Условно интересующемуся современной ему культурой российскому человеку представлять Дмитрия Курляндского не нужно — и славно, потому что применительно к этой записи биографические подробности будут не к месту. Собственно, если верить аннотации к альбому, к месту тут не будет вообще ничего: изначальный лейтмотив Non-Lieux и состоит в максимальной смысловой пустотности, равноценной той, что вызывают хорошо знакомые нам «не-места».

В чисто техническом плане такой эффект достигается крайне просто: игнорируя канон «окруженческой» музыки, Non-Lieux работает в первую очередь с ритмом и его трансформацией. Ни один из кусков пластинки не содержит долгой мелодической компоненты, которая в подобных случаях выстраивает некий образ или впечатление того, к чему апеллирует внемузыкальное сопровождение. Все, что дано слушателю — почти безграничное ахроматическое полотно, упорно не желающее складываться в какую-либо общую оформленную картину. Отдельные звуковые мазки которой, впрочем, вполне различимы, но изменчивы и наделены разве что формальными признаками знакомых сигналов: и стук вагонных колес, и пружинные щелчки клавиш, и сигнал объявления вылета, и телефонный звонок, встречающиеся то тут, то там в ткани альбома, являются лишь хорошо сработанной имитацией привычного звука, но не записанным и искаженным оригиналом.

Если среднестатистический эмбиент в широком спектре своих почкований подталкивает слушателя обратить внимание на происходящее, подчеркивает текучесть окружающей реальности или обостряет восприятие внутричеловеческих процессов, неважно, биологических или ментальных, то Non-Lieux делает все ровно наоборот. Точнее, этот альбом вообще ничего не делает. Сродни тому, как не-места имеют лишь физические константы самих себя, так и запись Курляндского — история не-присутствия, звуковая аберрация, из характерных примет своей формы имеющая лишь хронометраж. И вот последний, разделенный на почти равновеликие куски, складывается в семьдесят с небольшим минут — как будто бы неслучайный отрезок времени, который житель агломерации регулярно выкидывает из своей жизни во время перемещения между чередующимися фазами своей деятельности и существования.

Впрочем, если завести Non-Lieux во время такого привычного путешествия в надежде на его отчетливость — вы получите ровно обратное. То же верно и для пешей прогулки — вы не запомните ни маршрут, ни собственные мелкие действия по его прохождению. Характерное для таких «неподвижных путешествий» состояние полной непричастности и обезличенности сохраняется даже при абсолютно фоновом прослушивании альбома. Мне вообще пришлось его выключить, чтобы просто-напросто оформить все то, что вы читаете сейчас.

Но рассматривать Non-Lieux как долгожданный конец музыки (а тем более — как конец ощущений, музыкой вызываемых) не стоит. Марк Оже, чьи идеи легли в основу пластинки, не видит в самом существовании не-мест ничего апокалиптического, пусть и обеспокоен их возможным разрастанием до пределов полного города и далее. Напротив — такие точки забвения Оже даже рекомендует использовать как инструменты модуляции человеческих состояний и корректировки идентичности. А Non-Lieux и предлагает включающему его ровно такую же «реальность транзита». Результаты пребывания в котором зависят уже от каждого конкретного случая.

Kotä Records, 2019