Create post
ИШЬ

Александр Бренер. Тайна пожара Нотр-Дам

Коллаж: Ванесса Гаврилова специально для журнала ИШЬ

Коллаж: Ванесса Гаврилова специально для журнала ИШЬ

Все знают, что случилось недавно в Париже: горел Нотр-Дам — собор Парижской Богоматери.

История эта восходит к началу 1990-х годов в Москве.
В то время жил в Текстильщиках художник по имени Жорка Осетин.
Как беззаконная комета, мелькнул он в российском искусстве рубежа 1980-90-х годов, когда проходимцев там было — пруд пруди.
Но Жорка оказался настоящим художником.

Однажды какой-то бандит с Кавказа подарил ему джип — как ответный дар за две спешно нарисованные картины.
Жорка сфотографировался с бандитом перед джипом и ушёл.
А подарок на колёсах остался гнить под дождём и снегом.

В другой раз Жорку пригласили сделать выставку в Воркуте — в одной очень престижной галерее.
Жорка приехал загодя, но бездельничал.
А перед самым открытием он созвал бомжей и алкашей со всего города, и вместе они кидали краску на стену — просто зачерпывали пригоршнями из вёдер и кидали.
На вернисаж собралось культурное общество и было жестоко разочаровано: жоркина фреска выглядела беспорядочно.
Но вдруг из свежей краски на стене возник отрешённый лик Христа!
Это было тем более гениально, что неожиданно.
Публика долго аплодировала.
А Жорка сказал:
— Это не я. Это само так получилось.

Известная коллекционерша Татьяна Колодзей посетила Осетина в Текстильщиках и пожелала купить одну из его работ.
Готовых произведений не было, но Жорка сел и за пять минут нарисовал какую-то дремучую чащу.
— Сколько это стоит? — спросила Колодзей.
— Двести тысяч долларов.
— Двести тысяч за пять минут? — возмутилась именитая коллекционерша.
— Вовсе нет, — сказал Жорка. — На эту картину ушли не пять минут, а вся история мирового искусства от палеолита до Татлина.
Колодзей всё равно эту работу не купила, а Жорка дешевле не продал.

Вообще Осетин не слишком много рисовал, а больше на диване лежал и смеялся неизвестно чему.
Я с ним в те времена дружил и знал его образ мыслей: он был последователем Демокрита Абдерского.
Демокрит известен тем, что постоянно уходил из общества, скитался на кладбищах, лежал на могилах и предавался размышлениям.
А когда он появлялся на людях, то ни с того, ни с сего разражался хохотом.
Дело в том, что Демокрит считал все человеческие дела сплошной тщетой и нелепостью.
Это и сделало Жорку демокритовцем.

В один прекрасный день он решил отправиться в Грецию — поклониться святым тёплым камням, на которые ступала нога смеющегося мыслителя.

Однако Осетин не хотел путешествовать самолётом или поездом.
Он нашёл более необычный способ паломничества.
На рассвете 1 января 1992 года Жорка забрался на фронтон Большого театра и оседлал одного из бронзовых коней квадриги Аполлона.
Он пришпорил клодтовского коня, но тот не сдвинулся с места.
— Ну и чёрт с тобой! — рассмеялся Жорка после третьей неудачной попытки.
Хохоча во всё горло, он с риском для жизни слез с театральных высот, спустился в метро и поехал к себе в Текстильщики.
По пути Осетин тихо хихикал и повторял слова Лао-Цзы:
— Если человек долго поднимался по чужой лестнице, то, прежде чем найти свою, ему нужно спуститься.

С этого дня он стал последователем дзэн (но, разумеется, не религиозной доктрины дзэн-буддизма, а древней мудрости, связанной с идеей просветления).
Паломничество в Грецию было забыто — Жорку потянуло в Японию.

Он решил пойти в Страну восходящего солнца пешком.
Да не просто пешком, а по самому прямому маршруту, преодолевая на ногах и ползком все препятствия, встречающиеся на пути.
Осетин пригласил в Японию и меня.
Я согласился, недолго думая.
Мы запаслись двумя мешками с кукурузной мукой и на рассвете 8 марта двинулись из Текстильщиков по направлению к Токио, следуя указаниям морского компаса.

Это было истинно мистическое хождение, философский хадж, визионерское странствие.
Мы шли напролом: перелезали через все дома и прочие преграды и заграждения.
Наш девиз был: не обходи, а преодолевай трудности.
9 мая мы оказались в городе Балашихе Московской области.
Там у нас случилась драка с местными хулиганами, в ходе которой мы потеряли морской компас и сошли с дороги в Японию.

Дело было так: один из хулиганов выхватил из кармана нож и кинулся на нас, крича:
— Убью, хачики!
А Жорка Осетин рассмеялся, как Демокрит, и швырнул в хулигана компасом.
Он попал ему прямо в лоб.
После этого мы побежали в разные стороны.
Я вернулся в Москву, а Осетин по слухам осел недалеко от Старой Купавны — в деревянной хате на берегу озера Бисерово.
Говорят, он провёл там долгие годы в качестве отшельника, став последним в мире подлинным дзэн-мастером, нетронутым культурным снобизмом и современной технической цивилизацией.

С тех пор я слышал о нём только недостоверные байки да анекдоты, которые, как это известно со времён Диогена Лаэртского, иногда бывают истиннее самой истины.
А со временем я и вовсе перестал о Жорке вспоминать.
И вдруг на днях получаю такой и-мэйл:


ЗДРАВСТВУЙ, БРЕНЕР.
Я УЖЕ НЕ СМЕЮСЬ, КАК ДЕМОКРИТ, А ПЛАЧУ, КАК ГЕРАКЛИТ.
Я — ТВОЙ СГОРЕВШИЙ СОБОР ПАРИЖСКОЙ БОГОМАТЕРИ.

И подпись:

БЫВШИЙ ЖОРКА ОСЕТИН, А НЫНЕ РУИНА Notre Dame de Paris.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About