Спадающий покров бесконечности

И не думает никуда спадать

Потому что голого едва ли можно раздеть еще больше

Хотя у меня нет ни малейших сомнений

Что кое-кто преуспел бы в этом

Раз уж косточкам становится горячо и зябко

Одновременно

И если это не потеря всякого здравого смыла (думаю, нет)

То под моей суховатой кожей

Можно найти

Искупление

Для того чтобы случилась страсть

Нужна известная сила

Доступная — как мне кажется — тем, кто не думает

Или подумавшим до 

конца

Не испугавшись узнать не только о своих нелицеприятных слабостях

Но и кое-что про язвы

Накопившиеся так глубоко

Вероятно поэтому не происходит чего-то такого

Ведь очень страшно

Особенно когда из–под

юных сугробов начала зимы

/ немного эротических невинных полупрозрачных не оказывающих сопротивления хотя потом они станут большими и рыхлыми/

из–под всей это рабочей бытовухи

В которую мы прыгнули всем слякотным городом

Не видно

Ничего.

Так что в том что наши бесспорно благие желания не исполняются виновен решительно каждый

Каждый и всякий

Кто утешился тем что самое главное для души — тождество А и А

Но потом мы кричим АААААААААААА

Прибитые серебряными гвоздями своей нравственности

Так неожиданно оказавшейся

Равнодушием

Последует ли за этим

дно

Неизвестно

Но 

Я думаю что последует

В конце концов равная душа

и идущее к ней в довесок примерно у всех одинаковое тело

(хотя иногда я чувствую запах который почти готов убедить меня в обратном и даже во сне)

Являются гарантией того что

Все закончится к счастью очень тривиально

как во всех моих почему то сбывающихся стихах

(хорошо что их никто не видел)

и известной строчки из черной книги

названной одним словом

Которая в многозначительном одиночестве

Делит со мной комнату

и впитывает запах горящей свечки

и смотрит как я и свечка

Учимся смирению и

Добродетели

и из самых последних сил сопротивляется

Этому чертову закону А равно А