3 июля на онлайн-платформе START вышел сериал «Текст. Реальность» — «полная» версия прошлогоднего фильма «Текст» с Александром Петровым. Кинообозреватель Даниил Серебрянский одним из первых посмотрел ленту и поделился по этому поводу своим мнением.

Виновником появления сериала — и по совместительству режиссерской версии триллера «Текст» (2019) — режиссер Клим Шипенко называет самого зрителя, не сумевшего утолить жажду чуть более чем двухчасовой историей. «Это эксперимент. И вы будете в нем участвовать. Здесь другое монтажное решение, здесь другая музыка, здесь даже другие дубли, потому что мне казалось, что так тоже может быть», — демонстрируется запись перед началом просмотра «Текст. Реальность». И действительно, почему бы нет?

Неизменный сценарий по нуарному роману антиутописта Дмитрия Глуховского предлагает герою Александра Петрова студенту-филологу Илье Горюнову из Подмосковья два пути, которые напоминают вачовскую дуальность «Матрицы» (1999): прислушаться к матери и остаться дома (в этом случае Илья выберет синюю таблетку и очнется на месте друга детства, который скажет, что ничего особо не изменилось за время его отсутствия) или идти на поводу у молодости и раствориться в клубной атмосфере студенческой любви (в реальности под напором красной таблетки Илья попадет в тюрьму за подброшенный ему пакетик с белой смесью). И ведь интерес к той же самой, но более развернутой, схеме состоит в том, что каждая из пяти серий ленты тематически конкретизирована. А повествование об эмоциональных переживаниях одинокого Ильи открыло новые двери его мрачной квартиры, с которой все началось и в которой все закончилось.

Невзначай нас практически заставляют недоумевать от того, сколько времени на самом деле занимает дорога Ильи от тюрьмы до дома. Отныне основа его пути состоит из одного панорамированного плана, одновременно подчеркивающего и вынужденную бедную жизнь в сараях, и богатую жизнь в особняках (продолжительность сцены в «Тексте. Реальности» — рекордные 7 минут). Новаторские для российского мейнстримного кино длинные кадры, снятые оператором Андреем Ивановым, бесцеремонно застают зрителя врасплох: убеждая где-то подумать, а где-то понервничать. Россия Ильи — это страна несправедливо осужденных и — устами персонажа — «купленного суда». Это страна с пресловутыми житейскими проблемами, мимолетом доносящимися из уст проходящих мимо людей, и силовиками, которые мгновенно изменяют речь на хозяйскую, стоит лишь узнать, что перед тобой осужденный. Тем явственнее жалкие персонажи, которым нет дела до проблем отбывшего срок заключенного: друг детства предлагает прогуляться, когда выздоровеет ребенок, а девушка, за которую вступился в клубе, давным-давно с ним распрощалась — «Илья, держись!».

Сам виновник всего сумбура, — текст представляет собой некую материю, проходящую путь от голосовой записи на смартфоне до сложения речи в набор букв и предложений. Такой способ общения — смысл жизни молодого следователя Петра Хазина (Иван Янковский), набирающего текст письма в черновике своей электронной почты, который так и не будут отправлен. Впоследствии не только письмо, но и все жизненные архивы из украденного Ильей смартфона убитого Хазина перерастут и в его смысл жизни. В текст не превратятся лишь бесконечные мысли и внутренние монологи главного героя, проносящиеся лейтмотивом сквозь все полотно картины.

Однако посыл голосового набора далеко не всегда ясен. Хотя бы тому, кто хоть раз пытался набирать текст голосом на своем смартфоне. Безусловно, эта концепция идет на пользу выстраиванию драматургии. Именно она позволит сконструировать несущую стену художественного строения. Хазин признается любимой женщине Нине (Кристина Асмус) в нерешительности стать отцом, а Илья сохранит жизнь единственного безгрешного — неродившегося младенца. Так, сериальный неэкономный монтаж этой истории способствует более отчетливому восприятию режиссерского замысла.

Выбор Глуховского для собственного сценария — возвращение Раскольникова к месту преступления. Выбор Шипенко — показать это предельно ясно и членораздельно, поочередно добавляя ингредиенты в общий котел. Не зря одна из героинь, наткнувшаяся на открытый люк колодца, зациклена на том, что могла провести вечер с молодым человеком на дне. Ведь надломленный Илья, отбывший срок и отчаянно пытавшийся выбраться из «ямы», в которой оказался, — человек из горьковской пьесы. Теперь уже оказавшийся на дне социума и тем самым на дне колодца рядом с холодным трупом, сломавшего ему жизнь, человека.

Умелая компактность прошлогоднего фильма породила зрительский интерес к бэкграунду. Его развернули, изменили монтажные решения, оформили иным музыкальным сопровождением. По поводу главного вопроса, который возникает перед просмотром: улучшили ли все эти приемы оригинальную картину? Маловероятно. Но не ухудшили ее от слова совсем, лишь растянув первооснову делением на пять отрезков. Поэтому «Текст. Реальность» — не иначе как эффектный фильм длиною в сериал.