27 ноября, накануне главного книжного события года — открытия 20-й юбилейной Международной ярмарки интеллектуальной литературы Non/fiction, — в Headliner Club прошла встреча с одним из организаторов ярмарки, главой Института книги, сопредседателем оргкомитета премии «Просветитель», литературным критиком Александром Гавриловым. В ходе беседы Гаврилов порассуждал о том, что происходит с книгой и чтением в эпоху цифровизации, обозначил основные тренды современного российского книжного рынка, выделившиеся на нем новые направления и топовых отечественных и зарубежных авторов, которых рекомендует к прочтению, а также поделился своей дорожной картой к предстоящей ярмарке.

У Александра Гаврилова — уникальный в своей разносторонности опыт работы с книгой. После 10 лет преподавания литературы в школе он перешел в журналистику, где 10 лет возглавлял известнейшую литературную газету «Книжное обозрение»; вел множество передач на радио и телевидении, стал учредителем ряда крупных книжных премий, российских и международных ярмарок.

При этом Гаврилов был и остается активным читателем. На его взгляд, не существует универсальной практики чтения — напротив, каждый человек взаимодействует с книгой по-разному в зависимости от конкретной цели, которую преследует. «Человек, встречающийся с книгой, так или иначе нуждается либо в излечении, либо в усовершенствовании», — озвучил известную метафору «книги как лекарства» Гаврилов. Исходя из этого, существует и множество разных стратегий выбора, каждый из которых сравним с поиском подходящего препарата в аптеке: для кого-то важно мнение экспертов, для кого-то — финансовая доступность, а кто-то стремится обеспечить себе запас на всякий случай, выбирает проверенное временем и не слишком задумывается о том, соответствует ли продукт его личным потребностям. Как правило, такой подход можно наблюдать при покупке литературы развлекательной, художественной, когда важна эмоциональная, «терапевтическая» составляющая книги — ее можно прочесть, когда будет грустно, скучно, возникнет трудная жизненная ситуация. В случае приобретения деловой литературы, наоборот, цена не имеет большого значения, так как читатель рассматривает покупку книги как инвестицию в себя и свое образование — и, наоборот, значительно возрастает роль рекомендаций, сужается круг поиска.

Мы живем в эпоху очередной медиа-революции, когда книга переходит на цифровой носитель. Важно понимать, что суть самого произведения при этом нисколько не меняется, как не менялась и при переходе от глиняных табличек к пергаменту, от рукописных книг к печатным. Но очень многое меняется в жизни читателя, его потребительских привычках, способах и скорости получения информации, рекомендательных сервисах. «Еще совсем недавно мы жили в ситуации, когда человек, желавший какого-то знания, должен был накапливать материальные носители этого знания», — поясняет Гаврилов. Это касалось не только литературы, но и музыкальных записей, произведений искусства, а впоследствии — видеофильмов и компьютерных программ. В тот момент, когда случилась революция сетей, доступ к информации принципиально изменился: мы перешли из ситуации дефицита в ситуацию чудовищного перегруза. Современному человеку перестало хватать времени на то, чтобы освоить все, что имеется в его распоряжении. Если раньше книги четко делились на несколько групп по принципу их доступности: книги, которые всегда под рукой (в домашней или районной библиотеке), новинки и бестселлеры (в продаже в магазине), классика (в крупной публичной библиотеке) и маргинальная литература (узкопрофессиональная или диссидентская). В сегодняшней информационной системе новинки не имеют преимущества над книгами, изданными давно: напротив, редкие или старые книги получают преимущество, так как их распространение не столь интенсивно контролируется правообладателями, и доступ к ним часто можно получить бесплатно. При этом наблюдается неожиданная тенденция: при том, что мы живем в эпоху клипового сознания, все больше современных писателей во всем мире возвращается к большому формату и выпускает книги объемом от 800 страниц — и это не только фантастика, но и такие романы, как «Щегол» Донны Тарт или «Маленькая жизнь» Ханьи Янагихары, и качественный нон-фикшн. Таким образом, в пространстве культуры мы сейчас находимся в гораздо более выгодном положении: качественные книги остаются с нами надолго.

В свете предстоящей ярмарки Non/fiction Александр Гаврилов представил участникам клуба список рекомендаций из числа новинок, выпущенных непосредственно перед открытием, и лучших книг последних нескольких лет. В него вошли романы «Все, способные дышать дыхание» Линор Горалик и «Зимняя дорога» Леонида Юзефовича, и целый ряд научно-популярных изданий — «Красный. История цвета» французского медиевиста Мишеля Пастуро, «Биология добра и зла. Как наука объясняет наши поступки» американского нейроэндокринолога Роберта Сапольски, «Кроссовки. Культурная биография спортивной обуви» спортивной журналистки Екатерины Кулиничевой, «Remote Moscow: Как зарабатывать на впечатлениях» ведущего российского импресарио Федора Елютина, «Силовое предпринимательство» ректора Европейского университета в Санкт-Петербурге Вадима Волкова и «Это было навсегда, пока не кончилось» профессора Калифорнийского университета Андрея Юрчака. Особенных похвал заслужил новый роман Виктора Пелевина «Тайные виды на гору Фудзи». Новейший тренд, выделившийся в российской литературе вслед за европейской и американской — это книги для юных взрослых (young adult), рассчитанные на думающую молодежь, еще не загруженную повседневными заботами. Моду на увлечение литературой для подростков ввела еще двадцать лет назад Джоан Роулинг и созданный ей «Гарри Поттер»; в таких книгах всегда есть место чуду, они чуть более эмоциональны, чем обычные книги для взрослых — и при этом вовсе не обязательно оптимистичны. В числе актуальных русскоязычных авторов YA — Марина и Сергей Дяченко и Эдуард Веркин. Из наименований, которые появятся ближе к концу года, необходимо отметить новый роман «Брисбен» Евгения Водолазкина — его самую известную книгу, «Лавр», Гаврилов назвал одним из самых значительных отечественных произведений последних двадцати лет.