В продолжение https://syg.ma/@andrie-bien-gardom/niebolshaia-filosofsko-ironichieskaia-i-slieghka-poetiko-tieatralno-komiediinaia-zarisovka-po-povodu-https-sliesh-sliesh-www-tochka-facebook-tochka-com-sliesh-events-sliesh-1305510106498062-sliesh

Что вы молчите тени?! Не хотите говорить?! Ах да, вы все же презираете софиста. А хотел оформить вас здесь выездной известной тройкой чрезвычайкой. Такие чайки вы теперь, что позавидовал бы вам известный прокурор. Опять молчите?! Ну, тень последняя, всемудрый Аристотель. Ведь помнишь, мы были диадохами — мечами Александра, что возжелал всем миром править?! Мы как назгулы были — караул у трона. Все как бы братья, как бы кольценосцы. Да, просто свора славных кольценосцев. Мы «варварам» несли «любовь и дружбу», всю силу самой верной эллинской культуры… Как мог же ошибаться победоносный ученик, учителем чьим был сам сын Великий врачевателя. Хирургами успешными все были мы (https://knijky.ru/books/otyagoshchennye-zlom-ili-sorok-let-spustya). И головы летели тех, кто все–таки решил не внять рецепции такой сверх правильной культуры. Как много мы постигли истин! Ты помнишь, что за тем настало? Ты помнишь, пир стервятников? И войны, войны…! Нет — не слышишь. Никто рабов не слышит, так тихи у них слова. Нет слов у них, когда пиры творятся. Нас тропы знания вели из бездны в никуда. Был юным мир, и было нас двенадцать.

Софист смеется. Да, я преврал. А что? Нельзя? Метафора — прием литературный. В тех бойнях мне чуть выжить повезло… И новый я уж слышал топот ног в котурнах римских, что на сцене истории прошли и пронесли мощь эллинов почище Александра. Сократ, ты улыбаешься? Платон нахмурил лоб. Спокойно рассмеялся Аристотель. Что эллины, что римляне — не суть. Все мы не курицы, не петухи и не павлины (особенно в стране равнинной, эх, Диоген, боюсь фонарь тут твой, к несчастью, не поможет) а обезьяны, у кого-то больше шерсти, у кого-то меньше. Главенствует тут чуть ли всегда переходящий принцип — исток цивилизаций, что они несут. Все этих императоров стада, десяток лишь найдется там достойных — высоких скал короткая гряда. Средь них ватага мшисто-травяных холмов, растущих вкривь и вкось, к тому же непристойно. К примеру, Цезарь пал, воскликнув: «И ты, подлюка, Грут (https://www.youtube.com/watch?v=QZuuxucIJxM; https://www.youtube.com/watch?v=z9qOOfVipdw)?!». Бугурт на бугурте’ бугуртом поправляет. Черт, там было много варваров. Так много… О, варвары! Смешные существа. Воюя, они летели как мотыльки на свет, свет знания. И я был варваром. Или же не я? Однажды меня отправили на Север проповедовать (в какой же жизни?). Туда я и пошел, избрав себе гербом летающего огненного пса с раскрытой книгой в лапах. И черканул себе девиз: «Об эти знания обжечься можно».

Эх, Юг, страна метаморфоз и сотни тысячи метафор. Изведал я тебя — и ты приелась мне. На Севере казалось все как бы постоянным, незыблемым. Те же Боги, но в другой обертке, чьи деянья почитал, которым клялся. Карал здесь варваров, то милуя, и милуя, карал. В движениях обоих рук, то левой, то немного правой, или даже наоборот. Какая разница? Возможно, я поклонялся так Единому, что реет выше всех. Свет знания я нес германским, галльским племенам, когда свершилось вдруг прибытие Мессии. Тиберий мой скупой, куда же ты смотрел?! И Рим затем уж разделился, а потом и пал. Осталась лишь Виза’нтия. Смешно. Я храмы строил в весях тех, где волк с медведем жмутся вдруг к друг дружке, когда зима стучится в ворота. Какое это сволочное гадство, когда сам братец лис, избегнув постоянства, юлит, стараясь все ж избегнуть страшные, холодные места. Но не может. Зачем, зачем, о иудеи, вы распространили свой галут туда, откуда нет уже исхода, с ид мартовских замерзли напрочь воды, и ожидают только холода? Олег, Олежик, глупый мотылек, зачем летел на злое пламя Византии? Занялся бы святынями своими! Кто хочет понять крест — не может слезть с креста.

Старик Шварц (http://teatre.com.ua/upload/all/lib/drakon.pdf) прав: дракона убивая, сам же частенько им становишься. Эх, Георгий, поменьше б ты уничтожал драконов, хотя бы напустил на них хоть сотню смердов, затем дав убивать другим дракончиков всех малых. Повсюду было б пламя, но небольшое, не солнце форумов, сжигающее всех. Сократ, Сократ, сокрытый во сто крат в трудах ученика — пространных пьесах. Ты помнишь, солнце то укоротило в тебе жажду знаний, само ту жажду прежде разожгя. Из искр твоих, Сократ, затем родилось пламя войн и революций. Оно сжигало все архивы, сносило ряды статуй, дворцов и храмов. Затем железную рукой писало правду новую на бланках палимпсеста.

Когда попал на Север я, веселые древляне и кривляне плясали у костров — им было безразлично, что творится там в мирке, именуем тогда, да и сегодня, цивилизацией. Чуть очарованный их пляской я застыл вдруг как великий инквизитор (https://ilibrary.ru/text/1199/p.37/index.html). Когда-то мир был юн: на югах привычно спорили, боролись и сражались… Эй, неужели это зависть? Но вот я здесь: в Лимбо, и в аду, а цербер, все хвостом виляя (не юля), давно постиг все здешние края. И даже здесь песок смешон во многом, снег же часто ошибок не прощает никаких. Ведь дети страстно так играют в странные войнушки во дворах в своих песочницах, при этом исподволь в своих понятиях осмысливая ход событий мировых, всех этих, столь всемирно исторических. Ужели нужно быть как дети?

Что ж, Распятый-ни-за-что, ты же знаешь, что в итоге значит быть «ловцами человеков»? Во что все это выльется? Что значит быть перво-призванным? В сети те мои… что только и не попадалось. Ты хоть бы знал, что прорехи надобно в них делать, чтоб что-то уплыло. Что слава, ох эта слава -обоюдоострая штукенция. На перекрестие прицела я стоял и многие стояли тоже, зачем, зачем я спрашивал себя с моей-то рожей-маской прирожденного завхоза?

Цербер. [Рычит, скулит, плюется огнем, виляет хвостами, пытаясь одновременно куснуть и лизнуть руку Софиста.] (Подбодренный лаем — https://mp3cc.biz/m/129827-adaptaciya/111936676-leto-dzhut-pereizdanie/.)

Софист. А, сегодня праздник твой — 27 марта! Вся братия служилых тех людей, что не были при жизни умны особенно, так часто превращаются в животных (бобиков или иных) тебе подобных. Нет, на псарне адовой тебя я не забуду, налив еще одно ведро сверх меры браги горячительной. Хотя бывало, помню в предыдущие разы, умчавшись вдруг без спросу в адский супермаркет, загрыз и покусал ты несколько теней. Как только, бобик, тебе и удалось такое?!

Эх, Север, что за притяжение твое в плечо впивается словно воронье на трупе. Или же цевье. Иль нету притяжения цевья? Есть только мерзлые кочевья. И степь: твою иль все же не твоя? Они тебя преследуют, исследуют силой своего пространства… Земли слеженье с видным постоянством. Зачем? Софист же знает — притяженье есть. Притяженье вот сюда, а ты, премудрый дурачок — осуществляй лишь в святость свой скачок. Зачем? Зачем? Софист был и купец, и ростовщик. И он уставал карать, к примеру, тамплиеров.

Карьеру как-то сделала он в их ордене. Стал знатным, уважаемым собратом. Ох эта их любовь ко злату, их кромешная любовь ко злату. Практически Фафниром стал софист. Но как-то вдруг одумался, возможно, в жизни следующей? Разжертвовал, пропил, прокутил все к своей скандальной славе вящей. И обратил свой меч на братьев бывших, мой Грам верный, что сверкал в крови все чаще, последние псалмы им все пропел. Иль был я викинго-купцом? А, может, просто пиратом-викингом? Драккар мой бороздил всё мерзлые края. Уже не помню, я это был, не я? Прошедшего истерлись знаки. А вечность — есть она? Иль это бездна, что поглотит как высшая пучина все океаны и моря? А современность, что же современность? Ведь тонет этот миг из мигов в денежных потоках. Уже, пожалуй, потонул в деньгах. От идеалов лишь теней осталась рать. Окончен пир, не на’чавшись, ведь с женишками Истины (точнее истин/правд) скучно мне болтать. Эй, цербер, поехали,

Ведь надо служить и черту, и Богу

В ветрах промозглых на темных путях. (https://ru.wikisource.org/wiki/%D0%98%D0%B7%D0%B1%D0%B8%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5_%D0%B6%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%85%D0%BE%D0%B2_(%D0%93%D1%83%D0%BC%D0%B8%D0%BB%D1%91%D0%B2).)