Я погружаюсь в бездну. Передо мной девственно-чистый лист бумаги, манящий своей неопределенностью, готовностью вместить в себя все. Белый лист превращается в черный квадрат, конец всякого разговора — нельзя ведь мыслить небытие. Я физически чувствую как мною овладевает жалкая беспомощность и не знаю, что с ним сделать. В нем не содержится ничего — и в нем же содержится все, что когда либо приходило, приходит и вздумает прийти мне в голову. Это мгновение всегда одинаково, и всегда одинаков букет чувств, который оно вызывает.

Острое чувство времени, которое обычно тебя преследует — боязнь не успеть, опоздать, не проговорить и не выговорить, — в этот момент всегда отступает, и время останавливается. Оно ожидает от тебя ответа, чтобы, небрежно выслушав его и быстро кивнув в ответ, вновь понестись по кругу под одобрительный гул трибун. И как озарение приходит мысль, что в действительности не ты догоняешь время, но оно снова и снова догоняет тебя и, перебросившись с тобой на ходу парой фраз, вырывается вперед, становясь прошлым, которое значительно менее страшно хотя бы потому, что ты его ясно видишь перед собой.

Это чувство ничтожества перед полнотой еще неосуществленной мысли — и одновременно боязнь того, что мысль окажется банальной, нестоящей, ненастоящей. Там, где настоящего всегда катастрофически мало, не хочется попусту молоть языком. Ненастоящее плодит зеркала, ненужное удвоение — расстраивает. И в сущности не остается ничего, кроме этих зеркал — как тут не стать просто робким бликом на поверхности мироздания? Быть не светом, а отражением — вот что мучительно. Не лучше ли помолчать, приберечь свой свет до времени? А время по прежнему свернуто в точку, и что изойдет из этой точки — неизвестно.

Это тишина. Молчаливая и величавая, она ничего не скажет, пока ты не будешь готов ее услышать. Ты стремишься к сосредоточению, а оно обедняет поскольку отталкивает тебя от мира, и вот — ты уже глух к нему и слушаешь только себя. Что хорошего ты сам себе нашепчешь сегодня? Достигни своего царства теней и взгляни на ледяную гладь замерзшего озера — это твои мысли, и только от тебя зависит, что с ними станет дальше.

Я погружаюсь в бездну.