Create post

Рой Питер Кларк —  об объяснительной журналистике в 1980-х и сейчас

syg.ma team
Kirill Artemenko
Maria Krivosheina
+10

Интервью с Роем Питером Кларком —  журналистом американской газеты St. Petersburg Times, преподавателем института Пойнтера и автора первого пособия по объяснительной журналистике Making Hard Facts Easy Reading.

Джин Паттерсон и владелец St. Petersburg Times (сейчас — Tampa Bay Times) Нельсон Пойнтер в 1974 году
Джин Паттерсон и владелец St. Petersburg Times (сейчас — Tampa Bay Times) Нельсон Пойнтер в 1974 году

Когда вы впервые услышали термин “объяснительная журналистика”?

Когда я работал репортером газеты St. Petersburg Times, ей руководил Джин Паттерсон. Он был энергичным лидером и превосходным журналистом. Кроме того, он являлся членом совета по Пулитцеровским премиям и президентом Американского общества редакторов газет.

В начале 1980-х гг. Паттерсон понял, что те проблемы, которые стоят перед страной и перед миром, требуют нового типа журналистики. Он считал, что мы делаем хорошие репортажи и умеем рассказывать интересные истории. Однако чтобы описать экономические вопросы, научные и экологические проблемы, нужны другие журналисты — те, кто похожи на хороших учителей. Конечно, не стоит обращаться к читателям свысока, но необходимо помочь им понять, почему то или иное событие важно.

Паттерсон назвал новый подход “объяснительной журналистикой”. Благодаря его лидерским качествам в 1985 году удалось даже ввести новую номинацию — за объяснительную журналистику — в рамках Пулитцеровской премии. Важно отметить, что Джин не изобрел этот жанр: мы можем найти много примеров объяснительных статей в журналах и газетах, выпускавшихся за много десятилетий до появления термина.

Самая известная книга Кларка — “50 приемов письма”. В нее включены методы, которые автор впервые описал, рассказывая об объяснительной журналистике 1980-х
Самая известная книга Кларка — “50 приемов письма”. В нее включены методы, которые автор впервые описал, рассказывая об объяснительной журналистике 1980-х

В своей работе Making Hard Things Easy Reading вы противопоставляете Хантера Томпсона, Тома Вулфа и еще нескольких авторов журналистам, которые пишут объяснительные статьи. Была ли методика Паттерсона противопоставлена новой журналистике?

Я не помню, что мистер Паттерсон объяснял это так. Возможно, если объективный наблюдатель проанализирует новую журналистику и объяснительную журналистику, он увидит противоречия между двумя этими школами. Однако мне кажется, что они легко сосуществовали и дополняли друг друга.

Иногда новая журналистика использует те же методы, что и объяснительная журналистика: например, постепенное развитие характеров героев, описание сцен действия и использование диалогов. Это общие стратегии, которые мы раньше ассоциировали с художественной литературой. Различие заключается в том, что новая журналистика обычно описывала поп-культуру, развлечения, кино и знаменитостей, а объяснительная журналистика была придумана, чтобы писать об общественных и экономических проблемах, бюрократических отчетах и т.д.

Как вы думаете, насколько для Эзры Кляйна, Нейта Сильвера и других создателей объяснительных изданий важно наследие 1980-х?

Однажды я видел выступление Эзры Кляйна в Вашингтоне, когда он еще работал в The Washington Post. Тогда я подумал: прекрасно, он описывает многие стратегии, которые использовались в 1980-х. Я не хочу критиковать молодых журналистов вроде Эзры, которые делают важные вещи, но они действительно не знают некоторых журналистов предыдущего поколения, использовавших похожие методы.

Я не думаю, что Эзра Кляйн и другие журналисты поступают нечестно. Каждое поколение должно заново изобрести базовые методы комуникации и создания новостей. Однажды я думал, что открыл новый языковой прием и даже написал об этом статью, но потом я понял, что кто-то писал об этом две тысячи лет назад. Некоторые стратегии, которые мы открываем и используем, так же стары, как и сам язык.

Чем современная объяснительная журналистика отличается от того, что понимали под этим термином в 1980-х?

Интернет позволяет представлять информацию, которая помогает разобраться в политической и социальной жизни, с помощью графиков. Визуализация информации становится все более важным инструментом для объяснительной журанлистики. Конечно, в 1980-х можно было найти дизайнеров, иллюстраторов и картографов, которые помогали репортерам и редактором объяснять сложные явления. Мой друг, известный дизайнер, Марио Гарсия, преподал мне важный урок. Он сказал: “Если ты не можешь описать что-то словами, то лучше всего выкинуть эту часть текста и сделать иллюстрацию, которую будет разъяснять сложный момент”. Это очень важно и мудро.

Сейчас у нас есть много цифровых инструментов для визуализации, но у большинства новостных организаций нет таланта, ресурсов и технических знаний, чтобы создавать такие формы журналистики. Издания вроде The Washington Post, NYT и ESPN, которые создают интерактивные материалы, — это богатые, успешные компании, и они вкладывают деньги в людей и в технологии. В то же время десятки изданий по экономическим причинам становятся меньше, и неизвестно, есть ли у этих организаций возможность и сила создавать эти превосходные образцы мультимедийной журналистики.

Есть ли, на ваш взгляд, у объяснительной журналистики какие-то ограничения?

Нет, мне кажется, что объяснительной журналистики должно быть больше. Когда типичный репортер идет на типичное правительственное собрание, он часто пишет об этом событии в очень традиционном стиле — например, используя метод “перевернутой пирамиды” или просто по порядку излагая все произошедшие события. Я думаю, что читатели выиграли бы, если бы статья была написана с использованием методов объяснительной журналистики. Я вижу, как газеты постепенно начинают экспериментировать и по-другому пишут отчеты о скучных бюрократических событиях, но такой способ письма занимает много времени, потому что репортер должен узнавать больше, чем обычно.

Многие осуждают Vox и другие издания, занимающиеся объяснительной журналистикой, за смешения оценок и фактов. Как вы относитесь к такой критике?

Критиков объяснительной журналистики, которых я встречал, можно разделить на две группы. Первая группа — это те, кто утверждает, что объяснительная журналистика снисходительна, покровительственна, что журналисты чувствуют себя эспертами, выступающими перед глупыми учениками. Я против такого отношения, но я уверен, что журналист должен быть не только сторожевым псом, выступающим против коррупции в правительстве и обществе, но и собакой-поводырем, который помогает обратить внимание на важные события. Это обязанность журналистов — помочь гражданам разобраться, что происходит в правительстве и обществе.

Второй тип обвинений — это обвинения за то, что журналисты не пишут нейтрально и объективно, что они высказывают свое мнение. Мне кажется, есть различие между мнением и выводом, сделанном на основе докозательств. Если вы хороший репортер, вы собираете факты, детали, цитаты и статистику, и, основываясь на этом, можете прийти к какому-то логическому выводу. Приведу пример: когда моя жена была тинейджером, она, как все ее ровесники из рабочего класса, нашла работу на фабрике по производству бижутерии. Я читал об этом предприятии в газете Providence Journal, которая опубликовала серию статей о создании украшений. Один из материалов начинался так: “Работа на заводе бижутерии в Род-Айленде — это жизнь на дне индустриальной Америки”. Когда я первый раз прочитал это, я подумал, что это необъективно. Однако газета приводила доказательства того, что условия труда были плохими и фабрика использовала труд несовершеннолетних работников, и тогда становилось ясно, что такой вывод оправдан.

Проблема в том, что мы очень долго вели себя так, как будто работа журналиста — это просто сделать информацию доступной публике. Надеюсь, с приходом объяснительной журналистики мы поймем, что есть дополнительная обязанность — сделать мир доступным для понимания.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
syg.ma team
Kirill Artemenko
Maria Krivosheina
+10

Author

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About