Бессмертная «Тоска» Пуччини, занимающая почетное место в первой десятке самых исполняемых опер, впервые появилась на московской сцене еще в 1971-м году — поставленная Борисом Покровским в Большом театре. Давно обитает спектакль и в репертуаре МАМТа — скоро исполнится 15 лет со времени премьеры, а на прошлой неделе «Тоска» наконец посетила Новую оперу в виде эксклюзивного концертного исполнения, являющегося копродукцией театра и Юношеского симфонического оркестра имени Л.В. Николаева. Для данных коллективов это уже не первый опыт сотрудничества, творческим инициатором и связующим звеном которого выступает Василий Валитов — художественный руководитель Юношеского оркестра и дирижер Новой оперы. Завсегдатаи театра, возможно, вспомнят, как в позапрошлом сезоне ЮСОР представлял там редчайшую (для России) и потому вызвавшую небывалый ажиотаж оперу Глюка «Ифигения в Тавриде».

С «Тоской» же ситуация немного иная — история отечественных и зарубежных прочтений оперы чрезвычайно богата: ее перелицовывали в революционную постановку (ярчайший пример — «В борьбе за коммуну» на сцене МАЛЕГОТа в 1924-м), переносили действие в оккупированный нацистами Рим, переосмысливали как жуткий психологический триллер (удивительное по силе воздействия фестивальное представление 2007-го на Озерной сцене в Брегенце). В этой летописи примечательны даже концертные исполнения, как, например, вариант Дзеффирелли в Римской опере с видеопроекциями и оркестром на сцене.

Однако новооперная версия не стремится подражать этим трактовкам, равно как спорить и соперничать с ними — она просто и доступно рассказывает давно знакомую историю, концентрируясь на музыкальной составляющей. В общем-то, формула успеха «Тоски» некогда была озвучена самим композитором: «ультрадраматическое сопрано и хороший баритон». Хочется добавить — а также выдающийся тенор, поскольку в данной опере многое зависит именно от того, какая тройка главных героев окажется на сцене. В этом плане зрителям Новой оперы 18-го апреля очень повезло, поскольку театру и оркестру удалось заполучить по-настоящему звездных исполнителей партий Каварадосси и Скарпиа — соответственно, известного испанского тенора Эдуардо Аладрена и выдающегося баритона современности Бориса Стаценко. Впрочем, и молодая солистка театра Ирина Морева, дебютировавшая в заглавной роли, даже на фоне таких мастеров звучала весьма достойно, хотя ей при весьма объемном сильном голосе все–таки не доставало свободы и многообразия оттенков чувств — и в знаменитой арии «Vissi d’arte», и в сцене ревности в первом акте. Но несмотря на это, ее дуэты-противостояния со Скарпиа и романтические дуэты с Каварадосси приковывали внимание и полностью владели залом.

Каварадосси в исполнении Аладрена оказался до невозможности обаятельным и живым, не говоря уже о прекрасной технике и звучном, по-настоящему спинтовом теноре, причем без всякого мелодраматического пережима и чрезмерной аффектации, в том числе в хите «Е lucevan le stelle» при всей его патетике.

Что касается барона Скарпиа, тут любые комментарии покажутся излишними, а эпитеты — скромными: для Бориса Стаценко эта партия давно уже стала фирменной (недаром на юбилейном вечере артиста, проходившем в Новой опере в 2014-м году, звучал второй акт «Тоски»). Его голос буквально окутывал зал, пробирал не просто до мурашек, но до самых костей, гипнотизировал своей зловещей красотой и мрачной притягательностью, особенно в ошеломительном финале первого действия, его демоническом триумфе — хоровом молебне «Te Deum», на который накладывается монолог Скарпиа, словно гимн власти, парящий над религиозным гимном.

При этом даже в сравнительно небольших партиях второго плана (Анджелотти — Отар Кунчулиа, Ризничий — Дмитрий Орлов, Сполетта — Максим Остроухов, Скьярроне — Михаил Первушин, Тюремщик — Станислав Черненков, Пастух — Савелий Бреус) каждый из артистов Новой оперы сумел представить завершенную и продуманную вокальную концепцию и актерскую схему. Так что нынешнее исполнение «Тоски» вполне можно было бы назвать полуконцертным, или даже суперминималистичной постановкой (с должными оговорками), которой подобная лаконичность, оказывается, очень идет: на фоне проекций-декораций, изображающих поочередно в каждом акте то церковь, то дворец Фарнезе, то тюрьму в замке Святого Ангела, разворачивалось весьма динамичное действие и создавались не эскизные, а полноценные и тщательно проработанные образы.

Не стоит, конечно же, забывать и об оркестровой составляющей, которая в «Тоске» не менее важна — мелодии льются в оркестре и тогда, когда в вокальной партии преобладает декламация. По драматургии действия это настоящая театральная симфония, а по сути — симфонический триллер, как называл свое творение Пуччини. И тут молодежному коллективу пришлось тяжело, как никогда, — непривычный, в отличие от родного БЗК, зал, необходимость постоянно выверять баланс, и собственно, тот факт, что для многих спектакль стал первой оперной работой, — всё это потребовало от оркестра, пожалуй, бОльших усилий, чем даже недавнее исполнение Первой симфонии Малера. Однако их старания оказались по достоинству вознаграждены — на поклонах Василий Валитов пригласил оркестр подняться из ямы на сцену, чтобы ребята также смогли получить свою, вполне заслуженную долю оваций наравне с солистами.