И снова «Новая волна», и снова Париж, и снова Эрик Ромер.

Само по себе название обещает нам страсть, романтику, душевные порывы, несет, возможно, даже настроение разврата и похоти. Но… это обманчивое ожидание.

Весь фильм пропитан атмосферой неблагополучия и неуверенности. Так что, даже говоря о неблагополучии, несостоятельности, появляется шаткость. А может быть и нет.

Два друга, не видевшихся 14 лет — убежденный коммунист Видаль (Антуан Витез) и примерный католик Жан-Луи (Жан-Луи Трентиньян) — случайно встречаются в кафе и обсуждают концепцию христианства у Паскаля. Спор, в сущности, идет о так называемом «философском самоубийстве». Стоит ли жертвовать разумом ради счастья? Уничтожив все сомнения, ты автоматически получаешь шанс на спасение, который может иметь вероятность, уходящую в бесконечность. Вопрос лишь в том, способен ли ты отказаться от расчета? Или ты выбираешь христианство, исходя именно из этого расчета на спасение. В таком случае, является ли это христианством? Друзья затрагивает и тему вероятности: просчитать можно все, необходимо лишь достаточное количество информации.

Последующее время они проводят вместе: Видаль ведет Жана-Луи на светские мероприятия, Жан-Луи ведет Видаля на мессу. Ситуация, конечно комическая, но возможная: в конце концов и католик, и коммунист, чьи взгляды должны быть резко противоположны, могут иметь банальное любопытство по отношению к чуждой им жизни.

Занятно, что они оба так заинтересованы в общении. Да, возможно, это крепкая дружба и память о прошлом… но создается впечатление, что этим двоим необходимо доказать друг другу истинность своих убеждений, отстоять их в чужих глазах.

Видаль приглашает друга пойти с ним к его любовнице Мод. Здесь мы видим, как Жан-Луи начинает отказываться, мяться. Ведь действительно, это может показаться не этичным — приходить к незамужней женщине, любовнице его друга на ужин, оказаться третьим лишним. Жан-Луи несомненно боится. Но здесь страх имеет несколько парадоксальных оснований. Это и страх перед собой, неуверенность в силе своей религии и страх как раз таки нарушить заветы и пойти против своего морального долга.

В любом случае, предложение Видаля — первое искушение Жана-Луи.

Как известно, Жан-Луи соглашается. Далее мы можем видеть очаровательные разговоры героев. Лично мне доставляет невероятное удовольствие сцена этого вечера втроем: как естественно идет их речь, как плавно течение мыслей, наблюдать за столь гармоничными шутками, улыбками, юмором, мягкостью жестов.

Мод — женщина, которая уверена в своей желанности, роковой натуре, и женщина, которая хочет, чтобы ее завоевывали. И ее уверенность не безосновательна.

Оставшись наедине с Мод, Жан-Луи по-началу стремиться уйти, и снова, и снова. Но… остается. Замотавшись в одеяло, как девственная девочка, он ни притронулся к обольстительной, роскошной Мод. И конечно, справедливо восклицание женщины: «Идиот!».

Мод была бы не против переспать с Жаном, но ее обижает его неуверенность, даже не его холодность, а то, что он боится проявить себя, боится поддаться влечению, которое, несомненно, у него появилось. И на утро, он, конечно, понимает, что упустил возможность, но уже поздно.

Жан и Мод продолжают общаться, это своеобразная дружба «в губы».

В начале фильма Жан следит за блондинкой из своего прихода и решает, что она станет его женой. Но во время ночи у Мод он не может признаться своей компании, любит ли он ее, существует ли она. Единственное, в чем он уверен — это то, что он хочет жениться. И жениться на католичке. Ему как будто не важно, какой окажется его избранница. Главное, чтобы она разделяла его взгляды. Здесь речь не идет о любви, речь идет в первую очередь о расчете. Опять как будто происходит возвращение к «философскому самоубийству».

Альбер Камю говорил: «Я не философ. Я не достаточно верю в разум, чтобы верить в систему. То, что меня интересует, это знать, как нужно себя вести. И более точно: как можно себя вести, когда не веришь ни в Бога, ни в разум».

С Жаном-Луи в точности противоположная ситуация. Он верит и в Бога, и в разум. И тем не менее поступает каждый раз так, что вступает в противоречие и с тем, и с другим. И все из–за попытки следовать системе.

Мы видим, что Жан увлекается Мод, ищет с ней встречи, не хочет терять с ней связь. Во время их первого знакомства Жан говорит, что каждая женщина в его жизни чему то его научила, открыла новые возможности, расширила его опыт и взгляд на мир. Так произошло и с Мод. Ее раскрепощенность, открытость, можно сказать, передалась герою, и именно благодаря ночи, проведенной у Мод, Жан-Луи решается познакомиться с Франсуазой. Забавно, что оказавшись в первый раз в ее доме, он начинает играть в «семью», примеряет на себя роль мужа, хозяина.

Как и рассчитывал Жан-Луи, Франсуаза становится его женой. И ему не важно ее прошлое, но и сам он, как он замечает, не образцовый католик.

Через пять лет после основных события фильма Жан с семьей встречает Мод на побережье. По-прежнему роскошная и красивая, по-прежнему притягательная и соблазнительная, по-прежнему одна. Мод в данном фильме — единственный несчастный персонаж. Католичка Франсуаза увела у нее двух мужчин: первого мужа и влюбленного в нее Жана. Мод — единственный человек в фильме, который не утверждал о принадлежности ни к одной вере, философии, она не ставила ни на что штампы, а значит и не нарушала никакие догмы. Она осталась верна себе. Она не боится себя, не идет на компромиссы. Возможно, в этом тоже заключается самообман. Ведь ей нужны были идеальные отношения, которым она не подискивала определений и не гналась за мнимыми наименованиями типов людей, и возможно, подвергалась главной иллюзии — вере в идеальную любовную историю. Мод — единственный человек, который рассказал о своих отношениях все без утайки. Она оказалась способна повлиять на судьбу другого, но оказалась не способна принять влияние других. Думала ли Мод о том, каким может быть развитие отношений с Жаном? О том, как может сложиться ее собственная судьба? Вряд ли. В этой ежесекундности страсти, эмоций, не подвластным прогнозированиям, и заключается ее искренность, ее сила. Можно сказать, что Мод — также и единственный живой человек, чья искра заставила Жана-Луи забыть об эгоизме. Но как мы видим, эгоизм сделал его будущее таким, «как надо», что, возможно, и составило его счастье.

А была ли любовь? Нет. Тема любви постоянно затрагивается в фильме, ее ищут, о ней говорят. Но в фильме она отсутсвует. Парадокс. Но ведь это не противоречит реальности. Это не чистый художественный вымысел. Любви, и правда, слишком мало в жизни, если вы, конечно, не влюблены в данную минуту. Любовь здесь становится поводом для различных побочных эмоций, настроений, чувств: ревности, сомнений, ностальгии, стыда, страха. Любовь существует лишь в воспоминаниях Мод.

Ромер, конечно, не отрицает любовь. Он фиксирует ее нематериальность, невыражаемость на экране. Любовь невозможно показать.

Ее можно поймать, прочувствовать, ощутить. И, возможно, обнаружить, к несчастью, лишь по прошествию времени (это, к слову, касается и Мод, и Жана).

А что насчет дружбы? Ее в фильме тоже нет. Да, Видаль общался с Жаном-Луи некоторое время, но он приводит его к Мод и как будто исчезает из их жизни. На самом деле, это не совсем так. Видаль продолжает общаться с Мод, именно поэтому он в курсе ее скорого отьезда. Но сказать, что между ним и Жаном-Луи теплится симпатия нельзя: столкнувшись во время прогулки Жана-Луи с Франсуазой, они не произносят друг другу радостных слов, не появляется ни одной искренной улыбки на лицах — это очень напряженная встреча, скомканная, даже невербально агрессивная.

А что движило Видалем, когда он решил свести Мод и Жана? Неужели он действительно хотел испытать Мод? Проверить как своего давнего друга, так и свою любовницу? Или же это опять эгоизм, желание отвлечься от Мод, предоставив ей новую жертву?

В любом случае, Видаль знал, что Мод покидает город и бросает старую жизнь. И скорее всего, он просто устал от этих отношений с Мод, которые за несколько дней никак бы не разрешились. И он решил разными путями затмить ее образ, приглушить мысль о ней новыми знакомствами, охладить активными мероприятиями. Конечно, так ему было намного проще переживать потерю еще не уехавшей Мод.

Любопытно обратить внимание на то, что и Видаль, и Жан-Луи мечтают обрести семью, они не раз говорят о своем желании жениться. Эти люди одинаковы в данном стремлении, как будто это одно из немногих, что их объединяет, но возможно это и есть самое главное. Очевидно, что мечта о браке — не грезы романтика. Нужно понять, что для этих людей значит семья. Для обоих — это статус; то, что позволит им чувствовать себя полноценной ячейкой выбранного ими общества. Здесь и речи нет о нежности, доверии, уважении — это все само собой разумеется, появится во время брака. Эти люди стремятся обрести независимость. Независимость от своих страстей. В то же время — избавиться от одиночества.

Видаль и Жан-Луи умные мужчины. Они не относятся к тем, кто сначала завоевывает женщину, а потом подстраивает ее под свои мировоззренческие рамки. Ведь ревность появляется именно в тот момент, когда мужчина не смог познать женщину, не смог ею завладеть и перестроить. Мод несомненно вызывает у них восхищение, она сама завладевает ими. С одной стороны, на ее фоне все мужчины теряются, тускнеют и уже не могут чувствовать себя самодостаточно.

С другой, Мод не вписывается в их рамки, в их границы, которые они уже построили для женщины, которая должна стать супругой. И для семейной жизни они будут искать именно ту, что уже соответсвует их рамкам, ту, что в них впишется. Мод же не позволит себя никак менять. Она сама порабощает и не поддается мужской власти.

Франсуаза же, будучи серой и незаметной женщиной, уводит сразу нескольких мужчин у Мод. Она полная противоположность роковой женщины. Ее незаметно, она не заполняет собой все пространство и все мысли. Именно поэтому наедине с Мод Жан-Луи и забывает о ней и вообще не уверен в ее существовании. Франсуаза как тень. Она просто должна быть и при этом находится во власти мужчины, не претендуя на первенство.

Хочу заметить, что фильм снят в 1969 году. Ранее, в 1966, Эрик Ромер снял «Коллекционершу», цветной фильм, ставший четвертым в серии из шести фильмов «Сказки с моралью». Естественно, это осознанное решение сделать «Ночь у Мод» черно-белой картиной. Монохромность, неяркость изображения как нельзя лучше подчеркивает холодность всех взаимоотношений, тотальную бесстрастность.

В фильме невероятно много диалогов. Собственно, вся ткань фильма состоит больше не из действий, а из рассуждений. Мы присутствуем при развитии мыслей героев. Именно мысли осуществляют роль вектора направления сюжета. «Ночь у Мод» — фильм, который базируется на человеческой психологии. Это свойственно всем фильмам Ромера. Для меня «Ночь у Мод» невозможно не сравнить с первой короткометражкой Ромера из цикла «Шесть сказок с моралью» — «Булочница из Монсо». В обоих картинах мы видим неуверенного в себе героя, который обретает себя, уверенность в себе рядом с женщиной, которую он не стремился покорить, на которую он не мог взглянуть как на человека, подарившего ему уют, спокойствие, искренность и теплоту — то, что действительно ценно, лишь потому, что находился под властью собственных иллюзий, которые герою оказываются важнее, и от которых он не может отказаться, даже поняв свои ошибки.