Create post

На волне твоего сплина

Simon Libertine

Зазвенел мобильный. Не глядя на дисплей, я ответил и в динамике услышал тебя. Абсолютно спокойно, без всякого сомнения и тревоги в голосе, ты уверенно стала рассказывать мне о том, что ушла от своего мужа, что ты долго думала, перед тем как сделать это, и что решение твоё окончательное, так как вирус тебя всё-таки одолел и состояние это тебе больше никогда не позволит быть рядом с человеком, вроде Алекса, которого уже определённо точно можно называть бывшим. Конечно, ты не забыла рассказать и о том, что тебе было очень хорошо с ним, что он добрый, душевный человек, наделённый необходимой умеренной мужественностью, совсем неглупый и вовсе нескучный, к тому же любящий тебя. Но всему виной это твоё состояние, твоя болезнь — душевная чума, которую ты подхватила от меня, — лишившая тебя навсегда радости. Ты сказала, что теперь поняла те переживания, о которых я тебе когда-то давно безустанно твердил, казавшиеся тебе тогда такими нелепыми, надуманными и слишком простыми в их преодолении, но теперь наполняющими тебя.

— Сколько прошло лет? — спросил я.

— Пять. Это уже шестой год. Для кого-то отрезок времени незначительный, но для тебя — целая жизнь — изменивший тебя до такой степени, что ты перестала даже помнить себя той другой — здоровой и счастливой. — Я остановилась у отца, он целыми днями пропадает на своей работе. Вот и сегодня его не будет до самого вечера. Я бы хотела, чтоб ты пришёл ко мне, если у тебя, конечно, нет никаких других планов.

— Хорошо, я приду.

Ты сидела на стуле, упёршись локтями в колени и опустив голову на ладони. Ты смотрела в пол перед собой и была спокойна, как был спокоен твой голос во время нашего короткого телефонного разговора. Конечно, ты уже точно знала, что обратного пути нет, тебе никогда больше не быть той неузнаваемой и даже забытой, и впереди лишь предрешённая в главном и единственном своём событии пустота — безрадостное и безынтересное во всевозможных вариациях, сомнительное будущее — от которой нет никакого спасения. Всё, что осталось у тебя — возможность броситься в эту пучину неизвестности следующей секунды вместе с человеком, которого тебе не нужно искать или ждать, потому что ты знаешь кто он и где он, но ты точно так же знаешь, что надежда на этот побег наивна, как и всё в этой жизни — наивно, кроме смерти.

Твои чёрные волосы на фоне пустых белых стен то сбивали меня с толку, то забрасывали в самого себя настолько глубоко, что всё это мне казалось сном.

— Как отец? — спросил я.

— Он в порядке, всё хорошо. Но я не хочу сейчас говорить о нём.

— Ладно.

— Мне кажется, что, если кто-то мне и может помочь, то это только ты.

— Я знаю.

Я пытался представить какое-то будущее, но оно было беспощадно незримым. И тогда я послал всё к черту, потому что мне незачем воображать то, что и так уже случилось, ведь мы снова в одной комнате.

Ты говорила и с каждым словом ты подходила всё ближе и ближе к пропасти своего отчаяния. Именно сейчас (тогда) на самом краю за миг до твоего последнего шага я тебя остановлю, я не протяну тебе руку, нет, я крепко тебя схвачу за плечи. Я брошусь к тебе в этот чёртов угол, в бесконечность расходящихся навсегда, выбеленных, отторгающих стен, и мы отдадимся животной, бессознательной страсти, которая на мгновение спасёт нас.

Комната наполнилась мелодией будильника, ты исчезла, а я проснулся. В списке звонков твоего номера не было. На всякий случай я проверил дважды.

11 апреля 2013

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Simon Libertine

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About