— РИЧ, расскажи в двух (или более!) словах о концепции альбома. О чем он, за что, против чего, основные темы, проблемы. Кто участвует.

РИЧ: EP будет называться «У дома».

Все дома из моего детства, отрочества и юности будут задействованы в альбоме: дом, в котором я рос; дом, в который мы въехали с моей молодой женой; дом, в котором повесился мой друг.

Альбом о моем провинциальном городе, в котором я сформировался, о детстве, о дружбе.

Звук будет не модный, но интересный, за него хорошие ребята отвечают. С Хаски совместка будет.

— Что думаешь нынче о рэпе, способен ли все же рэп как творческое высказывание повлиять на что-либо, вправить мозги кому-то, глаголом жечь сердца людей и т.д., или же это уже просто вопль воинственного отчаяния в пустоту немоты и глухоты?

— Слишком много ты вверяешь рэпу.

Рэп — это водный пистолетик в руках ребенка, кто-то идет и хвастается этим пистолетиком, кто-то начинает размышлять, для чего ему нужен этот пистолет, задает серьёзные вопросы, кто-то идет из него стрелять в людей, но стреляет водой.

Рэп — это олимпиада для дураков.

Вправлять мозги надо не рэпом, а хотя бы книгами.

— Какими книгами вправляют мозги?

В художественной литературе есть всё, чтобы человек приблизительно понимал, что есть жизнь.

Человек, который прочитал и более-менее понял сто классических книг, навряд ли будет считать себя венцом творения, как это сейчас принято, такой человек уже не будет склонен к пошлости.

«Благоволительницы» Литтелла, «Покорность» Уэльбека, «Ненастье» Иванова, «Семь жизней» и «Непохожие поэты» Прилепина — это то, что я могу порекомендовать из наиболее свежих произведений.

— Это из свежих, тут понятно (кстати, чем тебя последний роман Уэльбека впечатлил?), а если из классики? Скажем, десятка книг от РИЧа? Т.е. я имею в виду не те, которые объективно надо читать, поскольку тут десяткой не ограничишься, но именно твою десятку классических книг.

— Это будет выглядеть странно, потому что я не считаю себя экспертом в литературе. Перечислю несколько авторов, потому что вычленять десять книг я охерею.

Достоевский на меня произвел большое впечатление, некоторые книги я перечитывал.

Лев Толстой однозначно. Чехова я почти всего прочитал. Лимонов уже можно сказать живой классик. Гоголь, Куприн, Газданов, Мариенгоф, Хэм, Миллер, Камю.

У Уэльбека тонкое чувство юмора и острое восприятие действительности, в последнем романе он отлично проявил оба эти качества.

— Коллеги по цеху все более уходят в чистое искусство, творчество ради творчества, музыку, как бы далекую от всего политического. Ты по-прежнему считаешь, что всякое мировоззрение имеет политическое измерение?

— Есть определенный штамп. Человек думает, что там наверху сидят злые жадные мудаки и делят всё, что можно поделить (и в этом есть часть правды, но не вся), поэтому он не будет высказывать свое мнение по чему-либо, потому что это всё политика, и он в этом дерьме не участвует, такой, знаешь ли, независимый, прошаренный человек, живущий по принципу «моя хата с краю».

Я не говорю, что искусство должно быть политизировано, совсем нет. Но любое искусство зависит от политического строя, это надо понимать. Если ты не вмешиваешься в политику, политика вмешивается в тебя.

Пора бы уже, конечно, соответствовать месту, в котором мы живем, а не врубать инфантильного служителя муз.

— Что это за место, у тебя ведь есть свое определение?

— Это огромная территория с уникальной природой, с непостижимой историей и с особенным характером.

Люди, которые здесь жили и которые сейчас здесь живут, вызывают у меня восторг.

Поэты, отвечающие стволами за базар. Писатели, на которых молится весь мир. Предводители-бунтари и правители, с которыми всегда считались. Народ, который при необходимости сделает всё, что угодно.

Поэтому я не буду скромничать.

— И не надо, конечно! У Захара есть сборник, называется «Я пришел из России». Я думаю, слова Захара можно применить и к тебе. Я тут же вспоминаю Ницше, который говорил, что честь человеку должно делать не только то, откуда он идет, но, прежде всего, то, куда он идет. Куда ты идешь, Рич?

— Захар однозначно очень во многом на меня повлиял, в отличие, кстати, от Ницше, хотя я его тоже с большим интересом изучал.

Я не знаю, куда я иду.

Я родился в Калининграде, потом переехал в небольшой город Новомосковск в Тульской области, последние три года живу в Бутово (Москва), я открыт к любым уголкам России, лишь бы было интересное дело, любимая жена и верные друзья у меня уже есть.

— Можно ли быть трушным рэпером и при этом оставаться аполитичным? Лок Дог вот, как мне думается, пример подобного равновесия. И вообще кто из отечественных рэперов тебе близок по духу? (т.е. из дальних, а не из ближних)

Конечно, можно, лишь бы эта аполитичность не заканчивалась ужином с Саакашвили.

А Лок Дог хороший тип, и в творчестве, и в жизни. 25/17 отличные ребята. С Рем Диггой не знаком, но думаю, он тоже ровный парень. Есть еще хорошие исполнители, но, честно говоря, большинство рэперов меня слегка подбешивают. Чуваки на полном серьёзе валят такую пургу.

— Ты можешь в конкретных определениях заявить свою собственную политическую позицию?

— Крым наш. Новороссии быть. Нам не надо двигаться на Запад. Капитализм — это зло.

Поблагодарить автора альбома можно здесь Сбербанк 4276 8380 6901 4415