Я много думал, почему Солженицын проехал мимо отеля, где его в ресторане ожидали Набоковы? Потому ли, что, как сейчас выражаются, «заменжевался», что почувствовал в себе неуверенность перед мэтром?

Язык Набокова так изощрённо художествен, образен, что эстетизирует всё действие и всё пространство, окружающее его героев.

Художественный интерес Набокова — человеческий характер «на всех стихиях». И даже уходящий от реальной действительности в игру.

А дар Солженицына глаголом жечь сердца людей — дар пророка. Вся художественность его текста, «глагол», подчинена нравственному негодованию на тот мир, в котором его герои существуют.

Как мы знаем, первоначально, до «Архипелага», Набоков нелестно отзывался о языке Солженицына, но зададимся вопросом: мог бы Набоков художественнее переписать «Архипелаг»? И ответ категоричен: нет!

Написать «Архипелаг» художественнее нельзя! Это беспрецедентно вдохновенная художественная проповедь о мировом зле, которая оказала такое воздействие на мир, что изменила его!

Оказался восхищён и Набоков! Если бы только «героизмом», то приглашая, не стал бы обращаться к нему, как к равному, чего первоначально (при уже признанном героизме) не было.

Но могли бы Набоков и Солженицын договориться об искусстве? Два русских гения, но один чистый художник, а другой пророк, в котором художник вторичен, частность?

Думаю, разговор об искусстве не получился бы! Это территория Набокова. Тут он значительнее, но в полноте таланта, в его художественном охвате действительности, всё-таки Солженицын!

Как не получилась знаменитая встреча в ресторане Бунина с Набоковым. Там тоже была коллизия между двумя русскими гениями, которые не имели равенства. Бунин хоть и был признанным литературным классиком, но по дарованию он не писатель, а поэт. Цель поэта не характер героя, а чувство и само слово, поэтому с писательской точки зрения персонажи его прозы не имеют глубины. Это стихи в прозе, в которой отсутствует психологическая драматургия, и поэтому она не поддаётся успешной постановке. Нельзя сыграть стихотворение!

Признанная Набоковым «парчовая проза Бунина» не давала Бунину творческого равенства с ним. В то же время без заслуженного перед ним пиетета со стороны «молодого» Набокова встреча не могла получиться и не получилась.

Вот и Солженицын, как сам Набоков, по-видимому, не собирался выражать пиетет. Только равенство! Да ещё известную его претензию за гражданское равнодушие.

Мне кажется, он ехал и думал об этом. Он не чувствовал необходимости поклониться. И уже подъезжая к отелю, решил не останавливаться!

Что до оценки художественного творчества Солженицына другими нашими гениями, то, например, весьма строгий в своих оценках Иосиф Бродский называл Солженицына «эпическим писателем» и сравнивал с Гомером! И ценил «В круге первом».