Create post
Остальное – шум

Барабанщик Пол Нильссен-Лав о своем лейбле PNL Records

Матвей Селякин
Maxim Trianov
Мария Бестужева
+3
© Krzysztof Penarski

© Krzysztof Penarski

В ближайшее время в коллекции «Остальное — шум» будет выходить серия интервью с руководителями независимых лейблов, специализирующихся на импровизационной и экспериментальной музыке. В прошлый раз мы рассказали о московском лейбле «ТОПОТ». В этот раз — PNL Records, независимый лейбл, который делает собственными силами один из лучших современных музыкантов, норвежский барабанщик Пол Нильссен-Лав.

Какие цели вы ставили перед собой, когда создавали лейбл?

Мы так много записывались на разных лейблах по всему миру, что я решил: лучше я все сделаю сам, буду контролировать все ступени — продюсирование, изготовление дисков и обложек. Я не планировал лейбл для издания музыки других музыкантов, я издаю только те записи, в которых поучаствовал сам и, следовательно, могу взять на себя ответственность за них. Это просто другая сторона того, что значит быть музыкантом. Мне интересно этим заниматься, продюсировать и издавать собственную музыку и не жалко тратить на это свои средства.

Как обстоят дела с дистрибуцией дисков?

Сейчас в целом неплохо. Но в основном диски продаются во время двухсот концертов, которые я в среднем даю в год в течение последних шести-семи лет. В туры я стараюсь брать с собой весь каталог.

Вы, наверное, один из самых активных музыкантов сейчас. Не сложно вам параллельно заниматься изданием альбомов?

Конечно, будь у меня больше времени, я бы лучше выполнял работу по лейблу. Самое главное занятие для меня — концерты и туры. Издавать диски — это уже второстепенное. Я многое не успеваю из того, что касается продвижения: например, высылка дисков рецензентам на регулярной основе. Я веду лейбл в соответствии с ритмом моей концертной жизни, когда у меня есть время этим заниматься.

То, что вы музыкант, помогает вам лучше продавать альбомы — с точки зрения желания аудитории помочь музыканту, когда они знают, что все деньги пойдут к нему напрямую?

Когда мы даем концерты, люди любят покупать диски у нас — заодно можно сказать «привет», задать какие-то вопросы, касающиеся музыки. Дистрибуция состоит из нескольких ступеней, нужно ведь еще доставить диск в магазин, что требует дополнительного времени и средств.

Вы продаете музыку при помощи интернет-сервисов?

На первом месте — физический носитель, компакт-диски и винил. Конечно, все есть и на Bandcamp. Но мне никогда не будет интересно выпускать альбом только в цифровом виде.

Вы, видимо, не сотрудничаете с iTunes и стриминговыми сервисами?

Пока нет. В Норвегии есть аналог Spotify под названием Wimp, но там точно так же нет никакой возможности, чтобы деньги доходили до музыкантов. iTunes и Spotify плохи тем, что музыка там теряется. Вы слушаете тысячи треков с разных альбомов, внимание рассеивается. Кроме того, все эти сервисы, вроде Spotify или Amazon, навязывают вам то, какими должны быть ваши интересы.

Сейчас многие музыканты-импровизаторы активно критикуют такие корпорации, как iTunes и Spotify, которые лишают их возможности хоть что-то заработать на продаже своих альбомов. Как вам кажется, такая схема DIY, при которой музыканты сами организуются и поддерживают друг друга, может стать спасением для этой музыки?

Существует много разных способов вести собственный лейбл, самому или коллективно, вместе с другими музыкантами. Я думаю, сегодня как никогда важно держаться вместе, потому что этого сейчас меньше всего. Каждый верит только в себя, концентрирует внимание на собственной индивидуальности, сидит дома, продвигает себя в соцсетях и тому подобное дерьмо. В этом смысле своего рода социализм сейчас особенно актуален. Можно создавать платформы, на которых пересекаются музыканты, художники, режиссеры. Мы вместе с Джо Макфи, Петером Брецманном, Матсом Густафссоном, Кеном Вандермарком как-то решили, что нам проще выпускать самим собственные записи, брать на себя ответственность. Так индивидуальное самовыражение становится максимально ясным, потому что существует меньше ограничителей. Сегодня запись стала дешевой и доступной, можно делать все самостоятельно, искать дешевые способы производства дисков, даже изготавливать обложки самостоятельно. Я, например, делаю свои в Польше, так дешевле. Если тебе приходится самостоятельно искать возможности концертных выступлений, почему бы не брать на себя ответственность за выпуск альбомов? Сегодня такая ситуация, что все могут это делать и, в каком-то смысле, должны это делать.

В каких случаях вы издаете альбомы на виниле и в каких — на компакт-дисках?

Если запись состоит из нескольких частей длиной 30–40 минут каждая — тогда, конечно, компакт-диск, потому что с ним не нужно беспокоиться о том, что нужно обрезать, что разделить на части и т.д. Еще компакт-диски проще перевозить, дешевле высылать за границу, дешевле изготовлять. Но, конечно, нам больше нравится винил — он и выглядит лучше, и звучит лучше и обладает индивидуальным качеством. Главная проблема c виниловыми пластинками — это длительность производства. Сейчас все крупные мейджоры переиздают на виниле все, что когда-либо выходило, от AC/DC до Лорин Хилл. Но количество фабрик пресс-машин не увеличилось. Раньше требовалось два месяца, чтобы изготовить тираж, теперь это занимает по полгода. Еще очень проблематично возить с собой по пятьдесят LP, чтобы продавать на концерте.

Для вас виниловая пластинка имеет большое значение именно как материальный предмет?

В сущности, цифровые файлы — это всего лишь ноли и единицы в разных комбинациях. В интернете их всегда можно найти бесплатно или за полкопейки. Винил же всегда эксклюзивен. Есть еще ограниченные тиражи по двести-триста копий, и каждая такая пластинка становится особенным предметом. Я предпочитаю продавать ограниченные тиражи по тем же ценам, что обычные LP. Потом уже пластинка обретает собственную жизни на Ebay или еще где-нибудь. А коллекционным предметом ее уже делает покупатель.

Lacerda / Manso / Nilssen-Love / Zenicola — Bota Fogo (ноябрь, 2014)

Lacerda / Manso / Nilssen-Love / Zenicola — Bota Fogo (ноябрь, 2014)

Вы получаете какую-нибудь поддержку от государства?

Я получил поддержку на выпуск последнего бокс-сета на три компакт-диска. Еще поддерживали один из первых моих релизов. В остальном все — на мои собственные средства.

Вы не в убытке?

Некоторые альбомы продаются, некоторые — нет. У меня в подвале лежат сотни, даже тысячи пластинок, которые не удалось сбыть. Поэтому я перестал выпускать тиражи больше двухсот, в крайнем случае, пятисот копий. Первые десять релизов вышли тиражом в тысячу копий, что было совершенно бессмысленно. С каждого такого релиза около пятисот пластинок остались нераспроданными.

Sakata, Akira / Fred Lonberg-Holm / Ketil Gutvik / Paal Nilssen-Love — The Cliff of Time (май, 2014).

Sakata, Akira / Fred Lonberg-Holm / Ketil Gutvik / Paal Nilssen-Love — The Cliff of Time (май, 2014).

Какие музыкальные проекты, в которых вы участвуете, для вас сейчас самые важные?

Обычно, когда мне задают этот вопрос, я говорю про группу, с которой я в данный момент нахожусь в туре. Но сейчас больше всего мое внимание сконцентрировано на моей собственной группе Large Unit. Весной у нас будет один тур по Европе и один — по США. Еще будут концерты The Thing и запись альбома, тоже этой весной. И, конечно, концерты трио с Петером Брецманном и Стивом Свеллом. Все группы одинаково важны для меня, но Large Unit все–таки в приоритете, потому что я сам собрал группу, пишу для нее материал и т.д.

Группа в основном состоит из молодых музыкантов?

Да, по большей части музыкантам по 24–25 лет. Недавно я понял, что начал играть с одним из басистов, когда ему было 25, а мне 35, а сейчас ему 30. Я подумал, что я впервые не самый молодой участник группы и решил, что пора поработать уже с совсем молодыми музыкантами.

Что вам кажется самым интересным в игре с молодыми музыкантами?

У них есть какая-то наивность, которая радует. Так же как я двадцать лет назад, они стараются изо всех сил, надеясь на лучшее. Это хорошо, когда играют вместе музыканты разных поколений. Я могу получить вдохновение от их молодости и, возможно, поделиться своим опытом. Хотя, думаю, что разница между 25-летними и сорокалетними музыкантами не такая большая, как, скажем, между сорокалетними и семидесятилетними. В первом случае это, в общем, люди из одного и того же мира, говорящие на одном языке.

Когда вы играете с Петером Брецманном, вы чувствуете разницу в возрасте?

Он на тридцать пять лет старше меня, но у нас есть негласное соглашение, что мы выступаем на равных. Конечно, у него намного больше опыта, но на сцене мы стараемся играть с одинаковой энергией. Играя с такими людьми, как Джо Макфи и Петер Брецманн, которые играли еще в шестидесятые и семидесятые, я чувствую, что они жили в совсем другом мире в моем возрасте. Это касается времени и культурного бекграунда. Но на сцене мы стараемся просто не обращать внимание на эту разницу.

Large Unit — Erta Ale (ноябрь, 2014)

Large Unit — Erta Ale (ноябрь, 2014)

Вы замечаете то же самое относительно музыкантов моложе вас, что они живут в другом мире?

Не думаю, что есть большая разница между тем, что мы имеем сейчас, и тем, что было десять лет назад. Единственная разница — сегодня слишком многие музыканты думают в первую очередь о карьере.

У меня к вам последний вопрос. Но сначала я хотел бы задать другой вопрос, который вам, может быть, покажется забавным. Вы смотрели фильм «Whiplash»?

(Смеется) Да, мне пришлось его посмотреть, потому что одна газета хотела сделать со мной интервью, и они решили связать его с выходом фильма. Мне показалось, что это фильм в духе каких-нибудь «Рокки» или «Каратэ-пацан». Я ожидал, что он будет больше о том, как герой полностью уходит в музыку, отрешается от мира, что вообще характерно для жизни музыкантов. Но музыка в фильме мне показалась скучной, и, конечно, там показаны худшие стороны системы музыкального образования в США или в любой другой стране. Учитель подавляет ученика, чтобы потом выстроить его под себя, и ведет себя с ним, как м…к. Такое действительно часто происходит.

Мне фильм показался интересным, потому что в нем очень точно изображается «музыка как спорт».

Да, это больше о том, чего ты можешь достичь, а не о том, какая музыка тебе подходит больше всего. Очень похоже на то, как происходят спортивные состязания.

Arto Lindsay / Paal Nilssen-Love — Scarcity (ноябрь, 2014)

Arto Lindsay / Paal Nilssen-Love — Scarcity (ноябрь, 2014)

Последний вопрос. Как вы посоветуете молодым музыкантам начинать занятия музыкой? Что лучше, сконцентрироваться с самого начала на упражнениях, разучивать классику или — играть прежде всего в свое удовольствие, а техника со временем придет сама собой?

Если барабанщик хочет взять у меня урок, я для начала спрашиваю его, какую музыку он слушает, как он относится к барабанной установке. Потом я спрашиваю, чем для него является музыка, что он хочет от нее получить. Если ему просто хочется постучать роковый бэкбит, тогда — окей, удачи с этим. Барабанщикам я советую в первую очередь собрать целую установку. Поиграй на ней и реши, какая музыка тебе интересна. Плохо, когда учитель требует, чтобы ты упражнялся только на малом барабане в течение пяти лет, и только потом тебе разрешается использовать весь комплект. Нужно с самого начала получать удовольствие от всей установки и получать удовольствие от музыки. Что касается классики, мне кажется, нужно иметь активные отношения со всеми видами музыки — играть, слушать, разучивать разную музыку, разные стили игры. Тогда вы почувствуете силу от контраста и энергии разной музыки — от мейнстрима до свободной импровизации. Ведь всегда можно что-то найти в игре Led Zeppelin, Deep Purple, Арта Блейки или Элвина Джонса. Я советую как можно больше заниматься исследованием всех видов музыки.



Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Матвей Селякин
Maxim Trianov
Мария Бестужева
+3

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About