— Ты наконец-то узнала меня? — спросил он.

Наташа отшатнулась и закричала. Обняв себя за плечи, девушка нагнулась так низко, что почти достала головой до пола.

— Я же обещал тебе, что всегда буду рядом, — ласково сказал Петя, оставляя на столе жетон полученый в церкви.

Но Наташа уже ничего не слышала.

Добравшись до кухни, она схватила тесак.

— В этот раз ты рукой не отделаешься, — зло прошептала девушка, вспоминая всю свою жизнь.

Петя покорно ожидал ее возвращения. Его сердце было переполнено любовью. Он не думал защищаться.

Петя знал, что только кроткие наследуют землю.

Author

Comment
Share

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About