«Не плачьте по мне, друзья и подруги, Теперь пребываю я в вечном досуге.» Эту эпитафию одной подёнщицы упоминает крупный экономист первой половины 20 века Джон Кейнс в эссе «Экономические возможности наших внуков». Мне нравится пафос Кейнса, который идентифицировал еще в 1930 г. новую экономическую проблему — «технологическую болезнь» -, которая состоит в том, что мы открываем трудосберегающие технологии быстрее, чем находим новое применение высвобожденному труду, и придал ей позитивную коннотацию. Он пообещал, что через 100 лет «мы сможем избавиться от терзающих нас уже две сотни лет псевдоморальных принципов, из–за которых наиболее отвратительные черты человеческого характера были возведены в ранг высочайших добродетелей».

Кейнс был оптимистичен в части способности человечества заместить труд другими занятиями, но почти через 100 лет после его публикации левые технопессимисты не разделяют его пафос. Они считают концепцию всеобщего базового дохода, способной казалось бы спасти людей в условии тотальной автоматизации, неолиберальной подачкой. Более того, они считают, что с исчезновением работы мы теряем контекст, в котором могли организовывать наши навыки и таланты, испытывать чувство общего дела с другими людьми, находить смысл жизни.

Адам Гринфилд предлагает в этой ситуации срочно изобрести новую левую онтологию и политику, ориентированные на «бесполезнариат». От себя могу посоветовать новым левым вспомнить про самого первого Адама, который был свободен от трудовой повинности в райских садах.

V.Moravec