Что за вечный февраль окутал живую землю, да поля бескрайние омрачил? Отчего же народ покидает родные дома, сменяя зиму весной? С какого царства летят фениксы, оставляющие за собой сжигающие языки пламени? Скупец чужестранный, возжелавший добычей насытиться, пришел в землю сию, дабы поработить народ вольный.

Бесконечная колея февраля, ведущая в непроглядную бездну смерти и разрушения. Все дальше и дальше, с каждым днем, с каждым часом, с каждой минутой раскрывает клыки скупец, видя беженцев мирных.
С востока пришедший Раскольников, иди нахуй. Карета спасательная — ковчег, из окон которого вдали виднеются пятна черного дыма, исходящего оттуда, где другие. Говорил же Сартр, что Ад — это другие.

Я остался дома. Каждый раз, как гремит сирена, я бегу в подвал.
Пустой подвал. Сейчас все пустое. Улицы, останьтесь пустыми для меня. Утро и ночь, помилуйте, будьте тихими, как был тих холм для моей последней с ней встречи. Если что, я уже мертв. Мое тело разлагается в одной из квартир Мариуполя. На стене висит драгоценный флаг — картина бездонного неба и бескрайнего поля. Я умер, не зная, что будет дальше. Я слышу слова отца и матери, будящих меня в школу. Я слышу шум в соседней комнате. Я слышу пение птиц за окном. Солнце слепит мне глаза, зовя меня вставать и радоваться новому дню. Я слышу, как на улице торопятся соседи и заводятся машины. Я слышу жизнь, но не вижу её. На губах моих застыли два слова, всего лишь два слова. Нет войне.