Я тебя вижу
Никто не должен спрашивать другого:
«Что ты думаешь?»
Никто из тех,
Кто не хочет слышать о прошлом
И его обитателях,
Или о странном одиночестве настоящего.
Стефен Данн. «Позанимавшись любовью»
У каждого психотерапевта в его профессиональной истории было несколько психотерапевтов/психоаналитиков — первый, потом второй. Потом третий. Каждый из них оставляет след в стиле психотерапевта.
Терапевт оставляет след в психике пациента, психика пациента находит отклик в психике терапевта (при благополучных обстоятельствах — достаточной зрелости психотерапевта, способность «увидеть» пациента), и это отклик, отличный от привычного. Порой, это даже является первым в жизни откликом, который встречает пациент, и который как бы звучит «Я тебя вижу». Тем самым, своей «отличностью», тем, что этот отклик не такой, к какому был привычен пациент, он запечатляется в памяти, оставляя в ней след. Образуется след памяти.
Происходит переплетение двух малых историй, историй, где есть свои пересечения, двух историй, находящихся в одной Большой Истории, тем самым как бы узнавая друг друга, как бы говоря друг другу «Ты мне знаком, ты похож на меня». С помощью такого узнавания восстанавливается социальная связь, которая, возможно, когда-то была по
Нет возможности исцеления, выхода из собственного страдания/безумия без другого. Нет возможности если Другой не приходит его искать. Именно за этим приходит пациент — с просьбой «Найди меня. Увидь меня. Оставь во мне исцеляющий след, по которому я буду идти, на который я буду опираться». Этот резонанс на бессознательном уровне позволяет понять, что передается без слов, что пока не имеет символа, что не может быть пока что высказанным, — облекается в слово и передается обратно. Тем самым показывая «Тебя видно». Именно резонанс, а не контрперенос, позволяет стать свидетелем той истории, которая произошла с пациентом, позволяет вернуться в прошлое, сквозь память (постпамять) и время, и стать свидетелем того времени, того момента, где исчезло, оборвалось ощущение «меня видят». То есть, вернуться к «моменту до начала неправильного развития» (Balint 1968, 161), чтобы начать заново.
«Это не означает, что (аналитик) обязан возместить пациенту все его прежние лишения…» Это «окружение» в периоды, когда господствовало базисное нарушение, означает, что аналитик предоставляет пациенту «время и среду», а именно "время, свободное от внешних соблазнов, побуждений и требований, включая и те, которые исходят от самого аналитика… (чтобы) помочь пациенту найти самого себя, принять себя, поладить с собой, все время помня о том, что внутри у него есть шрам, а именно базисное нарушение, которое нельзя «выанализировать» из его жизни. Кроме того, необходимо помочь ему найти свой собственный путь к миру объектов… " (Микаэль Балинт).
«Как известно, память для Фрейда — это не простое вместилище образов в строго эмпирическом смысле слова, но скорее совокупность мнесических систем; он расчленяет воспоминание на различные ассоциативные ряды и в конечном счете обозначает термином «мнесический след» не столько «слабое впечатление», сохраняющее сходство с объектом, сколько знак, который постоянно соотнесен с другими знаками, но не связан с тем или иным чувственным качеством» [Словарь Лапланш]. И тогда чувственный след, «след памяти» становится важнее самого события.
«Только в скрепленном состоянии эти два представления образуют мнесический знак, в котором сознательное представление охватывает предметное представление и соответствующее ему словесное представление, бессознательное же состоит только из одного предметного представления» [Мазин В. Субъект Фрейда и Деррида. СПб.: Алетея, 2010. 257 с.]. — тот резонанс, возникающий при нахождении связи сознательного представления с бессознательным представлением.
Каждый психотерапевт создал свой след памяти у
