Create post
Ховринский наблюдатель

У девочки была своя планета

Екатерина Дайс
Dmitriy Bykadorov
Roma Moskalenko
+7
 Вакханки. Фото Андрей Безукладников
Вакханки. Фото Андрей Безукладников

Елена Саввична Морозова поразила зрителей Электротеатра имени Станиславского своим Дионисом в «Вакханках» Терзопулоса. Она стала героем первого сезона Электротеатра. Когда-то Елена уже блистала в театре им. Станиславского в «Укрощении строптивой» Владимира Мирзоева, да и что там говорить — сыграно четыре десятка ролей в кино и театре. Но то, что делает Морозова, никакому кино не под силу показать. В Электротеатре она, кроме «Вакханок», сыграла в странном кубинско-сигарном нуаре «Анна в тропиках», в моноспектакле «Пушкин» на лестнице. Кроме того, в репзалах театра она ведёт популярный тренинг для всех желающих -«Телодвижениезвук». Прима Электротеатра рассказала мне о странном детстве, Школе-студии МХАТ, Станиславском и Майкле Чехове, вакхической йоге Терзопулоса и своей тяге к идеям Гротовского. Также поговорили о роли Саввы Морозова, Апполона и Диониса в жизни актрисы, о даосизме и ведьминском женском начале. Ну, и без Чехова с Достоевским не обошлось, тем паче, что осенью у актрисы прибавятся две главные роли в «Чайке» и «Идиоте».

Анна в тропиках. Фото Андрей Безукладников
Анна в тропиках. Фото Андрей Безукладников

— Вы ведь булгаковская актриса, сейчас вот Геллу играете в музее Булгакова, а давеча саму Маргариту у Виктюка?

— У Романа Григорьевича спектакль есть до сих пор, но нет там меня и Коли Добрынина, игравшего тогда Мастера.

— Чем отличается «Мастер и Маргарита» Алдонина от спектакля Виктюка?

— Алдонинский спектакль я ещё студенткой видела, была в восторге. У него всё решено через свиту Воланда, через присутствие их в людях, через превращение всего, во что верят люди — в не пойми что. При этом Воланд у него — профессор Стравинский, а свита — медсёстры. А у Виктюка взят и другой уровень отношения художника и власти. Совсем разные задачи ставили режиссёры.

— А вам где было интереснее играть, в свите или Маргариту?

— И то, и другое — ведьминское начало. Маргарита у Виктюка показывает суть женской природы. Это иная, непознанная природа. В этом смысле Марго кричит в конце — буду беречь твой сон я! Для Романа Григорьевича женская охраняющая сила — страшная, непознанная, ведьмовская, поэтому там, в другом измерении, она охраняет мастера как дракон с огненными крыльями. Виктюк и Терзопулос для меня очень созвучны. Они, конечно, разные планеты, но вселенная у них одна. Да и Борис Юрьевич Юхананов тоже там.

— О, я и хотел это услышать. А давайте теперь к делу перейдём, меня очень интересует самая странная девочка советского кино, агент Стрекоза (фильм 1981-го года «Руки вверх!»). Она точно с Марса прилетела, и фантастика там не совсем советская, больше Филиппа Дика напоминает.

агент Стрекоза
агент Стрекоза

— Девочка, которая играла Стрекозу, очень любила фантастику. Ей всё время снились странные сны. Уже в шестом классе девочке стало понятно, что она иногда выскальзывает из тела во сне и наяву.

— Ух ты. Да ведь любой сон и есть некоторая степень выскальзывания из тела, если не уподобляться психофизиологам, а говорить по существу. А вы, значит, это осознали. Редкая вещь для советской девочки. И что произошло?

— Девочка увидела себя сверху, и комнату, и испугалась. Решила посмотреть, что делает мама на кухне. А когда девочка проснулась, побежала маме рассказывать. Мама подтвердила, что именно то делала, о чём девочка рассказала. Успокоила, сказала, что у неё тоже бывает, надо относиться к этому путешествию нормально. Девочка занималась конным спортом, у неё была своя планета во сне, где жила белая лошадь, и они путешествовали, превращаясь во что угодно.

— Маленький принц и Алиса. Так вот они какие, писатели Антуан де Сент-Экзюпери и Льюис Кэрролл. Такая именно история девочки Стрекозы хороша для «Синей птицы» Юхананова. Елена, заранее извиняюсь, вас замучили, наверное, этим вопросом — почему дочка четы Григорьевых, знаменитого режиссёра и диктора ЦТ, стала вдруг Морозовой? Почему так изменилось всё в вашей жизни — имя, отчество, фамилия?

— Когда-то да, замучили, с этим вопросом посылала сразу куда подальше. Сейчас это меня так, как раньше, не волнует. Всё та же история про явственные сны, которые прекратились однажды. Наступил период выбора профессии у девочки, и она честно окончила бухгалтерские курсы. Потому что мама говорила девочке — только не в актрисы, только не эта судьба. Родители на гастролях и съёмках постоянно, а девочка сидела с замечательной родной тётей, сломавшей себе в 18 лет позвоночник. Тётя гоняла на горбатом запорожце по Европе, очень любила сажать на крышу инвалидки детей. Девочку тётя воспитывала, бросаясь в неё костылями.

На тренинге. Фото автора
На тренинге. Фото автора

— Так. А как удавалось совместить экономический факультет МАИ со Школой-студией МХАТ?

— А я всегда заболевала, чтобы передвинуть экзамены в одном из институтов, иначе бы никак не успевала. При этом ещё работала барменом в ночном клубе «Пилот», который держал Антон Табаков. Зато теперь в ночной клуб я не ходок, да и не пью огненную воду почти ни в каком виде.

— Гигантское звукоусиление в клубах, на рейвах, кинотеатрах. Тоже ведь способ встряхнуть нас, людей, завязших в телах. Станислав Гроф произвёл на психфаке МГУ фурор, добиваясь «трансперсонального состояния» очень громкой музыкой и холотропным дыханием.

— Конечно, шаманские звуки и ритмы — вся наша музыка. Без НЧ-звука и слушать не будут. А когда гудят кости, всё возможно. Когда девочка училась уже во МХАТ, опять пришли сны. Они стали серыми, цвет ушёл из снов. Однажды в сон пришёл человек и низкочастотно прорычал — я нарёк тебя Еленой. На третьем курсе позвали девочку играть в спектакле. И вдруг прямо в фойе девочка встречает этого, из снов, человека. Савва Морозов в полный рост — в фойе стоит скульптурой. Потом появились другие спектакли, с Гарольдом Стрелковым, учеником Фоменко. И там девочка заявила — давайте на афишках писать Елена Морозова.

На тренинге. Фото автора
На тренинге. Фото автора

— Псевдоним?

— Если бы. Девочка начиталась тогда китайско-японской литературы. Особенно её поразила притча о бабочке, приснившейся Чжуан-цзы, который предположил, что он бабочка, которой приснилось, что она Чжуан-цзы. И она пошла в паспортный стол, и после трёх попыток поменяла имя, отчество и фамилию.

— А что, нельзя разве было менять советское имя? Требовали справку, что вы уже Морозова?

— Точно! Мне пришлось показать вырезки из газет, где я уже была в спектаклях Леной Морозовой, тогда они согласились. Причём заведующая загсом предупредила, обратного хода не будет. Но папа девочки целый год с ней не разговаривал.

— Ну и как вам училось? Они увидели на экзаменах, какая странная девочка пришла и говорит?

— Я весь ужас забыла, меня же поначалу зарубили. А когда встретилась уже взрослая на съёмках с Золотовицким, он мне напомнил, признался — ты, говорит, Морозова, сумасшедшая была. Сначала всё хорошо, родителей я жёстко предупредила, чтобы никому не звонили во МХАТ, иначе уйду от них. Взяла и поменяла весёлую песенку «Эх, полным полна коробочка» на злачную песню «Нам попугай пропел загадочно, с веточки, с пальмовой. Помоги мне, сердце гибнет» — бух на колени и в полном кайфе ползу к Алле Борисовне Покровской, с благодарностью, что она меня взяла. Тут Дима Брусникин подбегает со стаканом воды — успокойтесь, девушка, говорит. Талантливая — говорили между собой — девочка, но не будем рисковать…

— В Школе-студии небось каждое второе слово — Станиславский?

— Ужас и кошмар. Я честно пыталась всё понять, всё прочитала, бесконечно воображала себя «в предлагаемых обстоятельствах». Сверхзадачу ещё как-то понимаю, а эти «предлагаемые обстоятельства» непонятны до сих пор. Я прописывала истории персонажей в тетрадки по 48 листов в клеточку. У меня была девушка из «Горячего сердца» Островского, я исписала тонну тетрадок, придумав, что она ведёт дневник. Написала историю её родителей и парня, в которого она…. Историю всей деревни написала! Эта лихорадочная деятельность так меня запутывала, что я начинала сходить с ума.

Вакханки. Фото Андрей Безукладников
Вакханки. Фото Андрей Безукладников

— Так это отличная учёба на драматурга. Так и пишется вся новая драма. Как же удалось остановить это безумие?

— Наступило лето, и ко мне в руки прилетел Михаил Чехов. Кто-то из педагогов мне это подсунул. Работа актёра над собой, с упражнениями и описаниями. И вот я, дурында-второкурсница, прибегаю осенью и кричу — дорогие педагоги, не понимаю, почему мы не делаем упражнений по Михаилу Чехову? И ощутила всеми волосками своего тоненького тельца, что вот он, полный пипец — такая мощная повисла пауза. Как будто я исполнила песню Рамштайн. После этого педагоги перестали меня занимать в своих кружках и давать отрывки. Попала в чёрный список, наверное.

На тренинге. Фото автора
На тренинге. Фото автора

— Да они сами боялись попасть в чёрный список, прилюдно упоминая имя Майкла Чехова.

— Потом мне сказали — это совсем уже не школа Станиславского, как ты не понимаешь? А я в ответ — да это не я не понимаю, а мой персонаж ничего не понимает в предлагаемых обстоятельствах.

— Школа поиска настоящего «я». И как, удалось своё «я» отыскать с помощью ученика «последнего розенкрейцера» Рудольфа Штейнера?

— Когда определится моё «я», всё будет другое, меня в социальном мире не будет, но можно будет найти где-то на море, или в горах, очень далеко от метро и машин, и всей суеты зарабатывания денег.

— А ведь Майкл Чехов обожал Станиславского, считал его первым учителем, наравне с тем, кого запрещено было упоминать в Школе-студии.

— Так и я многое люблю у него. «Перспективу роли» обожаю, «сверхзадачу» понимаю, «действие». Но «темпоритм», который есть у Михаила Чехова — чудесен. Я во всём миксую, помидоры с шоколадом знаете, как вкусно? У меня и в тренингах микс восточных, дальневосточных, ближневосточных и западных практик.

— А Теодорос Терзопулос как с вами обращался? Пришёл и сказал, что есть неведомая вакхическая йога?

— Он нас просто отбирал по вакхической йоге, это сразу было тестом. Кастинг на «Вакханок» проходил через упражнение в йоге. Мы делали упражнение, а он говорил — теперь прямо в этом упражнении говорите текст. Каждый день по полтора часа целый месяц был тренинг.

Вакханки. Фото Андрей Безукладников
Вакханки. Фото Андрей Безукладников

— Все 40 упражнений из его книги?

— Две трети точно делали. Очень цельная система, не то, что у Елены Морозовой на тренинге.

— А в чём основные отличия?

— У него всё привязано к трагедии, к удержанию вертикали, узкий горячий луч, задача инициации внутренних центров энергии, очень мощно всё, да вы же книжку уже изучили. А у меня широко — драматический голос, тело как резонатор, расслабление и концентрация, массаж звуком и теплом, очень много всего.

— Сразу вас выбрал Дионисом?

— Не сразу. Сначала я был вторым вестником. С каждым актёром он проводил отдельную репетицию, разговор о персонаже и трагедии. А я-то не прочь на эту тему пообщаться. И как-то мы сцепились на теме Диониса, когда я узнала, кто он и о чём он. Насколько я понимаю эту тему, произошло изнасилование человечества Апполоном. И Терзопулос утверждает, что мы живём исключительно в обществе Апполона, он создал то, что мы считаем цивилизацией. Поэтому у нас драма правит, а не трагедия. Драма — точка действия из горла и груди, а инстинкт отброшен как источник энергии. Всё, что ниже пояса, усохло и замёрзло, Дионис и трагедия убиты. Теодорос говорит, всё происходит сразу в детском саду, когда детишкам внушают, что нет ничего хуже пиписок. А это полный разрыв с энергиями природы.

— Исчезли праздники урожая. Да, эти праздники и были вакханалиями, принесением в жертву, оргиями и пирами, в древнем ужасающем смысле. Достаточно «Медею» Пазолини посмотреть.

— А мы с Терзопулосом долго о космической энергии вели беседу. И как восстановить энергию нижнего черепа — таза. Всё нужное находится в треугольнике Терзопулоса — так можно таз называть.

— Как же так, ведь в голове наше всё, так нас учат с рождения. Логика строит причинно-следственные связи, мир. О, Апполон. Как можно знать иное, тотальное? Это соединение верха и низа пугает.

Пушкин. Фото Олимпия Орлова-Вилберг
Пушкин. Фото Олимпия Орлова-Вилберг

— Надо думать и нижним черепом. В голове схема, порядок, смерть, а внизу хаос, энергия, жизнь. Вот о чём йога Терзопулоса. Он увидел, как я репетирую вестника, что я нахожусь в нужном состоянии. Обычно ведь хлыст режиссёрский нужен, вроде матюков Виктюка. А тут я уже утром в нужном, необычном состоянии. А один раз я заметила, что выпадает лунное затмение, и предложила Теодоросу репетировать танец ночью. И вдруг Второй вестник совпал с Дионисом.

— В «Вакханках» казалось, что происходят спонтанные выбросы энергии, мурашки по коже, казалось, будто в вашем Дионисе много голосов. Сразу вспомнилась васильевская Валери Древиль.

— Если тренинг Терзопулоса открывает энергию, приводящую к спонтанности, значит, он не зря приезжал. Мне тоже говорят — Агава понятна, предсказуема, устойчива, а твой Дионис опасный энергетический пузырь.

— А греческий йог уже новые планы на вас имеет?

Пушкин. Фото Олимпия Орлова-Вилберг
Пушкин. Фото Олимпия Орлова-Вилберг

— Да, были у них разговоры с Борисом Юрьевичем. Но Теодорос расстроен, что мы редко играем «Вакханок». Потому что эту трагедию нельзя собрать за три дня, требуется двадцать дней ежедневных тренировок. У Терзопулоса театр не работа, но жизнь, чего он нам и внушал, тренируя единство тела, души и духа с голосом.

— Похоже на методы Ежи Гротовского. Голос от пяток, есть и пить некогда, потому что тренинг поглощает всю жизнь. Опасное ведь дело, почти все прямые ученики польского йога мало пожили — то болезни, то катастрофы.

— Хотела бы я поехать к ним в Италию учиться. Или поехать к Фрею Фаусту, потомственному шаману, основателю системы анализа движения Axis Syllabus. До рождения детей я поездила по Европе, тренировалась в Израиле и Германии. У Фрея Фауста полное погружение в тело и это энергетически похоже на то, что одна женщина из Красноярска показала мне нечто. Продувание голосом костей — шаманская техника, и это самое важное в моём тренинге.

— Так ведь за камнем, то бишь за Уралом, всё насквозь проникнуто Дао, а главное у даосов что? Правильно, промывание костного мозга ради длинной жизни. А чем промывать? Не водой же.

Пушкин. Фото Олимпия Орлова-Вилберг
Пушкин. Фото Олимпия Орлова-Вилберг

— Я это всё ощущаю своей кровью, мой папа из Красноярска.

 — Елена, с кем бы вы поработали из режиссёров?

— Когда-то был период «окучивания» Анатолия Васильева, но познакомиться лично не удалось. Я тогда очень хотела из клуба «Пилот» ходить пешком репетировать на Поварскую. Семь раз я приходила на лестницу, ждала Васильева и засыпала. Ну не судьба. А в Школе-студии нашла единомышленника, и мы сделали «Звук шагов» Беккета, используя упражнения Гротовского. И вот только теперь, после «Вакханок» встретила Васильева, который сказал — ну что же вы тогда спали, мы бы давно сделали что-нибудь. Мечты. А реальность такова, что оба Юрия — Квятковский и Муравицкий, как ты недавно убедился, хотят со мной, Аркадиной, «Чайку» делать.

— О, вот это тема. Но давай, кроме разбора «Чайки», вспомним показ «Идиота» Клима Козинского, с твоей феерической Настасьей Филипповной. Мне показалось, что Муравицкий в «Чайке» вовлекает актёров в исследовательскую игру, пытаясь соединить непонятную чеховскую форму с нынешними, ещё более непонятными реалиями, а вот Козинский наоборот, ничего не меняет в причинно-следственных связях классического текста.

Пушкин. Фото Олимпия Орлова-Вилберг
Пушкин. Фото Олимпия Орлова-Вилберг

— Это только так кажется. У Клима Козинского я отвоёвываю на каждой репетиции, вместе с Фёдором Михайловичем, эти самые причинно-следственные связи классицизма. Результатом борьбы стал коллаж, который меня вполне устраивает. У нас бурная переписка, кроме того. Причём режиссёр написал мне, что спектакль — про другие планеты, других людей. Таких людей, как у Достоевского, не бывает в реальности, это не люди, писал режиссёр. А я ответила в том духе, что зачем тогда трогать Достоевского, можно достать какую-нибудь научную фантастику и поставить. Настасью Филипповну в скафандре не могу представить. Поэтому моя Настасья Филипповна не эфемерна, она — натянутая тетива арбалета, тяжёлого такого земного оружия. А «Чайка» действительно безумна. Там ведь три режиссёра и каждый из них — Треплев. Меня поражает, насколько реальные они Треплевы — Муравицкий и Квятковский, Вытоптов тоже, пока в меньшей степени.

— Играющие тренеры?

— Всё даже сложнее. Когда Квятковский режиссирует, Муравицкий — Треплев, и наоборот, плюс Вытоптов, и все ищут новые формы. У них в ходу всякое интересное — приносят записные книжки Станиславского, как тогда репетировали «Чайку». Например, Сорин говорит Аркадиной — таинственно, и они всё выстраивают под это слово. Но тогда надо глубинный разбор устраивать, чтобы пьеса обнажилась до фундамента, до скелета, до таинственного. А нам до этого далеко.

фото автора
фото автора

— Похоже на детектив с открытым финалом. Это прекрасно. Может, вы сами придумаете развязки всех сцен в небывалой тональности. Может, при такой свободе, через пару месяцев вы начнёте такую отсебятину нести, что зритель на премьере и забудет про Чехова?

— Может. Есть актёрский такой биоакт, ради которого всё происходит. Это надо и интересно. А если говорить про актёрскую личность, то я полностью солидарна с Аркадиной. Формы формами, и я люблю эксперименты. Но вот пришли молодые продюсеры, насчёт нашей «Чайки» в формате театральной бессонницы 21 ноября, и я пока не совсем понимаю, чего они хотят. Насчёт этого модного слова формат не совсем понимаю, как Аркадина.

— Нет, лучше быть Настасьей Филипповной и у Чехова, и у Муравицкого, исследующего желания и позывы нынешней тусовки. Этот образ ведь символичен насквозь и просто праздник какой-то для психоаналитика, ибо продуцирует непрерывный поток архетипов. У Чехова-то любое кряхтенье строго рассчитано, логично. А «достоевские» подпольные люди настолько бесформенны, но действенны притом, что годятся на все времена. Я к тому, что если играть Аркадину как Настасью, любые темноты сегодняшних тусовочных страстей станут прозрачны. Твоя Настасья, особенно в первой части, где чистый моноспектакль с мгновенными скачками в «позиции сна» всех персонажей — с такой силой завораживает мужской пол, что любая нынешняя тусовщица, феминоид, а тем паче логически выстроенная Аркадина — и рядом не лежали.

Репетиция Чайки. Фото автора
Репетиция Чайки. Фото автора

— Ты что же, предлагаешь Юрам заняться «Идиотом», а Климу — «Чайкой»? Если бы так просто всё решалось в этом деле. Нет, в «Идиоте» основной месседж уже не изменится. Могут быть внутренние подвижки в интерпретации, в движении, в работе с веером. Тон и ритм не изменятся. «Идиота» мы ещё до «Вакханок» репетировали, а потом Козинский был помощником Терзопулоса, так что вертикаль представления давно сложилась. Репетиции Достоевского — приключение души, там трудно что-либо изменить. Полутени, полушаги, мерцание воды в солнечных лучах. И ты натолкнул на мысль — предложу режиссёру и последнюю сцену сделать с авторским текстом, который для меня — родная территория Настасьи Филипповны. Акиры Куросавы нам не хватает.

фото автора
фото автора

— А каких ещё гениев феминизма хочется сыграть?

— Любых женщин Островского. У нас вышел спор на предмет, что Чехов понятнее Островского. Как раз Островский для меня актуальнее, а лексика не причём. Мы сейчас на улице вообще не по-русски разговариваем, и даже на репетициях наш простой язык вряд ли был бы понятен классикам. Да, и Пушкина конечно, «Маленькие трагедии». Очень хотела бы женщин «Пира во время чумы» сыграть, актуальнейшая вещь!

Лена, и последний вопрос ценою в актёрскую жизнь. Интересна самая необходимая актёрская вещь — память. Как вы, актёры, работаете с памятью, запоминаете огромные тексты?

— Мы ещё в детстве играли втроём — мама, папа и я. Ну, помнишь, в ту игру, где кто больше запомнит слов, нанизанных на один какой-нибудь образ — арбуз, например. Здорово это память укрепляет. Но сейчас ещё интереснее. Когда читаю «Идиота», весь образ Настасьи Филипповны нанизывается на артикуляцию и ритм гласных звуков. В каждой реплике есть своё настроение, нюанс, выраженный как будто формой звука. А я эту форму запоминаю именно через произнесение, артикуляцию. Получается очень конкретный звуковой образ, держащийся не в смысловой, а в телесной, эмоциональной памяти.

Вакханки. Фото Андрей Безукладников
Вакханки. Фото Андрей Безукладников

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Екатерина Дайс
Dmitriy Bykadorov
Roma Moskalenko
+7

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About