Ольга Шнырова. Суфражизм в истории и культуре Великобритании
В Издательстве Ивана Лимбаха готовится к выходу монография Ольги Шныровой о британском суфражизме, движении конца XIX — начала XX века за женское избирательное право. Публикуем фрагмент, посвященный появлению в викторианской культуре термина «новая женщина».
К началу ХХ в. во многом благодаря деятельности суфражисток перемены в положении английских женщин были значительными: они получили право голоса в школьных советах и местных органах самоуправления, возможность участвовать в работе ряда государственных социальных служб, доступ к высшему образованию, были приняты законы, улучшающие права замужних женщин и т. д. Все это существенно повлияло на образ жизни многих англичанок, особенно молодых. Женщины отказывались поддерживать имидж слабого, беззащитного существа. Они ездили на велосипедах, играли в хоккей, футбол, гольф. К концу века увеличилось количество курильщиц (сигарета рассматривалась как символ эмансипации), и женское курение стало привычным, хотя и неодобряемым явлением.
Эти изменения привели к появлению в общественном лексиконе двух новых терминов: «восстание дочерей» и «новая женщина». В январе 1894 г. Бланш Алетейя Краканторп, жена преуспевающего адвоката и мать подающей надежды писательницы, опубликовала в The Nineteenth Century статью под названием «Восстание дочерей» (The Revolt of the Daughters), ставшую сенсацией. Выступая от имени дочери, она отстаивала ее право совершать собственные ошибки, свободно путешествовать, посещать общественные места в сопровождении брата, получать образование. Статья вызвала многочисленные отклики со стороны молодых женщин и их родителей, которые были опубликованы в этом же журнале.
Термин «новая женщина» вошел в употребление не только в Англии, но и в Европе и в США после того, как две популярные в то время писательницы обменялись мнениями на страницах журнала North American Review, в котором публиковались многие известные английские авторы. Первой была Сара Гранд (псевдоним Элизабет Кларк), придерживавшаяся феминистских взглядов, второй — романистка Луиза Раме, выступавшая против женской эмансипации. В 1894 г. в журнале появилась статья «Новые аспекты женского вопроса» Сары Гранд. В ней она в резкой полемической форме утверждала, что времена прежней женщины (женщины-самки), способной только на то, чтобы рожать и выкармливать детей, и не интересующейся общественной жизнью, уходят в прошлое. На смену ей идет настоящая (новая) женщина, которая во многих отношениях стоит даже впереди мужчины и может преподать ему урок в области морали.
В ответ Луиза Раме опубликовала статью «Новая женщина», в которой оценила этот образ как отрицательный: она является не надеждой на будущее благополучие, а угрозой для общества, так как отвергает материнство и свое истинное призвание во имя пустых амбиций. Когда выпуск появился в Англии, термин «новая женщина» стал популярным у журналистов. К концу 1894 г. он окончательно закрепился благодаря пьесе Сиднея Гранди с аналогичным названием; ее премьера состоялась 1 сентября в лондонском Театре комедии. «Новую женщину» в пьесе олицетворяли сразу четыре комические героини, высмеиваемые автором за то, что имели дерзость бросить вызов традиционным устоям.
С этого момента «новая женщина» стала излюбленным карикатурным персонажем английской прессы: в соответствии с антифеминистскими стереотипами ее изображали как плохо одетую невротическую особу, которая в отчаянии обращается к суфражизму, так как не может найти себе супруга. Эта стареющая охотница за мужчинами была любимой героиней карикатуристов и сатириков Punch:
Вот «новая женщина», и что бы вы думали?
Лишь чернила с бумагой занимают ум ее.
Но поскольку зануда живет только этим,
То ей не найти покоя на свете.
За насмешками и критикой скрывалась озабоченность общественного мнения появлением нового социального типа — женщины, не желающей вписываться в рамки традиционной и привычной патриархатной системы и потому представляющей угрозу. Многие из карикатурных приемов изображения «новой женщины» пресса в дальнейшем использовала для осмеяния радикальных суфражисток. Однако этого было недостаточно для дискредитации — постепенно у «новой женщины» появляется все больше защитников, образ все чаще воспринимается как положительный, особенно в литературе.
Как отмечает Д. Рубинштейн, «романы, написанные ею и для нее, наводнили рынок». В феврале 1894 г. Daily Chronicle подчеркнула, что «каждый третий роман поднимает тот или иной аспект „социального“, „полового“ или „женского“ вопроса». В 90-х гг. появляется феминистская проза.
Начало ей было положено серией рассказов «Главные мысли» (Keynotes) Джорджа Эджертона (псевдоним Мэри Данн). Рассказы выходили в брошюрах, обложки которых были оформлены О. Бердслеем. И содержание, и внешний вид вызвали сенсацию — к 1896 г. «Главные мысли» выдержали семь изданий. «Новые женщины» Дж. Эджертона были прямой противоположностью антифеминистских карикатур: они были самостоятельны, независимы, умны, привлекательны и нравились мужчинам.
В результате в английской литературе появилась целая плеяда женских персонажей, которые в общем и целом ставили перед собой одну задачу — переустроить общественный порядок, чтобы полностью освободить женщину* . Не случайно один из самых нашумевших романов того времени назывался «Женщина, которая решилась» (The Woman Who Did). Его автор — Грант Аллен — не был феминистом: главная героиня книги Херминия Бартон дорого платит за независимость и в финале романа накладывает на себя руки. Поэтому, хоть героиня и была изображена автором с симпатией, роман подвергся острой критике со стороны суфражисток. В опубликованном в The Contemporary Review отзыве М. Фоссет заявила, «что роман и его автор „не друзья, а скорее враги“ движения».
Даже противница женской эмансипации Мэри Уорд откликнулась на новые веяния романом «Марчелла» (Marcella), героиня которого во имя собственной независимости уходит из дома и самостоятельно зарабатывает на жизнь. Это произведение, несмотря на противоречивость авторской оценки героини, как и книга Г. Аллена, вызвало широкий общественный резонанс и подверглось критике, на сей раз консервативной прессы. Роман оказал большое влияние на молодых женщин 90-х гг., многие из которых в начале ХХ в. пополнили ряды суфражистского движения. Так, сама того не желая, миссис М. Уорд внесла вклад в развитие суфражизма.
Таким образом, в 90-х гг. XIX в., когда в суфражистском движении наблюдалось определенное затишье, в общественном сознании происходили очень важные изменения во взглядах на место и роль женщины в обществе и на отношения между полами. На смену «ангелу домашнего очага» пришла «новая женщина», с появлением которой общество примирилось за последнее десятилетие XIX в. Дискуссии по поводу женского вопроса в литературе и прессе 90-х гг. способствовали формированию феминистского дискурса и культурной среды нового поколения суфражисток, действовавших значительно более решительно, чем их предшественницы.
